Я кивнул.

— Вы-то как?

Он криво улыбнулся.

— Шов на руке разошелся от наручников, — прохрипел он. — Как нога, не знаю. Я ее не чувствую. Кровит вроде немного.

— Держитесь там, — сказал я. — Мы отсюда выберемся.

Резиновые губы Глау скривились в недоброй ухмылке, но он промолчал, не глядя ни на одного из нас.

— Фигня, — произнес Роулинз. — Если сможете вырваться, уходите. Как только он получит то, чего хотел, он меня все равно убьет. Не застревайте здесь из-за меня.

— Вы уязвляете мое эго благородного героя, — заявил я. — Покоритесь и слушайтесь меня, или я подам на вас в суд.

Роулинз сделал попытку улыбнуться и прислонился к стене, разгрузив раненую ногу. Изрядная часть его левого рукава пропиталась кровью.

Минуту спустя вернулся Крейн — с такой улыбкой, будто масло не тает у него во рту.

— Приступайте-ка к поиску новых налоговых лазеек. Глау. Это дело обещает стать прибыльным.

— Правда? — удивился я. — И кто согласен торговаться за одного Гарри Дрездена, слегка поюзанного?

Крейн широко ухмыльнулся.

— Пока мы тут беседовал и, я устраивал аукцион. Довольно оживленный, кстати.

— Неужели? — удивился я. — И кто ведет?

Его улыбка сделалась еще шире.

— Само собой, вдова Паоло Ортеги, княгиня Арианна из Красной Коллегии.

Мне вдруг сделалось очень холодно.

Я попадал уже раз в плен к Красной Коллегии. Меня схватила в темноте толпа шипящих кошмарных тварей.

Они всякое делали.

И я ничегошеньки не мог этому противопоставить.

Мне до сих пор снятся кошмары. Ну, не каждую ночь, конечно, но достаточно часто, чтобы я не забывал об этом. Вполне даже часто.

Крейн закрыл глаза и с наслаждением втянул воздух сквозь зубы.

— В том, что касается отмщения за погибшего мужа, она проявляет настоящие творческие способности. Я не виню вас за то, что вам страшно. Кто бы не испугался на вашем месте?

— Эй! — окликнул я его, цепляясь за последние соломинки. — Позвоните Белому Совету. В крайнем случае они могут замолвить за вас словечко.

Крейн рассмеялся.

— Уже позвонил, — сказал он.

Во мне шевельнулась надежда. Если Совету известно, что я попал в беду, может, они и сумеют сделать что-нибудь. Может, они уже в пути. Нужно забалтывать Крейна, отвлекать его.

— Да? И что они вам сказали?

Я думал, его улыбка уже не может стать шире. Я ошибался.

— Что политика Белого Совета неизменна: никаких переговоров с террористами.

Только-только вспыхнувшая надежда умерла, почти не дернувшись.

Мобильник Крейна снова зажужжал. Он отошел на несколько шагов и переговорил, стоя к нам спиной. Потом повернулся к нам и щелкнул пальцами.

— Глау, садитесь за компьютер. Аукцион закрывается через пять минут, и надо быть готовыми к обязательному ажиотажу в последние секунды. Нам еще нужно удостовериться в подлинности счета. — Он снова поднял к лицу телефон. — Нет, неприемлемо. Только цифровой счет. Я не доверяю парням из Пэй-Пэла.

— Эй! — возмутился я. — Вы что, продаете меня с eBay?

Крейн подмигнул мне.

— Ирония, правда? Хотя признаюсь, я слегка удивлен. Откуда вам известно, что это?

— Умею читать, — буркнул я.

— Ах да, — кивнул он. — Глау. Компьютер.

Глау кивнул, но нахмурился:

— Их нельзя оставлять без присмотра.

— Я сам присмотрю, — ответил Крейн. и в голосе его зазвучало раздражение. — Шевелитесь.

Судя по выражению лица, Глау явно остался при своем мнении, но послушно встал с кресла и отошел.

Я облизнул губы и постарался думать, не обращая внимания на головную боль, тревогу и нараставшее с каждой минутой отчаяние. Должен же быть выход из этой задницы. Выход есть всегда. Прежде мне удавалось выкручиваться из положений и более отчаянных.

Ну конечно, тогда в моем распоряжении имелась магия. Чтоб их, эти чертовы наручники. Пока они связывают мою магическую силу, я не в состоянии освободить ни себя, ни Роулинза.

