— О господи! — всплеснула руками Изабелла. — Бедный мальчик!

— Разумеется, его место сейчас в тюрьме, он ведь джентльмен, — буркнул Чаури.

Я пропустил его слова мимо ушей и, повернувшись к Изабелле, со всей доступной мне деликатностью рассказал о том, что ее мужа пытались отравить. Под конец я упомянул, что тюремный комендант согласился по моей просьбе перевести в его камеру Овертона. Во время рассказа я исподтишка поглядывал на Чаури. Казалось, новость потрясла его не меньше, чем хозяйку.

Когда Изабелла немного пришла в себя, я попросил ее подробно рассказать, как она собирает корзинку с едой для своего мужа. Выяснилось, что Чаури покупает провизию на рынке или в ближайших лавках, а Изабелла собственноручно стряпает на кухне трактира. Потом она складывает все в корзинку, оборачивает ее холстиной и обвязывает тонкой веревкой, к которой Дэниел прикрепляет ярлычок с именем Болейна. Вчера все было как обычно, за исключением того, что Чаури, ходившего по лавкам, остановил городской констебль и предложил ему участвовать в обороне города. Предложение это, как я уже понял, управляющий принял с готовностью. Еще я отметил, что его поход за провизией вчера занял значительно больше времени, чем обычно.

— Скажите, а в тюрьму вы обычно ходите вместе? — спросил я.

— Конечно, — ответила Изабелла. — Неужели вы думаете, что я пойду туда одна? В это ужасное время Дэниел — моя единственная надежда и опора, — вздохнула она и коснулась его руки.

Чаури угрюмо взглянул на меня, несомненно догадавшись о моих подозрениях. Стоило ему повернуться к Изабелле, взгляд его потеплел от нежности.

— Простите, что нынче утром мне пришлось вас оставить, — проворковал он. — Но я не мог не выполнить свой долг.

— Я это знаю, — улыбнулась она. — Сражаясь на городских стенах, вы защищали меня.

Судя по всему, их душевная близость значительно возросла в последнее время, подумал я, глядя на эту парочку. Надо признать, в тревожной ситуации, в которой оба оказались, подобное сближение неизбежно. Однако все мысли Изабеллы были по-прежнему поглощены заботами о муже и переживаниями за него.

— Скажите, что нас всех ждет? — спросила она, повернувшись ко мне. — Говорят, король собирается послать в Норидж армию, которая разгонит мятежников?

— Уж скорее бы, — процедил Чаури. — Бунтовщиков будут вешать на дверях их домов.

— Что нас всех ожидает, известно одному лишь Богу, — ответил я. — Однако настоятельно советую вам обоим как можно реже выходить на улицу и по возможности не привлекать к себе внимания. Да, и спрячьте как следует все свои деньги. Надеюсь, Дэниел, у вас хватит ума не поносить прилюдно Кетта и его сторонников. Если вы будете продолжать в том же духе, то скоро составите Николасу компанию в тюрьме.

— Если нам предстоит еще один бой, обещаю: я не буду сражаться, но останусь рядом с вами, — заявил Чаури, буквально поедая глазами Изабеллу.

Она улыбнулась и кивнула.

«Да, вполне вероятно, человек этот готов на все, чтобы убрать с дороги Болейна и заполучить Изабеллу, — рассуждал я. — Но если именно он лишил жизни Эдит Болейн, значит у него имелись сообщники, убившие важных свидетелей — слесаря и его ученика. А для того чтобы заплатить этим сообщникам, требовались деньги. И зачем бы Чаури понадобилось глумиться над телом Эдит, издевательски выставляя его напоказ? К тому же он ничего не знал об исчезнувшем ключе. Но даже если Дэниел и не имеет отношения к предшествующим убийствам, попытка отравления вполне могла быть делом его рук. В любом случае, — решил я, — будет нелишним удалить его из Нориджа».

— Есть у вас какие-нибудь известия из Бриквелла? — обратился я к Изабелле.

— Никаких, — покачала она головой.

— Представляю, какой кавардак царит сейчас в имении, — вздохнул Чаури. — Сначала там бесчинствовали близнецы, а потом туда ворвались бунтовщики. Можно не сомневаться: в доме не осталось ни одной мало-мальски ценной вещи.

Изабелла, которая, узнав о покушении на жизнь мужа, с трудом сдерживала слезы, не выдержала и всхлипнула. Глаза ее увлажнились.

— Все, что стоило Джону таких трудов, разрушено и разграблено, — прошептала она.

Чаури накрыл ее ладонь своей:

— Землю нельзя ни разрушить, ни разграбить. Когда все эти безобразия закончатся, мы вернемся в Бриквелл и все отстроим заново.

— Мастер Чаури, быть может, вам стоит съездить туда и посмотреть, как обстоят дела? Возможно, разрушения вовсе не так велики, как вы полагаете.

— Бриквелл со всех сторон окружен мятежниками, — сердито прищурившись, возразил Дэниел. — Они не слишком жалуют управляющих, которые служат богатым землевладельцам. Если я туда сунусь, они, скорее всего, схватят меня.

— При всем уважении к вам не могу не заметить, что бунтовщики держат под арестом исключительно джентльменов.

— Но я не могу покинуть миссис Болейн. Сейчас она нуждается в помощи и поддержке больше, чем когда-либо.

— Да, я боюсь оставаться одна, — подхватила Изабелла, устремив на меня взгляд ясных голубых глаз. — Мастер Шардлейк, вы забыли, что, кроме Дэниела, обо мне некому позаботиться. В такие времена, как сейчас, женщина не должна оставаться в одиночестве.

«Что ж, миссис Болейн никак не назовешь дурочкой, — подумал я. — Если бы Чаури вел себя подозрительно, то она, вне всякого сомнения, заметила бы это. Разумеется, если только Дэниел не ее любовник, что вряд ли».

— Ладно, нам пора, — сказал я. — Надеюсь, в скором времени у меня будет возможность навестить вас и вашего мужа. Постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы оградить его от возможных опасностей.

— Боюсь, ответа на просьбу о помиловании нам придется ждать долго, — вздохнула Изабелла. — Теперь, когда в стране такие… волнения, протектору не до того, чтобы решать участь Джона.

— Да, нам придется запастись терпением, — кивнул я.

— Мы чрезвычайно признательны вам за помощь, которую вы нам оказали, мастер Шардлейк, — произнес Чаури, поднимаясь. — Позвольте мне проводить вас.

Мы с Бараком, поклонившись Изабелле, двинулись к дверям вслед за Чаури. Я догадывался, что он хочет сказать нам что-то наедине. И действительно, пристально глядя на меня, он произнес вполголоса:

— Несомненно, сэр, вы понимаете не хуже моего, что в данных обстоятельствах поездка в Бриквелл — это чистой воды безумие. Как видно, вы хотите разлучить нас с Изабеллой. Неужели вы считаете, что я способен отравить человека, которому несколько лет служил верой и правдой? — Голос его задрожал от гнева.

— Не горячитесь, приятель, — предостерегающе процедил Барак.

— Я должен рассмотреть все возможные версии, — пожал я плечами.

— Мне плевать на ваши так называемые версии, — прошипел Чаури. — Изабелла на редкость красивая женщина. Разумеется, она привлекает мужчин. Я вижу, вы тоже не остались к ней равнодушным. Но она верна Джону Болейну и думает только о нем. Все, чего я хочу, — это помогать Изабелле и защищать ее.

Я взглянул ему прямо в лицо. Злобно прищуренные глаза, плотно сжатые губы. Понять, что творится на душе у этого человека, было невозможно, в особенности сейчас.

— Что ж, я рад, что миссис Болейн в надежных руках. До скорой встречи, — кивнул я.

— Вижу, вы торопитесь в лагерь, к своим друзьям-мятежникам, — презрительно бросил Чаури. — Сколько они вам платят за услуги, мастер Шардлейк?

— Нисколько, — отрезал я, повернулся и пошел прочь, ощущая спиной его ненавидящий взгляд.

Смеркалось, хотя в окнах домов еще не теплились огоньки свечей. Прежде чем вновь заглянуть к Джозефине, я собирался нанести еще один визит — старой Джейн Рейнольдс. Эта женщина, казалось давшая обет молчания, нарушила его два раза: на суде и в тот день, когда она подарила Скамблеру монету и тем самым, возможно, спасла парню жизнь.

По пути Барак заметил:

— Все, что говорил Чаури, кажется вполне правдоподобным.

— Согласен. Но в тот день, когда Болейн получил отравленную курицу, управляющий ходил за провизией дольше, чем обычно.