— Этот дубовый листок — он у вас с собой?

— Разумеется, — подтвердил Морган.

— Можно посмотреть?

Морган пожал плечами и снял с шеи кожаный шнурок, на котором висел маленький мешочек вроде кисета. Развязал его, пошарил внутри пальцами, достал маленький, искусно отлитый из серебра дубовый листок с простой шпилькой на тыльной стороне и протянул мне.

Я взял листок и швырнул в лес, подальше от тропы.

На этот раз Морган все-таки зарычал.

— Зачем?

— Затем, что Летняя Королева их пометила. В прошлом году целая команда ее громил с помощью такого же листочка отслеживала меня по всему Чикаго.

Морган нахмурился, посмотрел в лес, вслед выброшенному талисману. Потом тряхнул головой и устало потер глаза.

— Должно быть, теряю нюх. Мне такое и в голову не приходило.

— Так я не поняла, — вмешалась Молли. — Он все-таки под защитой или нет?

— Сам он под защитой. А листок — нет. Поэтому если Летняя Королева захочет его найти, или кто-нибудь другой сообразит, что она делает и захочет заключить с ней сделку, она запросто может сдержать слово, но все-таки сдать его. Ей достаточно просто дать этому кому-то понять, что нужно следить за заклятием на дубовом листке.

— Сидхе всегда придерживаются только буквы уговора, — кивнул Морган. — Именно поэтому все и избегают договариваться с ними, если только другого выхода не остается.

— Значит, Вязальщик мог следить за дубовым листком? — спросила Молли.

Я пожал плечами:

— Не исключено.

— Однако не исключено и то, что Летняя Королева исполняла свое обещание искренне, — заметил Морган.

Я кивнул.

— Что возвращает нас к первому вопросу: каким образом Вязальщик вас нашел?

— Ну, — снова подала голос Молли, — строго говоря, он ведь нас так и не нашел.

— Еще пара минут — и нашел бы, — возразил Морган.

— Я не это имела в виду, — сказала она. — Он знал, что вы в одном из складов, но не знал, в каком именно. Я хотела сказать, если бы он использовал поисковую магию, разве она не привела бы его прямиком к вам? И еще, если бы вас продал Томас, он ведь тоже наверняка сказал бы Вязальщику номер ячейки. Нет разве?

Морган открыл было рот для ответа, но нахмурился и снова закрыл, ограничившись хмыканьем. Я оглянулся на Кузнечика и одобрительно кивнул.

Молли благодарно улыбнулась в ответ.

— Кто-то мог просто следить за нами? — спросил Морган. — Вряд ли машина, если она висела у нас на хвосте, смогла бы заехать на склады без ключа.

Я вспомнил, как меня преследовал накануне вечером Шкура-Перевертыш.

— Такое возможно, если этим занимался кто-нибудь из серьезных игроков, — признал я. — Маловероятно, но полностью не исключается.

— Ну? — произнес Морган. — И что мы имеем теперь?

— Больше вопросов, чем ответов, — вздохнул я.

Морган оскалил зубы в невеселой улыбке.

— Тогда что дальше?

— Если я отвезу вас обратно к себе, они снова отловят нас, — ответил я. — Для этого не нужно магии: они просто могли оставить кого-нибудь следить за квартирой.

Морган оглянулся на меня:

— Надеюсь, вы не собираетесь возить меня кругами по Чикаго в ожидании, пока нас найдет Совет?

— Нет, — сказал я. — Я везу вас к себе.

Морган обдумал это и кивнул.

— Верно.

— Туда, где нехорошие парни найдут нас и пошлют кого-нибудь еще, чтобы тот нас убил, — пробормотала Молли. — Ну, ясное дело, я пока ученица — настолько тупая, что не вижу смысла в этой дурацкой затее.

— Смотри и учись, Кузнечик. Смотри и учись.

Мы снова сошли с тропы, и я — вот уже второй раз за этот день — вынырнул из Небывальщины в переулок за старой бойней. Зайдя по дороге в пару мест, мы вышли на улицу, на которой удалось-таки поймать такси. Водитель не выказал особого изумления ни при виде Мыша, ни от инвалидной коляски, ни оттого, как мы набились в его тачку; впрочем, возможно, для проявления эмоций ему просто недоставало знания английского. Не знаю, не знаю.