Ну, тупица, подумал я про себя. Избавься от наручников. Или обойди их ограничения. Сделай что-нибудь. Это наш единственный шанс.

— Но как? — пробормотал я вслух. — Я же про них ни хрена не знаю.

Роулинз удивленно уставился на меня. Я поморщился, ободряюще кивнул ему и закрыл глаза. Потом постарался отодвинуть в сторону все, что меня отвлекало, и сосредоточился. Мне не составило труда представить себе пустое помещение: гладкий темный пол, освещенный невидимым источником неяркого света откуда-то сверху. Я представил себя самого, стоявшего в круге этого света.

— Ласкиэль, — негромко произнес мой воображаемый двойник. — Мне нужен совет.

Она появилась немедленно, выступив из темноты. Выглядела она как обычно: свободный белый хитон, красивая, чувственная фигура, только золотые волосы сделались на сей раз каштановыми и ниспадали почти до пояса.

— Я здесь, хозяин мой, — произнесла она негромко с почтительным поклоном.

— Ты сменила прическу, — заметил я.

Губы ее сложились в довольной улыбке.

— В твоей жизни и так много блондинок, мой хозяин. Я боялась затеряться в толпе.

Я вздохнул.

— Наручники, — буркнул я. — Тебе про них что-нибудь известно?

Она снова поклонилась.

— Разумеется, хозяин мой. Они изготовлены в древние времена троллями-кузнецами, что работали на фейри, и их тысячелетиями использовали против таких, как ты.

Я удивленно уставился на неe.

— Их изготовили фейри?

До меня дошло, что от удивления я произнес это вслух. Пришлось стиснуть зубы (настоящие, не воображаемые) и сосредоточиться на моем виртуальном двойнике. Я успел еще подумать о том, как моя бедная, избитая башка будет справляться с проблемами внутреннего иллюзорного мира в дополнение ко всему тому, что грозило нам с Роулинзом в реальности. Блин, да если уж на то пошло, я вполне допускал, что уже съехал с катушек. В конце концов, Ласкиэль ведь видел один я. Запросто могло статься, что в голове у меня существует не ее, так сказать, виртуальный клон, а всего лишь воображаемая мною фигура, этакий сон почти наяву.

Мне даже пришла в голову мысль, не завязать ли мне со своим чародейским бизнесом и не выбрать ли вместо него какое-нибудь ремесло, требующее умения хорошо прятаться…

— Тебе нет необходимости так уж стараться отделить свое внутреннее «Я» от физической сущности, — рассудительно заметила Ласкиэль. — Я с удовольствием дам тебе совет и, так сказать, снаружи.

— Ох, нет, — возразил я, стараясь вести весь разговор в воображении. — У меня достаточно проблем и без того, чтобы мне приписывали еще и галлюцинации.

— Как тебе будет угодно, — ответила Ласкиэль. — Насколько я понимаю, ты изыскиваешь способ избавиться от заговоренных наручников?

— Естественно. Это возможно?

— Возможно все, — заверила меня Ласкиэль. — Хотя есть вещи, скажем так, чрезвычайно маловероятные.

— Как? — настаивал я. — На игру в слова времени нет совсем. Если я умру, ты отправишься со мной.

— Я это понимаю, — отвечала она, изогнув бровь. — Это изделия ремесленников страны фейри, мой хозяин. Подумай, чего страшатся те, кто их смастерил.

— Железа, — мгновенно сообразил я и кивнул. — И солнечного света. Тролли этого тоже не переносят. — Я открыл глаза — настоящие, физические — и огляделся по сторонам. — До восхода солнца еще несколько часов, зато железа вокруг хоть отбавляй. У Роулинза одна рука свободна. Если я найду какой-нибудь инструмент, может, он сумеет разомкнуть звено цепочки. Тогда я смог бы сломать его наручники или еще чего.

— Мысли логически, — посоветовала Ласкиэль. — Учитывая то, что ты не в состоянии достать инструмент, с передачей его Роулинзу могут возникнуть проблемы.

— Да, но…

— Более того, — продолжала она. — Ты обессилен, и весьма вероятно, что Крейн вот-вот закончит свои переговоры и передаст тебя одному из твоих врагов. Времени на то, чтобы восстановить силы, у тебя маловато.

— Я думаю…

— Ты, — продолжала она тоном терпеливого учителя, обращающегося к упрямому ученику, — испытал в прошлом слишком много разочарований, чтобы твой контроль над физическими силами был достаточно точен и сломал бы наручники, не погубив того, кто в них закован.