– Они все такие? – недоумевала Таллид. – Представители элит.

Я представляла себе их иначе. Ведь эти мужчины должны были быть самыми достойными в обществе Верума, чтобы Система возвысила их до уровня элиты. Как-то все не складывалось…

Чен с Амалией обернулись на нас, стоило нам с Таллид появиться в их поле зрения. Девушки выглядели растерянными, даже немного расстроенными. Причиной тому оказалось отсутствие внимания со стороны их холостяков, тогда как приходилось проводить время с навязчивыми гостями мероприятия.

Мы стали частью шоу, где наша индивидуальность была подвергнута извращенной интерпретации. Я с трудом сдерживала злость, видя, как нас рассматривают, словно кукол, для развеивания скуки. Все эти мужчины… смотрели на нас так же, как смотрел на меня Райан. Тогда он сказал, что честен в своем отношении ко мне, и что это значило? Что все, кроме холостяков и организаторов проекта, относятся к землянкам именно так? Вместо того чтобы радоваться перспективе сближения двух миров, я чувствовала гнев и непонимание.

Тревога заставила меня обернуться к Лиру, но его спокойствие говорило о том, что, кажется, я преувеличивала. Когда приглушили свет, Экстаз завел рассказ о прошедших этапах проекта и пообещал пока еще не существующим зрителям увлекательное продолжение развития событий. Искренние забота и сочувствие в его голосе оттеснили тему, заставившую меня нервничать, и я все же смогла проникнуться неоспоримой красотой и величественностью происходящего.

– А теперь пара слов от советников Кристаллхельма, поддержавших наш проект, – трепетно провозгласил Экстаз.

На сцену поднялись пять фигур в одинаковых одеяниях. Длинные золотые мантии, пронизанные черными линиями поверх белых облегающих костюмов и украшенные витиеватыми рисунками, красочно переливались в направленных на них лучах света.

– Добро пожаловать на Верум! – начал мужчина, возглавляющий пятерку. – Меня зовут Исиэль. От лица Совета Кристаллхельма мы очень рады приветствовать вас в этот удивительный этап истории Верума, – продолжил он, подняв руку в знак приветствия. Его голос звучал уверенно, но мелодично, наполняя пространство величественностью. – Сегодня мы стоим перед вами не только как инициаторы проекта, но и как ваша новая семья, ваша новая родина.

– Это отец Аурелиона, – прошептал Лир, опустившись к моему уху.

Вспыхнув от неожиданности, я прикусила ноготь, внимательнее присмотревшись к высокому мужчине, черты лица которого и правда издалека напоминали черты его сыновей. Но, в отличие от них, у Исиэля были темно-каштановые волосы и менее образцовое тело. Взгляд его черных глаз казался проникающим в души всех присутствующих, напоминая о мраке Лиона.

– Мы стремимся к созданию общества, где каждый сможет найти свое место, свое предназначение, – произнес Исиэль, и его слова звучали как лозунг, который должен был проникнуть в умы и сердца будущих зрителей. – Вместе! Мы создаем не просто процветающее общество, а единую семью, где каждый ценен и уважаем.

Исиэль продолжал рассказывать о великих перспективах Верума, о его ценностях и идеалах. Он умело смешивал обещания благополучия с зовом к единомыслию для увеличения результативности. Он сделал шаг назад, пригласив высказаться и других представителей Совета Кристаллхельма. Ими оказались три женщины и всего один мужчина, что меня порадовало. К моему удивлению, все они выглядели достаточно дружелюбно, разрушая образ злых вершителей судеб, намеревающихся уничтожить наши жизни. Слушая их, я не могла поверить, что именно они приняли решение о смертной казни для одной из нас…

Я воинственно расправила плечи.

Наше руководство тоже много чего рассказывало с высоких трибун, обещая народу процветание и благополучие, которого можно было добиться, лишь потуже затянув пояса. К сожалению, во мне давно укоренилось понятие, что угождать слушателям словами – первостепенная задача тех, кто распоряжается реальной властью. Но мне все равно не хотелось верить, что отец Лиона лично мог быть настроен против нас. Наоборот, я мечтала, познакомившись с ним, увидеть в нем защитника и единомышленника, которому смогу доверять…

– Добро пожаловать на Верум! – воскликнула одна из советников.

