— Так вы нашли что-нибудь? — спросил я.

Морти немного нервно покосился на меня:

— Почти ничего.

— Ну же, Морт.

Он открыл было рот, но тут наконец на сцену взбежал по лесенке Ларри Фаулер.

— Не сейчас. Дождемся технического перерыва.

Ларри Фаулер остановился перед нами и с преувеличенным энтузиазмом стиснул сначала руку мне, потом Мортимеру.

— Добро пожаловать к нам на шоу, — произнес он в микрофон, который держал в руке, затем повернулся к ближайшей камере. — Тема нашей сегодняшней дискуссии — «Магия и колдовство — искусство или надувательство?». И сегодня в студии находится медиум, практикующий психолог Мортимер Линдквист, который, несомненно, попытается убедить нас в своей точке зрения.

Публика вежливо похлопала.

— А также Гарри Дрезден, единственный профессиональный чародей Чикаго.

На этот раз хлопки сопровождались явственным хихиканьем. Не могу сказать, чтобы это меня потрясло. В наше время не принято верить в сверхъестественное. Сверхъестественное пугает. Куда как спокойнее жить в твердом убеждении, что никто не может дотянуться до тебя с помощью магии, чтобы убить во сне. Что вампиры существуют только в кино, а демоны — лишь нематериальное следствие психических расстройств.

В корне неверно — зато спокойнее.

Несмотря на все старания, я слегка покраснел. Терпеть не могу, когда надо мной смеются. Застарелая боль смешивалась с нервным возбуждением, и мне снова пришлось сделать над собой усилие, укрепляя сдерживающее заклятие.

Да, вы не ослышались — я сказал «заклятие». Видите ли, я и на самом деле чародей. Я занимаюсь магией. Мне довелось иметь дело и с вампирами, и с демонами, и со всякими другими тварями, не верите — могу шрамы показать. Тут такая штука: похоже, техника с магией ладят очень плохо. Стоит мне оказаться поблизости, как компьютеры сбоят, лампочки перегорают, а автомобильные сигнализации начинают без всякой видимой причины орать дурными голосами. Мне пришлось разработать специальное заклятие, которое по крайней мере на некоторое время подавляет окружающую меня ауру магических энергий, а это позволяло надеяться, что мне все же удастся не взорвать к чертовой матери студийные камеры и софиты, не врубив при этом пожарную сигнализацию.

Магия — штука тонкая, так что сдерживать ее мне удавалось с бо-ольшим трудом. До сих пор все шло более или менее благополучно, но тут ближайший ко мне оператор поморщился и рывком сдернул с головы наушники, из которых послышалось пронзительное завывание.

Я зажмурился и, сдерживая раздражение и беспокойство, сосредоточился на заклятии. Фон в наушниках стих.

— Ну что ж, — радостно продолжал Ларри после минутного трепа ни о чем. — Морти, вы уже не первый раз у нас на шоу. И все же, надеюсь, вам не сложно еще раз описать нам в нескольких словах, чем вы занимаетесь?

Мортимер чуть округлил глаза.

— Я встречаюсь с умершими людьми, — немного театральным шепотом сообщил он.

Аудитория откликнулась смехом.

— Нет, я совершенно серьезно. По большей части, Ларри, я ассистирую при соответствующих сеансах, — пояснил Мортимер. — Я делаю все, что в моих силах, чтобы помочь тем, кто потерял любимого человека или кому необходимо связаться с ним — скажем, чтобы уладить дела, оставшиеся неразрешенными в этой жизни. Я также оказываю услуги в качестве прорицателя, помогая клиентам при принятии решений или предостерегая их от вероятной опасности.

— Правда? — восхитился Ларри. — А продемонстрировать нам что-нибудь можете?

Мортимер зажмурился и пальцами правой руки коснулся переносицы.

— Духи говорят мне, — произнес он замогильным голосом, — говорят мне… что скоро к нам присоединятся еще два гостя.

Публика рассмеялась, и Морти с беззаботной улыбкой кивнул. Чего-чего, а работать с толпой он явно умел. Ларри одарил его вежливой улыбкой.

— И почему вы сегодня здесь?

