— Мы здесь по приглашению, крестная. Тебе не позволят заниматься здесь волшебством, не нарушая при этом законов гостеприимства.

— Но я этого не делала, — возразила Леа. — За весь сегодняшний вечер я не сделала с тобой ничего волшебного.

— Не вешай мне дерьма на уши.

Она рассмеялась своим серебряным, беззаботным смехом.

— Что за язык, тем более при подруге.

Я пошатнулся. Майкл был тут как тут, поддержав меня. Он подставил мне плечо и тревожно всмотрелся мне в лицо.

— Гарри? Что с вами? Вам плохо?

Голова продолжала кружиться, и к этому добавилась дрожь в членах. Яд уже разбежался по всему моему телу, а эта новая слабость почти добила меня. В глазах то темнело, то прояснялось, и только остатки воли не позволяли мне выключиться или, сдавшись, броситься к ногам Леа.

— Со мной все в порядке, — пробормотал я. — Сейчас пройдет.

Сьюзен бросилась ко мне. Злость прямо-таки окутала ее маревом.

— Что вы с ним сделали? — обрушилась она на Леа.

— Ничего, — невозмутимо отозвалась Леа. — Он сделал это с собой сам, бедный мальчик. Но уж он-то мог бы знать, что всегда рискуешь сильными неприятностями, нарушая уговор с сидхе.

— Что? — не поняла Сьюзен.

Майкл скривился от досады.

— Это так, — сказал он. — Она говорит правду. Гарри заключил с ней уговор вчерашней ночью, когда мы бились с Кошмаром, отгоняя его от Черити.

Я силился сказать что-то, пытался предостеречь их, чтобы они не позволяли Леа обвести их вокруг пальца, но мысли путались в голове, и я никак не мог разобраться, куда делся мой рот, и почему язык отказывается слушаться меня.

— Это не дает ей права накладывать на него заклятье! — не сдавалась Сьюзен.

— Не думаю, чтобы она делала это, — вздохнул Майкл. — Обыкновенно я чувствую, когда кто-то делает что-то во вред другому.

— Разумеется, я ничего не делала, — произнесла Леа. — Да мне и не нужно ничего делать. Он все уже сделал сам.

Что… подумал я. О чем это она?

— Что? — спросила Сьюзен. — О чем это она?

— Бедный маленький несмышленыш, — терпеливо пояснила Леа. — Столько сил на учебу — и так мало знаний! Давным-давно Гарри заключил со мной уговор — и нарушил его, сначала тогда же, сразу, и вторично, несколько ночей назад. Вчерашней ночью он снова поклялся исполнить его и нарушил в третий раз. Теперь он пожинает последствия своих действий. Его собственные силы обернулись против него, бедняжки, чтобы заставить его выполнить обещание, держать свое слово.

— Но они не делали этого всего минуту назад, — возмутилась Сьюзен. — Все началось, только когда вы подошли к нему.

Леа от души рассмеялась.

— Это же вечеринка, милая крошка. Если уж на то пошло, нам здесь просто положено общаться. И ведь я не накладывала на него никаких заклятий. Это все дело его собственных рук.

— Так уйдите, — сказала Сьюзен. — Оставьте его в покое.

— О, это его никогда не оставит в покое, моя милая. Сейчас это еще совсем невелико, но со временем будет расти и расти. И уничтожит его, бедняжку. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы так случилось.

— Так остановите это!

Леа внимательно посмотрела на Сьюзен.

— Уж не предлагаете ли вы мне сделку в обмен на его долг? Не думаю, не думаю, чтобы вы пошли на это, моя крошка… хотя с другой стороны… все, конечно, можно устроить. Честный обмен.

Сьюзен бросила быстрый взгляд на меня, потом на Майкла.

— Честный обмен? Сделка?

Майкл угрюмо посмотрел на Леа.

— Она же фея…

— Сидхе, — раздраженно поправила его Леа.

Майкл снова посмотрел на мою крестную, но продолжал:

— Феи, мисс Родригез, обожают заключать сделки. Особенно когда речь идет о том, чтобы заполучить лучших из смертных.

Сьюзен стиснула зубы. Пару мгновений она молчала, потом подняла взгляд на Леа.

— Сколько это будет стоить, ведьма? Сколько тебе надо, чтобы ты избавила Гарри от этих мучений?

Я пытался сказать что-то, но рот меня не слушался. Все почему-то ускорялось вместо того, чтобы замедляться. Я пошатнулся еще сильнее, и Майклу пришлось напрячься, удерживая меня на ногах.

