Волна тошнотворного холода накатила на меня, когда она открывала крышку. Она прошла сквозь меня; похоже, никто, кроме меня, этого не почувствовал. Сьюзен положила руку мне на локоть, продолжая смотреть на Ортегу с Томасом.

— Гарри?

Последний мой обед состоял из буррито, купленного в забегаловке по дороге от Кассия, но и эта мелочь усиленно старалась вырваться наружу. Я удержал-таки ее в себе и усилием воли отогнал от себя холод. Ощущение прошло.

— Ничего, — сказал я. — Все в порядке.

Архив посмотрела на меня; ее детское личико было совершенно серьезным.

— Знаешь, что в этой шкатулке?

— Думаю, что да. Хотя своими глазами ни разу не видел.

— Ч-чего не видел? — поинтересовался Томас.

Вместо ответа Архив достала из кармана маленькую коробочку. Открыв, она осторожно достала из нее за хвост насекомое размером не больше ее указательного пальца — коричневого скорпиона. Потом осмотрелась по сторонам, чтобы убедиться, все ли внимательно следят за ее действиями. Все следили. Тогда она бросила скорпиона в шкатулку.

В ответ из шкатулки послышался странный звук — нечто среднее между визгом дикой кошки и шипением куска ветчины, брошенного на раскаленную сковороду. Что-то, отдаленно напоминающее облачко чернил в прозрачной воде, выплыло из шкатулки. Размером оно было примерно с детскую голову. Десятки призрачных щупалец оплели скорпиона, вытащив его из шкатулки вместе с облачком. Две или три секунды на панцире плясали язычки фиолетового огня, а потом тот потемнел и рассыпался на головешки.

Облачко поднялось на высоту пяти футов. Архив шепнула какое-то слово, и оно застыло на месте, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

— Черт, — пробормотал Томас. Наушник вывалился из его уха и повис на проводке; оттуда доносился едва слышный писк завывающей электрогитары. — А это что еще?

— Мордит, — негромко ответил я. — Камень смерти.

— Да, — кивнула Архив.

Ортега медленно втянул в себя воздух и понимающе кивнул.

— Камень смерти, да? — буркнул Томас. — Скорее он похож на мыльный пузырь, который кто-то типа раскрасил. И приделал к нему щупальца.

— Это не мыльный пузырь, — возразил я. — Там, внутри, твердое ядро. А облако вокруг него — это ореол заключенной в него энергии.

Томас ткнул пальцем в его сторону.

— И что он делает?

Я перехватил его за запястье прежде, чем он успел коснуться облачка, и он отдернул руку.

— Он убивает. Потому его и назвали Камнем смерти, недоумок несчастный.

— О, — кивнул Томас с пьяной рассудительностью. — Ну, это он круто уделал ту букашку… и что из этого? Вот пусть букашек и мочит.

— Если вы будете относиться к этой штуке без должного уважения, она и вас точно так же убьет. Она убивает так любое живое существо. Абсолютно любое. Эта штука не из нашего мира.

— То есть она внеземного происхождения? — спросила Сьюзен.

— Вы не поняли, мисс Родригез, — негромко произнес Ортега. — Мордит не из этой галактики и не из этой вселенной. Он не из нашей реальности.

Я не возражал, чтобы Ортега поджарился на этой штуковине, как на ростере, но кивнул.

— Он Извне. Это… это сгусток антижизни. По сравнению с малой толикой этого вещества тонна радиоактивных отходов покажется — так… легким дымком. Даже находиться рядом с мордитом опасно. Он вытягивает жизнь по крупице. А прикосновение — верная смерть.

— Совершенно верно, — согласилась Архив. Она сделала шаг вперед так, чтобы видеть нас с Ортегой. — Заклинание удерживает эту частицу мордита на месте. Оно также чувствительно к направленному усилию воли. Дуэлянты становятся лицом друг к другу; мордит помещается посередине между ними. Направляйте его усилием воли в сторону соперника. Тот, чья воля сильнее, контролирует мордит. Дуэль считается законченной, когда мордит поглотит одного из вас.

М-да…

— Секунданты наблюдают за соблюдением правил, стоя на первой и третьей базах лицом к сопернику, — продолжала Архив. — Мистер Кинкейд проследит за тем, чтобы секунданты не вмешивались в ход поединка. Я дала ему инструкции следить за этим с особой строгостью.