— Это ведь вам вредно, — заметила Молли с набитым ртом, уплетая очередной пончик, когда мы выгрузились из такси.

— Это все Морган виноват. Он начал разговор о пончиках. И кстати, ты их тоже ешь.

— У меня обмен веществ растущего организма, — безмятежно улыбнулась Молли. — Это вам, о мой почтенный наставник, пора бы уже задуматься о здоровом образе жизни. А мне на этот счет еще года два ничего не грозит.

Мы посадили Моргана в кресло, и я расплатился с водителем. Нам даже удалось спустить кресло вниз по ступенькам к моей двери, ни разу не уронив. После чего я взял Мыша на поводок, и мы с ним вышли проверить почту и прогуляться по полоске песка на заднем дворе, специально насыпанной для собачьих нужд.

Однако, покончив с этим, я не повел Мыша домой, а направился в дальний конец двора, где у нас растут настоящие маленькие джунгли из сирени, за которой не ухаживали с тех пор, как умер мистер Спанкелкриф. Здесь, в уголке, защищенном зданием от городского шума, деловито жужжали пчелы.

А еще это место остается единственным, куда невозможно заглянуть из окон соседних зданий.

Я протиснулся в глубь зарослей сирени и оказался на относительно свободной от растительности прогалине. Ждать пришлось недолго — всего несколько секунд. Послышался жужжащий звук — словно трепетала крыльями особенно крупная стрекоза, — и крошечный крылатый человечек, спикировав сквозь сирень, застыл передо мной.

По меркам Маленького Народца он мог сойти за великана — целых двенадцать дюймов роста. Если не считать роста и крыльев, он мало чем отличался от юнца атлетического сложения в причудливых доспехах из разного мусора и обрезков. Свой прежний шлем из пластиковой пробки от газировки он сменил на новый из половинки мячика для гольфа. Шлем был велик, но это его, похоже, не смущало. Кирасу он сделал из пластиковой бутылки; на поясе висело что-то вроде лезвия от лобзика, один конец которого, обмотанный леской, служил рукоятью. Стрекозиные крылья за спиной трепетали с такой быстротой, что сливались в прозрачное облачко.

Крошечный эльф застыл в воздухе по стойке «смирно» и лихо отсалютовал.

— Задание выполнено, мой господин, Властелин Пиццы!

— Так быстро? — удивился я. С момента, когда я призвал его — сразу после того, как мы купили пончики, но прежде, чем поймали такси — не прошло и двадцати минут. — Быстро сработано, Тук-Тук, даже для тебя!

Эта похвала, похоже, изрядно польстила пареньку. Он расплылся в улыбке и с жужжанием описал пару кругов над моей головой.

— Он в доме на противоположной стороне улицы, в двух домах отсюда в направлении к озеру.

Я хмыкнул, прикидывая. Если я помнил верно, этот дом тоже перестроили из доходного в обычный, многоквартирный — как и мой.

— Белый с зелеными ставнями?

— Да! Именно там устроил свою нору негодяй! — Рука его метнулась к поясу, и он, свирепо нахмурившись, выхватил из пластиковых ножен свой зазубренный меч. — Скажи, убить его для тебя, мой господин?

Я приложил максимум усилий, чтобы не улыбнуться.

— Не уверен, что события приняли уже такой оборот, чтобы это стало необходимостью, — сказал я. — Откуда ты знаешь, что этот тип следит именно за моей квартирой.

— Ой-ёй! Только не говорите мне, что это не он! — Тук возбужденно закружился в воздухе. — Потому что у него на окнах шторы, чтобы ты не мог заглянуть, а еще у него такая большая черная пластиковая штука с жутко длинным носом, что высовывается из них, а на конце носа — глаз! И он все равно смотрит на эту штуку сзади, и когда он видит, что кто-нибудь заходит к тебе в дом, он нажимает на кнопку, и эта штука бибикает!

— Камера, значит? — уточнил я. — Угу, если так, это, похоже, он. — Я прищурился на солнечный свет и поерзал в теплом кожаном плаще. Снимать его я, правда, не стал: слишком много всяких враждебных существ шаталось по городу. — Скажи, Тук, много ли твоих сородичей ты можешь собрать?

— Сотню! — объявил Тук-Тук, размахивая своим мечом. — Тысячу!