— Ну, крошка? — улыбнулась Леа. — А ты сама что предложишь?

— Ну, денег у меня не очень много… — начала Сьюзен.

— Деньги… Что такое деньги? — Леа покачала головой. — Нет, детка. Такие вещи ничего для меня не значат. Но дай-ка посмотреть… — она медленно обошла Сьюзен по кругу, оглядывая ее с головы до ног. — Такие чудные глазки, пусть даже и темноваты на мой вкус. Пожалуй, они сошли бы.

— Мои глаза? — пробормотала Сьюзен.

— Нет? — притворно удивилась Леа. — Что ж, хорошо. Как тогда насчет твоего имени? Твоего полного Имени?

— Не соглашайтесь, — резко выпалил Майкл.

— Я знаю, — ответила ему Сьюзен. Она посмотрела на Леа. — Не считайте меня совсем уж дурочкой. Если вы получите мое Имя, вы сможете делать со мной все, что захотите.

Леа подбоченилась.

— Значит, ее глаза и Имя слишком ей дороги, чтобы позволить ее любимому избежать западни. Что ж, ладно. Попробуем предложить другую цену, — глаза ее хищно вспыхнули, и она подалась ближе к Сьюзен. — Твоя любовь, — прошептала она. — Отдашь мне ее?

Сьюзен заломила бровь и бросила на нее уничтожающий взгляд поверх очков.

— Лапочка, вы хотите, чтобы я вас любила? Да вас ждет уйма сюрпризов, если вы полагаете, что это происходит вот так.

— Я не просила тебя любить меня, — обиженным тоном возразила Леа. — Я просила твою любовь. Но пусть так, если и эта цена для тебя неприемлема, возможно, вместо любви сойдет и память.

— Моя память?

— Ну, не вся, — уточнила Леа. Она задумчиво склонила голову набок. — Ну конечно же. Совсем немного. Скажем, один год. Да, мне кажется, это пойдет.

Сьюзен явно колебалась.

— Ну, не знаю…

— Тогда пусть его страдает. С учетом тех, кто окружает его здесь, в этом доме, ему не дожить до рассвета. Жалость какая… — Леа повернулась и собралась уходить.

— Погодите, — выпалила Сьюзен, хватая Леа за рукав. — Я… Я согласна. Ради Гарри. Один год моих воспоминаний, и вы остановите то, что с ним происходит.

— Память за избавление. Идет, — мурлыкнула Леа. Она чуть наклонилась и осторожно коснулась губами лба Сьюзен, потом вздрогнула, резко втянула в себя воздух, и соски ее четко обозначились сквозь тонкую ткань платья.

— О… О, какая сладкая. Как ты мила, малышка! — она повернулась и с размаху, звонко ударила меня по лицу, отчего я повалился, несмотря на старания Майкла.

В голове разом прояснилось. Наркотический зуд вампирской слюны тоже чуть унялся, и я обнаружил, что снова могу внятно мыслить, хотя мысли шевелились в голове медленно — словно поезд, только-только отошедший от перрона.

— Ведьма, — прошипел Майкл, обращаясь к Леа. — Если ты хоть раз еще причинишь боль кому-нибудь из них…

— Постыдился бы, Сэр Рыцарь, — вполне довольным и даже чуть мечтательным голосом отозвалась Леа. — Не моя вина, что Гарри заключил это соглашение, как нет моей вины и в том, что эта девушка любит его и готова ради него на все. И, кстати, и в том, что Меч, лишившийся хозяина, упал на землю у моих ног, — она одарила Майкла своей цепенящей улыбкой. — Что ж, если хочешь поторговаться за возвращение меча, милости прошу.

— Моя жизнь за меч, — сказал Майкл. — Согласен.

Она откинула голову назад и рассмеялась.

— О нет, мой милый Рыцарь, нет. Ибо стоит мечу Избавителя снова оказаться в твоих руках, и ты без труда изыщешь способ нарушить наш уговор, — глаза ее снова возбужденно блеснули. — Да и потом, на мой вкус ты… скажем, слишком ограничен. Такой уж у тебя склад. Несгибаемый.

Майкл выпрямился.

— Я служу Господу в меру своих сил.

Леа состроила гримасу.

— Тьфу. Вот именно. Святой, — улыбка ее снова сделалась хитрой. — Но есть ведь и другие, чьи жизни лежат у тебя в руках, и которыми можно торговать. У тебя ведь есть дети, не так ли? — ее снова пробрала дрожь. — Смертные дети… прелесть какая. И их можно мять, лепить из них все, что захочешь. Что ж, твоя старшая дочь, пожалуй…