Томас чуть покачнулся и уставился на Архив.

— Э?

Девочка серьезно посмотрела на него.

— Он убьет тебя, если ты будешь вмешиваться.

— О! — просиял Томас. — Усек, крошка.

Ортега испепелил Томаса взглядом и брезгливо фыркнул. Томас деликатно уставился на что-то вдалеке и попятился на пару шагов.

— Я тоже буду наблюдать за дуэлянтами, дабы удостовериться, что никто из них не пользуется запрещенными приемами. Я также буду следить за этим с особой строгостью. Вы поняли?

— Угу, — сказал я. Ортега молча кивнул.

— У вас имеются еще вопросы, джентльмены? — поинтересовалась Архив.

Я покачал головой. Ортега тоже.

— Каждый из вас имеет право сделать краткое заявление, — сказала Архив.

Ортега достал из кармана сотканную из белых и серебряных нитей ленту. Даже не напрягаясь, я ощутил исходящую от нее защитную энергию. Недоверчиво покосившись на меня, он повязал ее на левое запястье.

— Этому можно положить конец только одним способом, — произнес он.

Вместо ответа я достал из кармана один из пузырьков с антивампирским эликсиром, откупорил, опрокинул содержимое в рот и довольно громко рыгнул.

— Прошу прощения, — кивнул я.

— Браво, Дрезден. Умеешь показать класс, — заметила Сьюзен.

— Умение показать класс — моя отличительная черта, — согласился я и протянул ей жезл с посохом. — Подержишь?

— Секунданты, займите свои места, — объявила Архив. Сьюзен крепко сжала мои пальцы, отпустила, повернулась и пошла на третью базу.

Томас предложил Ортеге хай-файв. Ортега еще раз испепелил его взглядом. Томас одарил его улыбкой с рекламы «Колгейта» и, пошатываясь, отправился на первую базу. По дороге он достал из кармана джинсов плоскую серебряную фляжку и приложился к ней.

Архив посмотрела на меня, потом на Ортегу. Она стояла на позиции подающего рядом с парившим в воздухе шаром ледяной энергии, так что тень от нее падала длиннее, чем от Ортеги, но короче, чем от меня. Лицо ее было серьезно, даже сурово. Оно плоховато вязалось с ребенком, которому рано вставать в школу.

— Вы оба настроены биться на этой дуэли?

— Я — да, — заявил Ортега.

— Ум-гум, — кивнул я.

Архив тоже кивнула.

— Джентльмены, будьте добры, покажите мне свои правые руки.

Ортега поднял правую руку ладонью ко мне. Я повторил его движение. Архив сделала жест рукой, и мордитовый шар тронулся с места и поплыл, остановившись строго посередине между нами с Ортегой. Ладонь моя ощутила давление — невидимое, бесшумное, но давление. Такое испытываешь в бассейне, поднося руку под водой к приточному отверстию. Странное это было ощущение; казалось, двинь руку чуть в сторону — и оно ускользнет.

Поступи я так, и мне довелось бы познакомиться с мордитом поближе. Сердце мое тревожно дернулось пару раз, и я сделал глубокий вдох, сосредоточиваясь. На месте Ортеги я бы вложил все имеющиеся у меня силы в натиск с первой же секунды состязания, чтобы покончить с этим сразу и навсегда. Я сделал еще два глубоких вдоха и сосредоточил всю свою волю, все свои мысли на своей руке и сгустке смертоносной черноты в нескольких футах от нее — так, словно, кроме этого, в мире не существовало ничего.

— Начинайте, — скомандовала Архив и отступила на несколько шагов.

Ортега испустил боевой клич и пригнулся, выставив перед собой руку, словно человек, пытающийся одной рукой закрыть бронированную дверь сейфа. Воля его устремилась на меня — дикая, сильная воля. Таково было ее давление, что я пошатнулся, едва не опрокинувшись навзничь. Мордитовый шар придвинулся ко мне фута на три или четыре.

Воля Ортеги была сильна. Действительно сильна. Я пытался отразить ее, преодолеть ее давление и остановить шар. Какую-то отчаянную секунду у меня не получалось ничего. Шар продолжал медленно, но верно надвигаться. До него остался фут. Десять дюймов. Шесть дюймов. Крошечные щупальца чернильной тьмы выскользнули из окружающего мордит облачка и слепо потянулись к моим пальцам.