Но это всё равно происходит.

История полна таких примеров. Как правило, люди не очень хорошо себя проявили в использовании власти. И к тому же, стоит только подумать, что именно ты лучше всех справляешься с полученной властью, как ты сделал первый шаг.

— Такова действительность, Сарисса, — мои слова прозвучали тихо. — Теперь я Зимний Рыцарь. Мне достались благосклонность и одобрение Мэб. И сделать я могу очень многое, пока, чёрт побери, наслаждаюсь пребыванием здесь; к тому же я не обязан отчитываться перед кем бы то ни было об этом, кроме неё.

Молодую женщину пробрала дрожь.

— Стоит мне захотеть, — продолжил я тихо, — стоит только пожелать теб… причинить тебе вред, то так я и поступлю. Сейчас. Здесь. Ты не в силах мне помешать, и, чёрт побери, никто не сможет. Я провел целый год бревном и то, что теперь снова могу двигаться, что ж… все мои части желают и требуют действий. Фактически, Мэб попросту послала тебя ко мне, чтобы узнать, как я с тобой поступлю.

Вид уверенной в себе красавицы исчез с лица Сариссы, сменившись настороженным равнодушием.

— Да. Конечно же, для этого.

Она сомкнула руки, положив одну поверх другой, будто опасаясь смять платье.

— Мне известно, какую именно роль она подразумевала для меня, сэр Рыцарь. Я полностью… — её губы скривились, — в вашем распоряжении.

— Ну да, — ответил я. — И совершенно очевидно, что этому не бывать.

Она оставалась абсолютно спокойной, лишь взгляд стал внимательнее.

— Прошу прощения?

— Я не Ллойд Слейт, — я сказал в ответ. — Не один из ручных чудовищ Мэб — и лучше сдохну, прежде чем позволю превратить себя в одного из них. Ты была добра ко мне и помогла в трудный момент, Сарисса. Я этого не забуду — даю тебе слово.

— Я не понимаю, — сказала она.

— Ничего сложного, — ответил я. — Я ничего тебе не сделаю. И не буду принуждать сделать что-либо против твоей воли. И точка.

Не могу сказать, что именно отразилось на её лице при этих словах. Возможно, это было возмущение, или недоверие, или же испуг, ну или сомнение — что бы ни пронеслось в её мыслях и отразилось на лице, я не мог распознать этого.

— Ты мне не веришь, — сказал я. — Не так ли?

— Я прожила треть своей жизни в Арктис-Торе, — ответила она и отвернулась. — И никому не верю.

В этот момент мне и в голову не пришло, что мне доводилось видеть кого-то столь прекрасно выглядящего в ужасающем одиночестве. Треть жизни при Зимнем дворе? И она всё ещё могла быть сострадательной, дружелюбной и заботливой. Возможно, ей доводилось видеть всякое, столкнуться лицом к лицу с таким уродством, что прежде доводилось немногим смертным — Неблагие были бесконечно разнообразны в своих развлечениях, и по нраву им были тошнотворные и жестокие игры.

Но сейчас она была предо мной, встречая судьбу, которой должна была страшиться с детства — оставления на съедение чудовищу. Полностью контролировала себя, и от неё веяло теплом. Это подсказало мне, что у неё был сильный характер, что всегда привлекало меня в женщинах. Как и отвага. Так же, как и любезность в столь напряжённой ситуации.

Мне действительно могла понравиться эта девушка.

И, конечно же, именно поэтому Мэб выбрала её — чтобы искусить меня, позволить самому сойти с избранного пути, чтобы навсегда завладеть мной. И стоит мне лишь поддаться на это, как передо мной возникнут новые приманки, пока, в конце концов, я не попаду в её сети — Мэб есть Мэб, и в её намерения никоим образом не входило, чтобы её Рыцарь был в ладах с совестью.

Именно так она планировала отравлять меня понемногу. И стоило мне злоупотребить своей властью над девушкой, Мэб сразу же использовала бы моё чувство вины и отвращения к самому себе, чтобы подтолкнуть чуть-чуть дальше, а потом ещё дальше.

Мэб — на редкость хладнокровная стерва.

Я отвел взгляд от Сариссы. Я собирался уберечь её — в первую и главную очередь, от себя самого.

— Понятно, — ответил я ей. — По крайней мере, часть этого мне понятна. К тому же, мой первый наставник точно не был мистером Дружелюбность.

