— Кролик, — отозвался женский голос. Я сверился с записной книжкой. Отзыв совпадал.

— Говорит чародей Дрезден, — доложил я. — У меня здесь ситуация категории Волк. Повторяю: категория Волк.

Женщина на другом конце провода издала странный, шипящий звук.

— Здравствуйте, чародей. Говорит страж Люччо.

Черт меня подери, сам босс, собственной персоной. Анастасия Люччо стояла в очереди на место в Верховном Совете и уже не первый год возглавляла корпус Стражей. Закаленная в боях тетка, и в войне с Красной Коллегией она фактически являлась главнокомандующим Совета.

— Добрый день, страж Люччо, — отозвался я как мог почтительнее — и потому, что она заслуживала почтения, и потому, что она чертовски нужна была мне здесь, в Чикаго.

— Какова обстановка? — спросила она.

— В городе по меньшей мере трое бывших учеников Кеммлера, — доложил я. — Они нашли четвертую книгу. Они собираются использовать ее сегодня вечером.

На противоположном конце провода воцарилась оглушенная тишина.

— Алло? — осторожно произнес я.

— Вы уверены? — спросила Люччо. В голосе ее улавливался едва заметный итальянский акцент. — Откуда вам известно, кто они такие?

— Ну, со всеми окружающими их зомби и прочими призраками нетрудно и догадаться, — объяснил я. — Я вошел в столкновение с ними. Они назвались Гривейном, Коулом и Капиоркорпусом, и при каждом из них по барабанщику.

— Dio, — произнесла Люччо. — Вам известно их местонахождение?

— Нет пока, но я это выясняю, — сказал я. — Вы можете помочь?

— Ответ утвердительный, — сказала Люччо. — Мы немедленно направим в Чикаго Стражей. Они прибудут к вам домой в течение шести часов.

— Возможно, мой дом не лучшее место, — возразил я. — Прошлой ночью на меня напали там, и мои обереги разрушены. Не исключено, что за моим домом ведется наблюдение.

— Ясно. Тогда встречу назначаем в альтернативном месте.

Я заглянул в записную книжку. В качестве альтернативной точки встречи там значился МакЭнелли.

— Заметано, — сказал я.

— Che cosa? — не поняла она.

— Э… принято, Страж, — поправился я. — Шесть часов, альтернативная точка встречи. И не экономьте на живой силе. Эти ребята серьезнее некуда.

— Я представляю себе, кто такие ученики Кеммлера, — буркнула она, хотя в голосе ее звучало, скорее, не раздражение, а согласие со мной. — Я лично возглавлю группу. Шесть часов.

— Идет. Шесть часов.

Она повесила трубку.

Я тоже опустил трубку на рычаг и задумчиво прикусил губу. Блин-тарарам, военачальник Белого Совета лично поведет войска в бой. Это означало, что по степени чрезвычайности ситуация примерно аналогична террористу с ядерной бомбой. И если уж старший Страж сам идет в бой, значит, неприятель огребет по полной.

И помощь я получу по максимуму. Помощь, которая может угрожать мне самыми неприятными подозрениями, которая может стоить мне головы, если Стражи узнают хоть часть моих секретов, но все же помощь. Я испытал непривычное чувство облегчения. Со времени, когда я узнал о существовании Стражей, я боялся их едва ли не больше всего остального, и теперь я получал кучу самого глубокого удовлетворения при мысли о том, что этот объект моего страха обратит внимание на Гривейна со товарищи. Вроде как Дарт Вейдер обратился бы против императора и сбросил его в ту шахту. Нет, правда, что может быть приятнее того, когда тот, кого ты боишься до чертиков, оборачивается против твоего врага.

Тут мне в голову пришла еще одна мысль, и эта мысль мне не понравилась. Какого черта военачальник Белого Совета лично отвечает на гребаные телефонные звонки? Почему этим не занимается кто-то из младших Стражей?

Я мог представить себе только две или три причины этого.

И ни одна из них мне не нравилась. Совсем не нравилась.

От недолгого приступа облегчения и уверенности не осталось и следа. Впрочем, может, оно и к лучшему. Наверняка, если бы я ощущал себя блаженно спокойным дольше двух-трех минут, наступил бы конец света.

