Я вдруг снова обрел способность дышать. Чертовы ветки оплелись вокруг моих головы и плеч, нога оставалась в хватке дендрозлыдня, но я снова дышал.

Туман жался ко мне, и все казалось каким-то далеким, лишенным интереса. Я почти не осознавал происходящего. Мёрфи подпрыгнула на одной ноге ближе, взмахнула бензопилой и отсекла дендрозлыдню вторую руку. Я шмякнулся на землю, на груду неподвижных ветвей.

Дендрозлыдень отмахивался от Мёрфи обрубками рук, но прежней силы у него не оставалось. Ему, правда, удалось-таки сбить ее на землю. Мёрфи зарычала, подобрала бензопилу — по счастью, та не заглохла — и замахнулась ею гадине в голову. Дендрозлыдень отчаянно взвыл и попытался прикрыться своими обрубками (ха-ха, что, выкусил, гад?). Мерфи без труда прорубилась сквозь них и ткнула свистящей цепью аккурат между зеленых глаз.

Чудище снова завизжало, отчаянно отбиваясь, но все, чего ему удалось — это чуть оттолкнуть Мёрфи. А потом оно испустило последний стон, и глаза погасли. Мёрфи устало опустилась на кучу грязи, листьев и корявых сучьев.

Я лежал и тупо смотрел на нее, когда чуть в стороне хлопнул винтовочный выстрел. Мёрфи бросилась на землю и перекатилась ко мне. Грянул второй выстрел, и кучка зеленой листвы чуть правее Мёрфи взметнулась в воздух.

Новый звук прорезал ночную тишину: приближавшиеся полицейские сирены.

Мерфи ползком потащила меня к машине. Я услышал, как кто-то в тумане хрипло выругался, потом послышались удаляющиеся шаги. В следующую же секунду туман начал редеть. А может, это мне только казалось.

— Гарри, — Мёрфи встряхнула меня за плечи. Я тупо уставился на нее, и она с облегчением вздохнула. — Гарри, ты меня слышишь?

Я кивнул. Во рту пересохло; все тело болело. Я пытался прочистить мозги.

— Посади нас в машину, — сказала она медленно и внятно как маленькому. — Посади нас в машину и вези отсюда.

Машина… Ну да… Я с усилием запихнул Мёрфи в «Жучка», плюхнулся на водительское сиденье и уставился на замерзшее ветровое стекло. Впрочем, на теплом ночном воздухе лед быстро таял, и я уже мог смотреть вперед сквозь оттаявшие пятна.

— Гарри, — звенящим от напряжения голосом произнесла Мёрфи. — Ну поезжай же!

Ах, да… Ехать… Я наугад врубил передачу, и мы выехали со стоянки и из тумана.

— Да вы шутите, — недоверчиво фыркнул Билли. — Бензопила? Где это вы достали бензин?

Мёрфи оторвалась от своей поврежденной ноги. Джорджия разрезала ей штанину джинсов и промывала длинные, от запястья и почти до бедра царапины.

— Там у них резервный генератор на бензине, чтобы холодильники не размораживались при аварии. А рядом десятигаллонный пластиковый бак.

Квартирка у Билли не из просторных, а уж с набившейся в нее дюжиной людей даже работавший на полную мощность кондиционер не справлялся с духотой; про тесноту я даже не говорю. «Альфа» — Биллины дружки-оборотни — собралась в полном составе. Еще на стоянке нас перехватил высокий, тощий юнец, а до дверей проводили два скользивших в темноте почти невидимыми серыми тенями волка.

При первой встрече полтора года назад «Альфа» представляла собой сборище шпаны с неопрятными прическами, прыщами и кожаными прикидами как у крутых парней в кино. С тех пор они заметно изменились. От бледного вида не осталось и следа, от одышки — тоже, а младенческий жирок сменился крепкой мускулатурой. Ну, конечно, командой звезд голливудских мыльных опер они не стали, но вид у них сделался спокойнее, увереннее, счастливее, а на коже виднелись шрамы. Большая часть этих ребят нарядилась в тренировочные костюмы или легкие свитеры — в общем, в то, что при необходимости можно быстро и без труда скинуть.

На столе в три ряда громоздились коробки с пиццей, а рядом на полу угнездился холодильник с прохладительными напитками. Я набрал себе полную тарелку еще не остывшей пиццы, выудил банку колы и нашел относительно свободный кусок стены, чтобы к нему прислониться.