Аплодисменты заполнили зал.

Когда советники покинули сцену, а Экстаз уверенно взял ведение мероприятия в свои руки, я впервые увидела Лиона, который, к моему удивлению, о чем-то принялся спорить с отцом. Загремела музыка, намекая на предстоящее веселье, когда я медленно направилась сквозь толпу к единственному мужчине, вокруг которого крутились все мои мысли. Меня ранило, что он не нашел меня до начала официальной части торжества, но сердце все равно позволило мне влюбленно следовать за ним.

– Атанасия, гордость моя, позволь представить тебя важным людям, – сказал взявшийся из ниоткуда Шерар.

Не сумев ему отказать и незаметно раскачиваясь на месте, я успокаивала себя, молча позируя перед новыми взглядами не менее страстных представителей элит. Пока Шерар наслаждался привилегиями приютившей участницу семьи, хвастаясь моей красотой и неординарностью, я отвлекалась, не в состоянии сосредоточиться на их диалоге. Потеряв Лиона из виду, я снова начала озираться по сторонам. Все ли в порядке? До этого момента я не знала, что в человеческом обличье он способен так убедительно противостоять кому-то.

– Прошу меня простить, – вежливо сказала я через какое-то время, срываясь с места.

Под музыку и шум веселья мы с Лиром вышли из освещенного зала в коридор. Уточнив местонахождение Лиона у одного из андроидов, я решила последовать полученной инструкции. После увиденного я переживала за его эмоциональное состояние.

Зайдя за угол, я тут же заметила, как на фоне тускло освещенных стен террасы отчетливо вырисовывались черты стоящего ко мне спиной Лиона и его отца перед ним. В страхе быть замеченной и после вовлеченной в их беседу, я не ступила шага дальше и осталась за аркой, ведущей к ним. Представив неловкое знакомство с отцом Лиона посреди их спора, я нахмурилась. Я была благодарна музыке, которая доносилась откуда-то сзади и помогала скрыть наше присутствие, давая возможность безопасно отступить. Лир развел руками и ухмыльнулся, посмеиваясь над моим разбушевавшимся волнением.

– Но это же и наша вина, – строго сказал Лион, прерывая монолог отца.

Я невольно прислушалась.

– А ты имеешь что-то против эксперимента? – спросил Исиэль так, будто указывал на недееспособность сына.

– Конечно, он необходим, – спешил успокоить отца Лион. – Но не слишком ли мы с ними жестоки? Они ведь такие же, как мы, – добавил он, приведя меня в замешательство.

– Потому что Система создала их по нашему образу и подобию, но они другие. Как ты можешь воспринимать все всерьез? – с отвращением кинул Исиэль.

– Ты ведь знаешь, что выиграть проект – единственный способ занять должность советника Системы досрочно, – строго ответил Лион. – И я сделаю это, чего бы мне это ни стоило.

Растерянность охватила меня, и я осторожно прикоснулась к стене, еще старательнее скрываясь в ее тени. Их диалог нес в себе какую-то тайну, которую я, казалось, не должна была слышать. Сердце бешено колотилось, когда я пыталась сфокусироваться на их словах.

– О чем это они? – одними губами спросила я у Лира, уставившись на него.

Его хмурое молчание отдалось во мне острой смесью любопытства и беспокойства. Лир покачал головой, словно сомневаясь, стоит ли мне вообще что-то объяснять.

– Кажется, о тебе. – Лир сочувствующе посмотрел мне в глаза. – Вам не запрещено это знать, просто эта тема нежелательна к обсуждению, – тихо объяснил он.

– О какой жестокости говорит Лион? В чем их вина? Кого создали по их образу и подобию? – в замешательстве перечисляла я.

– Земля – это сокращенное название эксперимента Верума. Земной Эксперимент Мироздания и Локальных Явлений, – пояснил он.