Я тряхнул головой, выбрасывая из нее все свои тревоги. Помочь мне они все равно никак не могли. Единственным, на кого я мог положиться, оставался я сам. Если это получится у Стражей — что ж, я буду приятно удивлен. Однако мне стоило пошевеливаться, пока проблема не выросла до неодолимых размеров. Это примерно то же самое, как убирать большое, захламленное помещение. Ты не обдумываешь весь процесс до малейших деталей. Ты сосредотачиваешься на чем-то одном, разбираешься с этим, а потом переходишь к следующему.

В первую очередь мне нужно узнать, как призывается Эрлкинг. Для этого мне нужно поговорить с Шилой. Что ж, Гарри. Действуй. Я попытался дозвониться еще раз и даже получил ответ механическим голосом: «Сеть перегружена».

Я сидел не слишком долго, но и этого времени хватило, чтобы нога моя дала понять всему остальному телу: у нее нет ни малейшего желания ходить как минимум до конца дня.

— А ну валяй, работай, — скомандовал я своей ноге. — Нравится это тебе или нет, сегодня ты мне нужна на ходу.

Нога промолчала, хоть болеть не перестала. Что ж, молчание — знак согласия. Я взял со стола ключи и тут услышал, как щелкнул замок входной двери.

Я мгновенно напрягся, выставил посох в направлении двери, и руны на нем угрожающе вспыхнули. Дверь открылась.

Билли шагнул в помещение и тут же застыл, потрясенно разинув рот. Сегодня он был одет в джинсы, ковбойские бутсы и старую кожаную куртку. Последние годы я почти не видел его в очках, но сегодня он надел и их. Волосы его растрепались от ветра… ну да, за окном изрядно завывало, а я и не заметил. Несколько крупных дождевых капель гулко ударили по подоконнику.

— Э… — произнес он, наконец. — Привет, Гарри.

Я перевел дух и опустил посох, убрав из него заряд энергии. Горячее дерево приятно грело руку, и в воздухе стоял слабый запах древесного дыма.

— Ты выбрал не самое лучшее время, чтобы входить неожиданно, — заметил я.

— В следующий раз посвищу или еще чего, — пообещал Билли.

— Как ты меня нашел?

— Это твой офис, — он огляделся по сторонам. — Ты говорил с кем-то?

— Ну, не совсем, — сказал я. — Чего ты хотел?

Он расстегнул куртку. Из-за пояса торчала рукоятка револьвера — моего револьвера.

— Ко мне сегодня Артемис Бок заходил. Он говорит, у него в лавке случилась заваруха.

— Угу, — подтвердил я. — Нехорошие парни пытались угрожать ему. Правда, я с ними на этот счет немного поспорил.

Билли кивнул.

— Он так и сказал. Он нашел это в переулке за лавкой. Он говорит, там осталась кровь.

— Один из них покорябал мне ногу, — объяснил я. — Ничего, с ней все в порядке.

Билли с озабоченным видом кивнул.

— Гм… Он беспокоился за тебя.

— Я в порядке, — я встал, стараясь не наступать на больную ногу. — Сам-то Бок в порядке?

— Э… — замялся Билли. Он посмотрел на меня, даже не скрывая тревоги. — Угу. То есть, я хотел сказать, он цел. Ну, лавку слегка повредили, но он говорит, это ерунда. Он просил, чтобы я поблагодарил тебя от его имени, — он потянул из-за пояса пистолет. — И мне кажется, это тебе может пригодиться.

— Ты бы не таскал его в штанах вот так, — посоветовал я. — Очень неплохой способ запеть сопрано.

— Он разряжен, — ответил он и протянул мне револьвер рукояткой вперед.

Я взял его и проверил барабан. Пистолет, и впрямь, оказался разряжен. Я сунул его в карман ветровки, потом выдвинул ящик стола и достал из него коробочку с патронами — я всегда держу ее здесь на всякий случай. Ее я тоже сунул карман.

— Спасибо, что принес, — кивнул я. — Все-таки, чего это ты сюда заглянул?

— Я звонил тебе домой, ты не ответил. Я пошел сам. Такое впечатление, будто кто-то пытался сорвать твою дверь с петель.

— Кое-кто пытался, — подтвердил я.

— Но ты сам в порядке? — похоже, он вложил в вопрос больше, чем я ожидал от него.

— Я в порядке, — все это начинало уже мне надоедать. — Блин-тарарам, Билли. Если у тебя есть что сказать, валяй, не томи душу.