— Какой сладкий мальчик. Ты всегда был сладким мальчиком.

Я сделал еще одну попытку встать и снова потерпел неудачу. Что-то у меня в голове, похоже, все-таки сломалось.

Она наблюдала за моими трепыханиями все с той же нежной, участливой улыбкой.

— Твои силы тают, сладкий мой. Это место принадлежит мертвым, так что как бы они, твои силы, не истаяли совсем.

— Это вам не Небывальщина, крестная, — огрызнулся я. — Ваша власть сюда не распространяется.

Она надула губы — у смертной женщины это выглядело бы на редкость соблазнительно. Губы покраснели еще сильнее от моей крови.

— Сладкий ты мой. Ты же знаешь, что это не так. Я просто беру то, что мне обещано. За что я, кстати, честно заплатила.

Я оскалился, глядя ей в лицо.

— Значит, вы собираетесь убить меня.

Она откинула голову назад и от души рассмеялась.

— Убить тебя? Я никогда не собиралась убивать тебя, мой сладкий, ну, разве что, когда ты очень уж меня огорчал. Наша сделка заключалась на твою жизнь — не на твою смерть, — из темноты возникла одна из ее гончих, опустилась на землю у ее ног и уставила в меня взгляд своих темных глаз. Леа положила руку на ее широкий лоб, и та вздрогнула от наслаждения.

Озноб пробрал меня еще сильнее.

— Я не нужен вам мертвым. Я нужен вам… — у меня перехватило дух, и я не договорил.

— Ручным, — улыбнулась Леа. Она нежно почесала гончую за ухом. — Но не таким, — рот ее скривился в презрительной улыбке. — Не таким, какой ты сейчас. Жалким. Право же, Гарри, не позволяющим съесть себя за просто так. Я-то думала, мы с Джастином обучили тебя лучше.

Где-то совсем недалеко снова вскрикнула Черити. Над головой ударил гром.

Я застонал и сделал еще одну попытку встать. Леа с интересом, но без сочувствия наблюдала за мной своими золотыми, с кошачьими зрачками глазами. Мне удалось-таки подняться, опираясь всем весом на колонну. Сквозь дождь я смутно разглядел Черити, стоявшую на коленях. Над ней возвышался Кошмар, державший ее одной рукой за волосы. Другая его рука тянулась к ее голове. Она пыталась оттолкнуть ее, дрожа от холода и дождя. Пальцы Кошмара скользнули внутрь ее черепа, и она мгновенно стихла.

Я застонал и рванулся в их сторону, плохо представляя себе, что буду делать. Все вокруг меня завертелось, и я упал обратно на землю, больно ударившись.

— Милый мальчик, — вздохнула Леа. — Бедняжка, — она опустилась рядом со мной на колени и погладила по волосам. Это было приятно, даже несмотря на боль и тошноту. Впрочем, мне показалось, что и они разом убавились до терпимых размеров. — Ты хотел бы, чтобы я помогла тебе?

Я ухитрился повернуть голову и посмотреть ей в лицо.

— Помочь мне? — переспросил я. — К-как?

Глаза ее заискрились.

— Я могу дать тебе то, что тебе нужно, чтобы спасти Даму Белого Рыцаря.

Я уставился на нее. Я совсем обессилел от боли, страха, этого чертова промозглого холода. Я ведь честно пытался. Черт, я сделал все, что в моих силах, чтобы помочь этой женщине. Она меня даже терпеть не может. Я ведь не виноват в том, что она может умереть, нет? Я сделал все, что мог.

Сделал?

Я сглотнул слюну напополам с кровью.

— Что вам нужно, Крестная?

Она поежилась и вздохнула.

— То, чего я хотела всегда, мой милый. Эта сделка ничем не отличается от той, что мы заключили много лет назад. Собственно, это часть той сделки. Я дам тебе силу. А в уплату получу тебя, — глаза ее вспыхнули. — Я хочу твоего обещания, чародей. Я хочу твоего обещания в том, что, когда эта женщина окажется в безопасности, ты вернешься ко мне. Ты возьмешь меня за руку. Здесь, нынче ночью.

— Вы хотите, чтобы я вернулся с вами, — прошептал я. — Но ведь я вам такой не нужен, Крестная. Истерзанный. Опустошенный.

Она улыбнулась и погладила гончую по голове.

