— Как я понимаю, жена Болейна вовсе не умерла, а просто ушла от него? — вставил Николас.

— Судя по всему, дело обстояло именно так, — развел руками Пэрри. — Одному Богу известно, где она пропадала целых девять лет. Все, что мы знаем: Эдит внезапно появилась у нас во дворце, а потом, менее двух недель спустя, была зверски убита.

— Об этом убийстве вам сообщил барристер Копулдейк? — спросил я.

— Да, а сам он узнал о нем от своего помощника, живущего в Норидже, Тоби Локвуда. Копулдейк решил поставить меня в известность, так как после визита Эдит Болейн в Хатфилд я наводил о ней справки.

— Джона Болейна арестовали?

— Да. На следующий день после того, как тело Эдит было опознано ее отцом.

— Быстрая работа, — изрек Николас.

— Когда речь идет о расследовании убийства, медлить никак нельзя, — пояснил я. — Если виновный — или хотя бы подозреваемый — не будет найден в течение нескольких дней, след, что называется, остынет. — Я повернулся к Пэрри. — Против Болейна есть какие-нибудь улики?

— Да, и достаточно веские. В грязи на берегу ручья остались следы больших тяжелых ботинок, подметки которых подбиты гвоздями. Джон Болейн — крупный мужчина, и во время обыска, произведенного в его поместье, на конюшне были обнаружены именно такие ботинки, облепленные грязью. Кстати, лошадь, которая стоит в этой конюшне, обладает столь бешеным нравом, что никто, кроме хозяина, не осмеливается к ней приближаться. Там же, в стойле, был найден тяжелый молоток, перепачканный кровью, с прилипшими волосами.

Николас метнул на меня вопросительный взгляд.

— Кто-нибудь мог подбросить все это в конюшню, желая скомпрометировать Болейна, — предположил он.

Управляющий леди Елизаветы извлек из папки еще один документ:

— Согласно донесению коронера, ключи от конюшни имелись только у самого Болейна да еще у слабоумного мальчишки-конюха. Однако, полагаю, представ перед судом присяжных в Норидже, Болейн будет настаивать на своей невиновности. Суд, кстати, должен состояться в этом месяце, ведь выездная сессия уже началась.

— Да, — кивнул я. — Насколько мне известно, из-за недавних беспорядков в стране летнюю сессию сперва хотели отложить, но лорд-канцлер Рич не пошел на это. Судьям, как обычно, придется отправиться в путешествие по всей стране, дабы вершить справедливость.

— Барак ведь тоже там будет? — спросил Николас.

— Да, нынче ему как раз предстоит работать в Норфолке. В прошлом году он принимал участие в заседаниях окружного суда.

— Кто такой этот Барак? — осведомился Пэрри.

— Мой бывший помощник. Ныне он служит в суде и участвует в летних и зимних выездных судебных сессиях, которые проводятся неподалеку от Лондона, — пояснил я. — Думаю, сейчас слушания проходят в Бакингемшире, а потом судьи отправятся в Восточную Англию.

— Суд присяжных в Норидже начнет свою работу восемнадцатого июня, — сообщил Пэрри. — Меньше чем через две недели. Ваш Барак может быть нам полезен?

— Возможно, он согласится предоставить нам необходимые сведения, — осторожно ответил я. — Этот человек работал со мной в течение нескольких лет, и, ручаюсь, он заслуживает доверия.

— Тогда поговорите с ним, — кивнул Пэрри. — Только ни в коем случае не упоминайте о визите Эдит Болейн в Хатфилд.

— Разумеется, — пожал я плечами. — Несомненно, вероятность того, что Болейн будет признан виновным, весьма высока. Нельзя отрицать, что у него имелся мотив для убийства, — появление законной жены, где-то пропадавшей целых девять лет, вряд ли его обрадовало, особенно если учесть, что он успел жениться вновь. Но полагаю, реши он расправиться с Эдит, он проделал бы это тайно и сумел бы избавиться от тела. Выставить труп на всеобщее обозрение — необъяснимое безрассудство с его стороны. Не будь найдено тело, не было бы и никакого расследования, никто не узнал бы, что все эти годы Эдит была жива, а значит, новый брак Болейна недействителен. Как человек в здравом уме мог совершить подобную глупость?