Она кивнула, но это был ничего не значащий жест, знак того, что я говорил, а не знак согласия с моими словами.

— Ладушки, — сказал я. — Неловкое молчание неприятно. Почему бы тебе не рассказать, что мне стоит знать о сегодняшнем вечере?

Она взяла себя в руки и вернулась к обольстительному поведению.

— Мы войдем предпоследними, перед Королевой. Она представит тебя двору, а затем будут банкет и развлечения. Предполагается, что после банкета ты более тесно пообщаешься с подданными и предоставишь им возможность поприветствовать тебя.

— Таков план? Типа, ужин в честь Дня Благодарения в кругу родственничков?

Тень настоящей улыбки промелькнула и на мгновение осветила её взгляд, и при этом моё горло совсем не свело. Ну ни капельки.

— Не совсем, — ответила она. — Лишь двум законам обязаны все следовать под угрозой мучительной смерти.

— Всего лишь двум? Боже, и как же адвокаты Неблагого двора умудряются зарабатывать себе на жизнь?

— Первый, — продолжила Сарисса, не обращая внимания на мое остроумие. — Кровь не может быть пролита на плиты двора без прямого разрешения Королевы.

— Не убий, не получив разрешения. Понятно. Второй?

— Никто не смеет обратиться к Королеве без её прямого разрешения.

Я хмыкнул.

— Серьёзно? Просто я не мастер держать рот на замке. Вернее, я твёрдо уверен, что физически не смогу промолчать. Вполне возможно, что это во мне со времен моего нежного возраста. Читала ли ты комиксы о Человеке-пауке, когда тебе…

— Гарри, — более чем серьёзно сказала Сарисса и опустила руку на мою, сжав её изящными пальцами, будто стальными канатами.

— Никому не позволено обращаться к Королеве, — настойчиво прошептала она мне. — Никому. Даже Леди Мэйв не осмеливается нарушать этот закон.

Она вздрогнула.

— Мне доводилось видеть последствия. Нам всем доводилось.

Я скривил губы и глянул на ее руку. А затем ответил:

— Хорошо. Я тебя понял.

Сарисса медленно выдохнула и кивнула.

И тогда дверь, которую я до этих пор не видел, открылась в центре того, что выглядело в точности как стена. Кот Ситх стоял с противоположной стороны двери и, подчёркнуто игнорируя меня, поднял взгляд золотых глаз к Сариссе:

— Время пришло.

— Очень кстати, — ответила Сарисса. — Мы готовы.

Я поднялся и предложил Сариссе руку. Она приняла предложение, и я взял её под руку. Пальцы быстро сжали моё предплечье, и мы обернулись, чтобы проследовать за Котом Ситхом вниз по коридору.

Сарисса немного приблизилась ко мне и прошептала:

— Ведь ты же знаешь, что это?

Я тихонько проворчал:

— Ну да. Моя первая прогулка в тюремном дворе.

Ситх вёл нас вниз по ещё одному коридору, темнее, чем предыдущие, и в царящем полумраке я перестал различать малка. Но тут очень слабое свечение, в виде отпечатков его лап, начало исходить от пола, даря нам достаточно света для продолжения движения. Я почувствовал, как идущая рядом со мной Сарисса постепенно становилась всё более и более напряжённой, но она по-прежнему хранила молчание. Умно. Что бы за существо ни выскочило из тьмы и не попыталось нас сожрать, в первую очередь именно слух предупредил бы нас.

Звук шагов по полу изменился и, как только я понял, что мы достигли огромного открытого пространства, светящиеся отпечатки лап перед нами исчезли.

Я резко остановился, придвинув Сариссу поближе к себе. И снова она не издала ни одного звука, кроме тихого резкого вдоха.

Секунда за секундой пролетали в тишине.

— Ситх, — сказал я негромко. — Хреновый из тебя проводник. И мне всё равно, насколько большая от тебя тень.

Звуки моего голоса эхом отразились от стен пещеры, но, сколько я ни ждал, Ситх так и не объявился. Через несколько мгновений я достал амулет из кармана смокинга.

Поднял, сконцентрировался, посылая в него крохотную частицу своей воли, и через мгновение он начал излучать бело-голубой свет. Приподняв амулет ещё выше, я огляделся.