— Да. Но ты ведь исцелишься. И я сделаю так, чтобы этот срок прошел быстро, милый мой, — она придвинулась ко мне совсем близко, сияя глазами. — Каким наслаждениям я обучу тебя! Ни один мужчина и не мечтал о подобном, — она снова подняла взгляд, заглянув поверх надгробия, скрывавшего от меня Черити с Кошмаром. — Дама Белого Рыцаря видит сейчас такое… Скоро она окажется взаперти как та женщина-полицейский.

— Откуда вам известно про Мёрфи? — удивился я.

— Мне много чего известно. Известно, например, что ты можешь умереть, если не будешь делать ничего, дитя мое. Ты можешь умереть здесь в холоде и одиночестве.

— Мне плевать на это, — сказал я. — Мне…

Совсем рядом с нами Черити издала судорожный всхлип. Леа улыбнулась.

— Время истекает, детка. Оно не ждет никого — ни смертного, ни сидхе, ни чародея.

Леа держала меня на мушке. Стоит мне подтвердить наш уговор, и я, можно сказать, поднесу ей себя на блюдечке с голубой каемочкой. Но я не мог даже встать. Я не мог, черт подрал, сделать ничего, чтобы спасти Черити, без посторонней помощи.

Я закрыл глаза и увидел маленькую дочурку Майкла. Я представил себе ее, растущую без матери.

Черт.

— Я принимаю ваши условия, Крестная, — произнеся эти слова, я ощутил, как что-то коснулось меня.

Леа тихонько ахнула и зажмурилась. Когда она открыла глаза, они сияли хищным огнем. Она наклонилась к самому моему уху.

— Ответ, мой милый, вокруг тебя, — она поцеловала меня в лоб и исчезла.

Я обнаружил, что снова могу внятно мыслить. Шевелиться все еще было больно — черт, еще как больно — но все же возможно. Я поднялся на ноги, облокотился о надгробие и запрокинул лицо вверх, чтобы дождь смыл кровь с глаз.

Ответ вокруг меня. Что за совет такой идиотский она мне дала? Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего кроме стриженых газонов, деревьев и могил. Могил было больше всего. Простых надгробных плит и мраморных стел, могил с маленькими бассейнами, могил с фонарями, могил с фонтанчиками. Мертвецы. Вот что меня окружало.

Я перевел взгляд на Черити с Кошмаром и ощутил, как во мне вскипает холодный гнев. Я обошел надгробие, с каждым шагом ступая все увереннее.

— Эй! Ты! Урод! — крикнул я.

Кошмар повернул голову в мою сторону и удивленно зажмурился. Потом снова улыбнулся.

— Так ты не мертв еще? Занятно, право, — он отпустил Черити, и пальцы его выскользнули из нее точно так же, как из Мёрфи. Черити обмякла и повалилась набок. — С ней могу я разобраться не спеша. Однако же с тобою, чародей, покончу я тотчас — раз и навсегда.

— Ля-ля, — буркнул я, нагнулся, подбирая посох, и выпрямился, держа его обеими руками. — Так больше не говорят. Блин-тарарам, ну и слог. Хорошо еще, хоть феи держатся в ногу со временем.

Кошмар нахмурился и не спеша двинулся в мою сторону.

— Так ты не уразумел еще, болван? Воззри: вот смерть твоя идет.

Тяжелый башмак ступил на мраморную плиту рядом со мной. Потом второй. На плечо мое упал луч белого света от клинка «Амораккиуса», и голос Майкла произнес: «Не уверен».

Я покосился на Майкла.

— Как раз вовремя, — буркнул я.

Он недобро оскалился.

— Что с моей женой?

— Она жива, — ответил я. — Но нам лучше убрать ее отсюда.

Майкл кивнул.

— Я убью его еще раз, — сказал он и сунул мне в руку что-то холодное и твердое — распятие. — Тащите ее отсюда. Дайте ей это.

При виде подоспевшего подкрепления Кошмар застыл на месте.

— Ты? — обратился он к Майклу. — Ну так и знал я, что закончится все этим.

— Ох, да заткнись же, наконец, — взорвался я. — Майкл, рубите его к чертовой матери.

Майкл шагнул вперед, и меч засиял ярче галогенного фонаря. Кошмар злобно взревел и отпрянул в сторону, уворачиваясь от клинка, потом снова ринулся на Майкла, угрожающе растопырив пальцы. Майкл поднырнул под лапищи, с силой вонзился плечом ему подвздох и, оттолкнув от себя, вонзил в него меч. «Амораккиус» вспорол тому живот, и из раны вырвался язык белого пламени.

Я рванулся вперед, в обход Майкла — к Черити. Она уже шевелилась, пытаясь сесть.

— Дрезден? — шепнула она. — Где мой муж?