— Ларри, мне просто хотелось бы возбудить общественный интерес к царству непознанного и сверхъестественного. По результатам опросов почти восемьдесят процентов взрослых американцев заявляют, что верят в существование духов мертвых, в привидения. Мне просто хотелось бы помочь людям понять, что все это существует на самом деле и что довольно много других людей имели встречи с этим. Странные, необъяснимые встречи.

— Спасибо, Морти. И Гарри… вы позволите называть вас просто Гарри?

— Конечно. Вы же платите, — отозвался я.

Улыбка Ларри чуть померкла.

— А вы не расскажете нам немного, чем занимаетесь вы?

— Я чародей, — сказал я. — Я нахожу пропавшие предметы, расследую паранормальные события и помогаю учиться людям, неожиданно сталкивающимся со внезапно открывающимися у них свойствами.

— Верно ли, что вы консультируете также отдел специальных расследований чикагской полиции?

— Случается, — коротко ответил я. Мне не хотелось без нужды говорить об ОСР. Меньше всего чикагской полиции хотелось бы рекламы в «Шоу Ларри Фаулера». — Многие полицейские управления по всей стране привлекают подобных консультантов в случаях, если другие способы не дали результатов.

— А вы зачем здесь сегодня?

— Потому что я в пролете, а ваш продюсер платит мне вдвое больше обычного моего гонорара.

Толпа рассмеялась снова, на этот раз чуть более искренне. В глазах Ларри Фаулера блеснуло сквозь линзы очков нечто похожее на раздражение, а улыбка превратилась в простой оскал.

— Нет, правда, Гарри. Зачем?

— За тем же, что и Морти… гм… Мортимер, — ответил я. Собственно, ответил чистую правду. Я пришел сюда встретиться с Морти и получить от него некоторую информацию. Он пришел сюда встретиться со мной, поскольку не хотел, чтобы нас с ним видели вместе на улице. Пожалуй, вы не слишком ошибетесь, если сделаете вывод, что у меня не самая высокая в этом мире репутация.

— И вы утверждаете, что способны производить магические эффекты? — продолжал Ларри.

— Угу.

— А показать нам сможете?

— Я бы мог, Ларри, но не думаю, чтобы это было разумно.

Ларри кивнул и понимающе повернулся к зрителям.

— И почему же?

— Потому, что это может повредить ваше студийное оборудование.

— Ну конечно, — просиял Ларри и подмигнул зрителям. — Ну, мы ведь не хотим ничего такого, не правда ли?

Публика откликнулась смешками и кошачьими воплями. В моей голове роились образы из «Керри» и «Воспламеняющей взглядом», но я сдержался почти без ущерба для своего заклятия. Мастер самоконтроля — вот он я какой. Впрочем, на всякий случай я еще раз оглянулся на аварийный выход за сценой.

Ларри принялся обсуждать магические кристаллы, экстрасенсорику и карты Таро. Беседу поддерживал по большей части Морти; я ограничивался отдельными односложными замечаниями.

— Мы вернемся после рекламной паузы, — объявил Ларри минут через десять. Ассистенты подняли над головами таблички с надписью «АПЛОДИСМЕНТЫ», и объективы камер повернулись на оживленно свистящую и улюлюкающую публику.

Ларри бросил на меня взгляд, который я не назвал бы слишком довольным, и, сойдя со сцены, набросился на девушку-гримера, якобы плохо уложившую ему волосы.

Я пригнулся к уху Морти.

— Ладно, — шепнул я. — Так что вам удалось узнать?

Пухлый эктомант покачал головой.

— Ничего конкретного. Я как-то все больше с мертвыми контактирую.

— Даже так у вас больше знакомств, чем у меня, — возразил я. — И мои источники информации не слишком следят за тем, кто умер недавно, а кто нет, — мне важны любые обрывки. Она хоть жива?

Он кивнул:

— Жива. Это я знаю доподлинно. Она в Перу.

— В Перу? — Я испытал огромное облегчение, узнав, что она жива… но кой черт Сьюзен делать в Перу? — Это же территория Красной Коллегии.

— Отчасти верно, — согласился Морти. — Хотя большинство их предпочитает Бразилию и Юкатан. Я пытался узнать ее точное местонахождение, но меня заблокировали.

— Кто?

Морт пожал плечами:

— Не могу сказать. Извините.

Я мотнул головой: