Бьянка улыбнулась и снова повернулась к собравшимся.

— Томас из рода Рейтов, представитель наших братьев и сестер из Белой Коллегии. Прошу тебя, поднимись сюда, дабы я могла одарить тебя знаком нашего почтения.

Я покосился на Томаса. Он медленно втянул в себя воздух, потом повернулся ко мне.

— Не будете добры постоять с Жюстиной, пока я отойду? — попросил он меня.

Я посмотрел на девушку. Она стояла, глядя на Томаса, держа его за руку. Взгляд ее показался мне встревоженным, и она чуть прикусила губу. И вообще она была такая маленькая, так юна и напугана…

— Конечно, — кивнул я, неловко протягивая ей руку. Она уцепилась за мой локоть; Томас изобразил на лице ослепительную улыбку, повернулся и, сопровождаемый лучом прожектора, поднялся на помост. От Жюстины замечательно пахло то ли цветами, то ли лесными ягодами, и этот аромат накладывался на другой, тяжелый, мускусный, ударявший в голову.

— Она его ненавидит, — прошептала Жюстина. Пальцы ее больно впились сквозь рукав в мой локоть. — Они все его ненавидят.

Я нахмурился и посмотрел на нее. Даже в расстроенных чувствах она была до ужаса красива, хотя то, как близко она от меня находилась, несколько снижало оглушительный эффект от ее наряда. Или отсутствия такового. На всякий случай я сосредоточил взгляд на ее лице.

— За что они его ненавидят? — поинтересовался я.

Она судорожно сглотнула.

— Лорд Рейт — верховный повелитель Белой Коллегии. Бьянка посылала приглашение лично ему. Он послал вместо себя Томаса. Томас его незаконнорожденный сын. Из всей Белой Коллегии он ниже всех, наименее уважаем. Его присутствие здесь — оскорбление для Бьянки.

Я умело скрыл свое удивление по поводу того, что она смогла связно произнести столько слов подряд.

— А нет ли между ними личной вражды?

Жюстина кивнула в сторону помоста, где Томас и Бьянка как раз обменивались поклонами. Та одарила его конвертом и шепнула что-то на ухо. Он отвечал примерно в том же духе.

— Это все я, — сказала Жюстина. — Все из-за меня. Бьянка хотела заполучить меня к себе. Только Томас нашел меня первый. Она не простила ему этого. Она называет его похитителем.

Что ж, некоторая логика в этом присутствовала. Бьянка возвысилась до своего нынешнего положения, будучи самой известной чикагской сводней. Ее «Бархатный Салон» предлагал услуги таких девушек, о каких большинству мужчин оставалось только мечтать, и по заоблачным ценам. Она нарыла достаточно грязи и политических связей, чтобы оградить себя от закона, даже не прибегая к своим вампирским штучкам, а уж по этой части с ней тоже мало кто мог сравниться. Бьянка могла желать кого-то вроде Жюстины — хорошенькую, свежую, соблазнительную до безумия. Одень такую в клетчатую юбочку, и накрахмаленную белую блузку, и…

Уймись, Гарри. Блин-тарарам.

— Значит, поэтому вы с ним? — спросил я. — Потому, что вы чувствуете, что всех врагов он нажил из-за вас?

Она на мгновение подняла на меня взгляд и тут же отвела его. Взгляд был полон досады.

— Вам этого не понять.

— Послушайте. Он ведь вампир. Я знаю, они могут привлекать людей, но это может быть опасно для вас…

— Я не ищу спасения, мистер Дрезден, — сказала она, и в ее хорошеньких глазках мелькнула какая-то неженская решимость. — Однако есть кое-что, что вы могли бы сделать для меня.

Я заподозрил неладное и настороженно покосился на нее.

— Да? И что же?

— Вы можете взять нас с Томасом с собой, когда будете уходить.

— Ну да, вы приехали на лимузине, и хотите прокатиться домой в моем обществе?

— Не валяйте дурака, мистер Дрезден, — сказала она. — Я слышала, о чем разговаривали вы и ваши друзья.

Я буквально услышал, как скрипят мои плечи от свалившейся на них нагрузки.

— Вы нас слышали. Значит, вы тоже не человек?

— Я очень даже человек, мистер Дрезден. Я просто умею читать по губам. Так вы поможете ему или нет?

— Не мое дело защищать его.

Ее мягкий рот сжался в жесткую линию.

— Я сделаю это вашим делом.

— Вы мне угрожаете?

Ее лицо порозовело как ее, с позволения сказать, платье, но она не сдавала позиций.

— Нам нужен друг, мистер Дрезден. Если вы откажетесь помочь нам, мне придется попытаться завоевать расположение Бьянки, раскрыв ваш план бегства и добавив к нему утверждение, будто я слышала, как вы замышляли убить ее.

— Это ложь! — прошипел я.

— Это преувеличение, — мягко произнесла она и опустила взгляд. — Но ей и этого будет достаточно, чтобы вызвать вас на дуэль. Или чтобы вынудить вас пролить кровь. И если это случится, вы умрете, — она вздохнула. — Мне бы не хотелось поступать так. Но если мы не предпримем чего-нибудь, чтобы защитить себя, она его убьет. А меня сделает одной из своих дрессированных шлюх.

— Я не позволю, чтобы это с вами случилось, — сказал я. Слова эти вырвались из моего рта прежде, чем я успел прогнать их через думающую часть мозга, но прозвучали солидно, весомо, как и подобает истине. Ох, черт.

Она снова неуверенно посмотрела на меня, чуть прикусив губу зубами.

— Правда? — прошептала она. — Вы действительно поступите так?

Я поморщился.

— Ну да, да, конечно.

— Значит, вы поможете мне? То есть, нам?

Майкл, Сьюзен, Жюстина, Томас… Еще немного в том же духе, и мне придется завести секретаря, чтобы вести учет всех тех, кого мне положено опекать.

— Вам — да. Томас способен и сам о себе позаботиться.

Глаза ее наполнились слезами.

— Мистер Дрезден, прошу вас. Если есть что-то, что в моих силах, чтобы убедить вас, я…

— Черт! — выругался я, заставив Майкла неодобрительно покоситься в мою сторону. — Черт, черт, черт бы вас побрал, женщина. Всех женщин, если уж на то пошло, — теперь на меня косилась еще и Сьюзен. — Он же вампир, Жюстина! Он вами питается! С какой стати вас должно заботить, что с ним случится?

— Он тоже личность, мистер Дрезден, — возразила Жюстина. — И к тому же личность, которая не причинила вам никакого вреда. Почему же вас не беспокоит, что с ним случится?

Терпеть не могу, когда женщина просит меня о помощи, а я, не подумав, соглашаюсь несмотря на дюжину серьезных причин не делать этого. Терпеть не могу, когда мне угрожают и силой заставляют делать что-то неразумное и рискованное. И уж совсем терпеть не могу, когда кто-то спорит со мной на темы морали и побеждает.

Жюстина втравила меня во все три эти ситуации разом, но я не мог отказать ей. Уж слишком она казалась хорошенькой и беспомощной.

— Ладно, — сказал я, хоть логика моя и восставала против этого. — Ладно, держитесь ближе ко мне. Если хотите моей защиты, делайте все как я скажу, когда я скажу — и как знать, может, нам и удастся выбраться отсюда живыми.

Она чуть вздрогнула — надо признать, у нее это вышло очень даже мило — и прижалась ко мне.

— Спасибо, — шепнула она, зарывшись лицом мне ниже подбородка, что отозвалось щекотным ощущением в позвоночнике. — Спасибо, мистер Дрезден.

Я неловко кашлянул и решительно отогнал любые мысли насчет более обстоятельных проявлений благодарности в будущем. Возможно, это вампирская слюна делает меня таким восприимчивым к женским фокусам, предположил я. Да, конечно. Я осторожно отстранился от Жюстины и подождал, пока вернется с помоста Томас с конвертом в руке.

— Что ж, — вполголоса приветствовал я его. — На вид все прошло вполне благополучно.

Он отозвался несколько бледноватой улыбкой.

— Ну… она может наводить страх, когда хочет.

— Не позволяйте ей вертеть вами, — посоветовал я. — Что она вам подарила?

Томас обнял Жюстину, и та прижалась к нему с такой энергией, словно хотела слиться с ним. Он помахал конвертом в воздухе.

— Вилла на Гавайях, — сказал он. — И билет на сегодняшний ночной рейс. Ей показалось, что мне, возможно, захочется улететь из Чикаго. Навсегда.

— Билет, конечно, один, — предположил я, покосившись на Жюстину.

— М-мм.

— Очень мило с ее стороны, — заметил я. — Послушайте, Томас. Нам обоим нужно сегодня выбраться отсюда. Вы только держитесь поближе ко мне и не отставайте. Идет?