— Возможно, увидев перед собой воскресшую покойницу, он был так взбешен, что от ярости у него помутился рассудок, — возразил Пэрри. — Но согласен, не исключено, что кто-то намеренно пытается свалить вину на Болейна. Как я уже сказал, этот человек отнюдь не пользуется симпатиями местных жителей. Сами понимаете, как важно это обстоятельство для суда присяжных.

— А что известно о его семье? — спросил я. — О его второй супруге? О детях? Насколько я понял, от брака с Эдит у него были дети?

— Новая его жена, насколько я понимаю, предпочитает лишний раз не высовываться из дому. От брака с Эдит у Джона Болейна родились мальчики-близнецы, сейчас им около восемнадцати лет, — сообщил Пэрри. — Власти Норфолка, судя по всему, не сомневаются, что Болейн будет признан виновным и земли его отойдут в казну, — добавил гофмейстер, нахмурившись. — Он достаточно богат, чтобы его поместья казались королевским чиновникам лакомым кусочком. Я попросил Копулдейка встретиться с адвокатом Болейна и дать ему совет приструнить не в меру ретивых претендентов на чужие земли. Пусть напоминает всем и каждому: дело находится на рассмотрении суда и исход его еще не решен. Пока вина Болейна не доказана, он считается невиновным. А значит, его поместья остаются неприкосновенными до тех пор, пока он не будет осужден — если только это вообще случится.

— Да, конечно.

— Обязанность надзирать за королевскими владениями в Норфолке возложена на Генри Майна, а верховный феодал здесь — сама леди Мария, — проворчал Пэрри. — Оба имеют доверенных лиц среди местных чиновников. Поместьями леди Марии в Норфолке управляет Ричард Саутвелл, а представителем Майна является Джон Фловердью. Скверная парочка! Возможно, вы знакомы с Фловердью, Шардлейк? Он сержант юриспруденции, как и вы. Но главная его забота — присвоить как можно больше норфолкских земель.

— Нет, мы с ним никогда не встречались.

— Что касается Саутвелла, то это правая рука леди Марии. — Пэрри вновь вскинул брови. — Таким образом, это проклятое дело касается и ее тоже. Я не удивлюсь, если она пожелает выйти замуж за Саутвелла.

— Насколько я понял, убийство Эдит Болейн, равно как и тот факт, что в нем обвинили ее мужа, получили самую широкую огласку, — заметил я. — Из вашего рассказа следует, что в Норфолке уже ходят самые разнообразные слухи на сей счет.

— Увы, так оно и есть. Но слухи эти — сущая ерунда в сравнении с тем скандалом, который разразится в случае, если Болейн будет признан виновным и отправлен на виселицу. Фамилия, которую он носит, жуткие подробности преступления… Все это настоящий подарок для сочинителей памфлетов! Уж конечно, бумагомараки не преминут разнести самые кошмарные версии этой истории от Лондона до Нортумберленда. — Голос Пэрри стал глухим от ярости. — Чушь, которой полны нынешние газеты, доводит меня до отчаяния. Поборники идей всеобщего благоденствия предают анафеме богатых, приверженцы Кальвина пугают скорым концом света и адским пламенем, безумные пророки пичкают всех своими измышлениями, а распутники делятся собственным ценным опытом. Про клевету уж и говорить нечего! Поневоле пожалеешь о том, что кто-то додумался изобрести этот чертов печатный станок.

Повисло молчание, которое нарушил Николас.

— А как вы думаете, сэр, мастер Болейн действительно виновен? — обратился он к Пэрри.

Тот метнул в него сердитый взгляд:

— Господи Исусе, юноша, откуда же мне знать, виновен он или нет? Я понятия об этом не имею. По словам Локвуда, помощника Копулдейка, который посетил обвиняемого в тюрьме Нориджа, вид у Болейна был печальный и подавленный. Это все, что мне известно.

Я пристально взглянул на патрона:

— Вы уверены, что никто не знает о визите Эдит Болейн в Хатфилд? Я имею в виду, за исключением вас и миссис Бланш?

— Уверен. Слуги, которые видели Эдит, наверняка приняли ее за очередную нищенку, явившуюся просить милостыню. Кроме нас двоих, никто не знает ее имени. И не узнает, — с нажимом добавил он. — Эта гнусная история не должна бросить тень на леди Елизавету.