— Послушай, Гарри, — Билли с сомнением покачал головой. — Кое-что здесь никак не сходится. Я хочу сказать, если они и впрямь напустили там этого чертова тумана, как мы до сих пор об этом не слышали?

Я фыркнул, набрав полный рот пиццы.

— Эта штука ужасно редкая, даже в наших кругах. Никто, пораженный таким туманом, не помнит об этом совсем ничего. Но вы посмотрите завтра утром в газетах. Десять против одного, после того, как мы отчалили, туда приехали аварийные службы, погасили пожары, вывели из здания толпу обалдевшей публики, а потом дали всему официальную оценку: утечка газа.

— И все равно бред какой-то. Там ведь не будет никаких доказательств: ни прохудившейся газовой магистрали, ни огня…

Я продолжал усердно работать челюстями.

— Смотри на вещи реально, Билли, — посоветовал я. — Ты думаешь, публика отнесется к городским властям серьезно, если те скажут им: «Мы не знаем, что произошло с этими людьми, мы не знаем, что явилось причиной всех этих разрушений, мы не знаем, почему никто не видел и не слышал ничего, и мы не знаем, что означают эти сообщения о перестрелке в районе торгового центра»? Черта с два. Кого-нибудь придется обвинить в некомпетентности, отправить в отставку… Кому это нужно? В общем, утечка газа.

— Но это же глупо!

— Такова жизнь. Меньше всего двадцать первому веку хочется признаваться в том, что ему, возможно, известно еще не все, — я открыл банку колы и сделал большой глоток. — Как нога, Мёрф?

— А как ты думаешь? — отозвалась Мёрфи, деликатно удержавшись от слишком уж резких эпитетов в мой адрес. — Болит.

Джорджия оторвалась от ноги Мёрфи и покачала головой. Она была чуть не на фут выше Билли и заплетала волосы в тугую косу, от чего ее черты казались еще резче.

— С ушибами и царапинами ничего страшного, но вот коленка мне не нравится. Вам стоит показаться с ней настоящему врачу, лейтенант Мёрфи.

— Кэррин, — сказала Мёрфи. — Всякий, кто вытирает мою кровь, может звать меня Кэррин. — Я кинул ей банку колы, и она поймала ее. — Кроме тебя, Дрезден. Ты что меня, на диету сажаешь?

Я положил на бумажную тарелку несколько кусков пиццы и передал ей.

— Ладно, живи пока.

— Так вот, Кэррин, — кивнула Джорджия, сложив руки на груди. — Если не хотите платить потом двадцать пять тысяч за операцию и отходить от нее семь-восемь месяцев, вам нужно в больницу.

Мёрфи нахмурилась, но кивнула.

— Только дайте уж сначала поесть. Умираю с голода.

— Пойду, подгоню машину, — сказала Джорджия и повернулась к Билли. — Проследи, чтобы на ногу не приходилось веса, когда вы будете спускать ее. И держите ее вытянутой.

— Понял, — сказал Билли. — Фил, Грег. Возьмите это одеяло. Сделаем из него носилки.

— Я не маленькая, — возмутилась Мёрфи.

Я положил руку ей на плечо.

— Спокойнее, — негромко сказал я. — Ребята знают, что делают.

— Я тоже.

— Ты ранена, Мёрф, — возразил я. — Будь ты одним из своих подчиненных, ты бы приказала себе заткнуться и не создавать лишние проблемы.

Мёрфи испепелила меня взглядом, но промолчала, поскольку рот ее был занят большим куском пиццы.

— Угу, — кивнула она, прожевав. — Я знаю. Просто терпеть не могу оставаться не у дел.

Я только хмыкнул.

— Чего собираешься делать дальше? — спросила она.

Я покачал головой.

— Допить колу. Дальше этого пока не заглядываю.

— Ладно, Гарри, — вздохнула она. — Послушай, через часа три-четыре я буду дома. Покопаю еще — посмотрю, не найдется ли чего на Ллойда Слейта. Будет нужна информация или что еще, звони.

— Ты бы отдохнула, — посоветовал я.

Она опустила взгляд на свою ногу и раздраженно поморщилась. Колено распухло вдвое больше нормального.

— Похоже, у меня будет полно времени для этого.

Я снова неопределенно хмыкнул и отвел глаза.

— Эй, Гарри, — окликнула меня Мёрфи. Я не поднял взгляда, так что она вздохнула и продолжала. — В том, что со мной случилось, нет твоей вины. Я знала, чем рискую, и пошла на это.