— Трех? — переспросил я. Блин-тарарам, если этот чувак влюблен… — А про четвертую жену там ничего не говорится?

— Ни фига.

— А четвертой брачной лицензии там не нашлось?

Я снова услышал шелест страниц и отпил еще кофе в ожидании ее ответа. Райское наслаждение.

— Чертов факс, — буркнула она. — Электризует страницы так, что они слипаются, — она замолчала на мгновение. — Вот сукин сын, а ведь есть!

— Когда?

— Назначено на следующий четверг.

— С кем?

— Не могу прочитать — не пропечаталось, — вздохнула Мёрфи. — Должно быть, факс зажевал лист. Но это точно брачная лицензия номер четыре.

— Но контракта номер четыре нет, — предположил я.

— Нет, контракта нет.

— Вот тебе и новая родня, — сказал я.

— Вот тебе и мотив, — согласилась Мёрфи. — И новые подозреваемые.

Дверь в комнату отдыха отворилась и я поднял голову вовремя, чтобы увидеть женщину с безукоризненным телом под прозрачным халатиком и большим револьвером в руке. Держа меня на мушке, она нашла телефонную розетку и выдернула из нее шнур, потом поднесла к губам мобильник.

— Я его нашла, — сказала она.

Я сидел, держа в одной руке бесполезную телефонную трубку, а в другой чашку горячего кофе.

— Привет, Трикси, — сказал я.

Трикси Скрамп-Геноса-Виксен-Экспилиадос небрежно прислонилась к двери.

— Не вздумай встать, Барри. И руками не шевели, — голос ее дрожал от возбуждения, и ствол пистолета пьяно мотался из стороны в сторону. Пальцы, сжимавшие мобильник, побелели. — Мне не хотелось бы пристрелить тебя.

— Видите ли, — вежливо сказал я, — бить свои машины люди, как правило, тоже не хотят. Но всегда ведь найдется идиот, который разговаривает по мобильнику и ведет машину одновременно. Может, отложите телефон на минутку, пока мы не разберемся? Так, для вящей безопасности.

— А ты мною не командуй, — огрызнулась она, тыча пистолетом в мою сторону так, словно это была игрушка из секс-шопа. При этом она покачнулась на своих шпильках, но все же ухитрилась удержаться на ногах. — Не смей командовать, слышишь?

Я заткнулся. Она и так была на взводе. Видите ли, у меня дурная привычка превращаться в жуткую зануду, когда кто-то начинает меня нервировать. Ну, рефлекс у меня такой. Однако, напряги я Трикси слишком сильно, и ее хваленый самоконтроль лопнет как мыльный пузырь, и она, чего доброго, нажмет на курок ненароком. Я бы умер от стыда, если бы она застрелила меня непреднамеренно, поэтому благоразумно решил держать рот на замке. По возможности, конечно.

— Идет.

— Держи руки на виду и не шевелись.

— Могу я хоть кофе допить? — попросил я. — Он как раз, вроде, остыл как надо.

Она нахмурилась.

— Нет. Ты мне мой латте так и не принес.

— Верно, — согласился я. — Не поспоришь.

Пару минут мы посидели так, молча; руки мои устали держать кофе и бесполезную телефонную трубку.

— И что дальше, мисс Виксен?

— О чем это ты?

— Ну, вот вы, вот я, и вот пистолет еще. Обыкновенно пистолет используется в качестве особого аргумента в переговорной тактике, но вы до сих пор ничего такого не делали, только тыкали в меня. Я, конечно, не специалист, но, насколько понимаю, вы собирались потребовать от меня чего-то… ну, или чего в этом роде.

— Я знаю, ты дрейфишь, — сказала она — как выплюнула. — Потому и говоришь. Ты нервничаешь и говоришь, потому что боишься меня.

— Я просто цепенею при одной мысли о том, что моя карьера в порнобизнесе под угрозой, — отозвался я. — Вот как вы меня напугали. Но мне все-таки интересно знать, каков будет ваш следующий шаг.

— Не будет следующего шага, — заявила она.

— Э… Мы что, так и будем сидеть здесь до… до морковкина заговня?

Она фыркнула.

— Нет. Через минуту я уйду.

Я приподнял бровь.

— И только?

— Ага.

— Вы… враг из вас просто потрясающий, — заметил я. — Я и догадаться даже не мог, что весь ваш план заключается в ничегонеделании.

Она ухмыльнулась.

— Это все, что мне нужно делать.

— Мне казалось, вас может огорчить, если я потом расскажу все полиции.

Трикси рассмеялась — на вид вполне искренне.

— Да? И что ты им там расскажешь? Что я без всякой причины угрожала тебе пистолетом, ничего не сделала и ушла?

— Ну, почему бы и нет?

— И чему они скорее поверят? Этому — или тому, что ты приставал ко мне, пока я была одна, делал мне непристойные всякие предложения, и что мне пришлось пригрозить тебе пистолетом?

Я прищурился. Не такой уж и глупый выстраивался замысел, и это давало повод усомниться в том, что Трикси придумала его сама. Однако же кой черт ей держать меня на месте так недолго? Я покосился на часы. Одиннадцать сорок. Блин.

— Ага, — сказал я. — Вы хотите изолировать меня на то время, что нужно вам для следующего проклятия.

Глаза ее расширились.

— Откуда ты зна… — она осеклась, и голова ее дернулась: она явно слушала кого-то по мобильнику. — Ох, да знаю я. Ничего я не говорила. Не понимаю, чего вы так… — Она поморщилась. — Ох… Ох. Да, все в порядке. Или вы сами хотите сюда прийти, чтобы все проделать? Вот и хорошо. Хорошо, — она продолжала злобно хмуриться, но взгляд ее снова переместился на меня.

— С кем это вы говорили? — поинтересовался я.

— Не твое дело.

— Вообще-то мое. Буквально. С учетом того, что мне заплачено за то, чтобы я установил личности тех, кто насылает проклятие.

Трикси очень неприятно хихикнула.

— И что разницы, если ты и узнаешь? Можно подумать, полиция поверит в то, что орудием убийства было какое-то волшебное заклинание.

— Возможно. Но копы не единственные силы порядка во вселенной. Вам никто не говорил про Белый Совет?

Она облизнула губы, и взгляд ее скользнул по комнате.

— Еще бы не говорили, — соврала она.

— Значит, вам известно: использование магии для причинения смерти другому разумному существу влечет за собой смертный приговор.

Она уставилась на меня.

— О чем это ты?

— Суд не займет много времени. Минут десять, максимум пятнадцать. И как только вас признают виновной, вас казнят на месте. Обезглавят. Мечом.

Секунду-другую губы ее шевелились, не издавая ни звука.

— Врешь ты все, — выдавила она из себя наконец.

— Я человек честный. Боюсь, это вы боитесь посмотреть правде в глаза.

— Вовсе нет, — огрызнулась она. — Это ты просто хочешь меня запугать. Брехня это все.

— Хотелось бы мне, чтобы это было так, — вздохнул я. — Это сильно упростило бы мою жизнь. Послушайте, Трикси, вы и те, с кем вы заодно, можете еще благополучно уйти — если откажетесь от своей затеи прямо сейчас. Плюньте на свои проклятия и уезжайте подальше.

Она упрямо вздернула подбородок.

— А если нет?

— С вами произойдут неприятности. Вы уже проиграли, миссис Виксен. Вы просто этого еще не поняли. Попробуйте наслать свое проклятие еще раз, и вы сами отведаете, каково оно на вкус.

— Ты что, мне угрожаешь?

— Ни в коем случае, — заверил я ее. — Просто констатирую факт. Вам и вашему ритуалу крышка.

— Ой, — странное дело, она перестала нервничать. — Ты недооцениваешь мои силы.

Я фыркнул.

— Нет у вас никаких особых сил.

— А вот и есть. Я ими убивала.

— Вы убивали ритуалом, — поправил я.

— А разницы-то?

— Разница в том, — пояснил я, — что если у вас имеются собственные магические способности и навыки, ритуал вам не нужен.

— Один фиг. То есть, одно и то же: что сила, что магия.

— Нет, — возразил я. — Поймите, ритуальное заклятие вроде этого имеет к вам очень косвенное отношение. Это вроде космического торгового автомата: вы кидаете в щель пару четвертаков, нажимаете нужную кнопку и высвобождаете заклятье — собственность какой-то сбрендившей потусторонней силы, которой нравится развлекаться таким образом. Для этого не нужно умения. Для этого не нужно таланта. Да что там, даже обезьяна тупая — и то смогла бы наслать такое заклятье.