— Я к капитану Чурову! — бросила она дежурному, подходя к рогатке. Но упёрлась в заблокированную преграду. — В чём дело? — строго глянула она на него.

— Капитан, вернее — майор Чуров распорядился никого к нему не пускать, — заявил тот строго. — Он сейчас очень занят.

— Так позвоните ему и скажите, что пришла Арония Санина! — сказала девушка. — Он ждёт меня в любое время! Мы договорились!

— Насчёт вас, Арония Санина, майор Чуров распорядился особо, — хмуро ответил ей дежурный. — Сказал — если появитесь, то для вас его никогда нет на месте.

Арония потрясённо замерла, а потом, развернувшись, выбежала из отделения.

Капитан Чуров был вне себя.

То есть, теперь уже майор — приказ о присвоении ему очередного звания уже пришёл. Ребята из группы намекали, что обмыть бы звёздочки надо — чтобы не заржавели, но до того ли теперь?

«Могла ведь сразу сказать, что у неё жених есть! Зачем мне голову дурила? Гуляла, выпытывала про деда-пасечника! — с бешенством думал он, держась за голову и сидя на работе за рабочим столом, будто его одолевают думы над раскрытием очередного дела — ограблением ювелирки.

Хотя, честно говоря, Арония у него ничего не выпытывала — сам всё рассказал, по доброй воле. Так сказать — дал чистосердечное признание.

«Врать-то зачем было? Зачем подавать надежду влюблённому дураку? Ведь я вёл себя абсолютно как дурень с мылзавода — комплименты рассыпал, болтал о себе без умолку! Цветы зачем-то ей купил! — постучал он себя кулаком по лбу, забыв, что рядом сидит лейтенант Тимошенко и наблюдает за ним.

Чуров не захотел переходить в отдельный кабинет, привык к этому ворчливому и ушлому сослуживцу.

«Как я глупо себя вёл! — чуть не заскрежетал Владислав зубами. — Как она мастерски обкрутила меня! Прибежала — вся красивая, ослом обозвала, за руку взяла».

Он слегка застонал, снова заставив Тимошенко задуматься о его адекватности и психическом здоровье.

А ведь взяла за руку не она, а он. И ослом себя он сам назвал. Но это было уже неважно.

«Я, даже не выспавшись — всю ночь ведь о ней думал, был тогда самым счастливым человеком! Всё бросил — и ювелирку, и планёрку — с ней ушёл бродить по городу. А теперь вот даже приказ о повышении читать не хочу — считаю его оскорбительным! И отмечать майорское звание не буду! А зачем? Ведь без антитеррористической операции, в которой она сделала основную работу, мне и майора присвоить не за что? — изводил он себя. — И зачем я только вызвался на эту операцию? — хотя, к слову, его туда просто назначили, — Зачем её там встретил? — Ну, в основном, конечно, чтобы бомб изъять из маршрутки. — Откуда взялись эти долбанные террористы? — Это предстояло ещё выяснить. Щеглову, который это дело теперь курировал. — Будь они прокляты, скоты! И как мне теперь выбить из головы её колдовской образ?» — Снова постучал он себя по лбу.

А перед его глазами, будто насмехаясь, замелькали цветные картинки, и везде она, Арония: то на обочине шоссе — рядом с вырубленной ею террористкой; то в окружении спасённых ею пассажиров; то в допросной, рассказывающей о… — ну, ничего не рассказывающей, но выглядевшей звездой экрана; то невидимая, но такая ощутимая в допросной; а то в зимнем парке с мороженым в руках… И везде — красивая, смелая и невероятная, будто ниндзя. И милая, будто девчонка из его класса, которая ему нравилась когда-то. Тоже ведь нос высоко драла…

«Стоит ли удивляться, что обманула меня? Не по Сеньке шапка! Как говорится — не для меня она, деревенского полудурка! — Хотя рос Владислав во вполне цивилизованном военном городке. — Недолго музыка играла, как поют, недолго фраер танцевал! Не доведётся нам умереть с ней в один день! Как Ромео и Джульетта! — залпом выпив очередной стакан воды, резюмировал он. И тут же спохватился: — Совсем с ума я сошёл, что ли? Зачем ей-то умирать? Пусть лучше меня бандитская пуля сразит, чтобы не мучался. А она пусть живёт долго и счастливо со своим московским женихом, — стукнул он кулаком по папке, вызвав панический ужас на лице притихшего в углу Тимошенко. — И чего я психую?» — спросил он себя, скрипнув зубами.

А как тут не психовать?

Дело в том, что Владислав, проснувшись по третьему сигналу будильника, как прописная сомнамбула — не открывая глаз, еле дотащился до ванной — взбодриться холодным душем. И тут где-то зазвонил телефон. Будущий майор, споткнувшись о валявшуюся в коридоре куртку — видно, уронил её ночью, и нашарил в её кармане свой истерично трезвонящий телефон. Номер оказался незнакомым, но, тут же выяснилось, что звонит ему бабушка Аронии.

— Доброе утро, Владислав Богданович! — сказала она фальцетом. — Это Полина Степановна Санина. Помните такую?

— Доброе утро, Полина Степановна! Конечно. Вы с Тимошенко говорили, ему давали показания. Но да, видел вас. Чем могу…

— Ты вот что, милок, оставь-ка ты мою внучку Аронию в покое, — решительно перебила его Полина Степановна.

— А в чём дело, Полина Степановна? — растерялся Чуров. — По-моему, она не против наших встреч. Мы дого…

— Вот и дура! — оборвала его Полина Степановна.

Странно! А ведь выглядела милейшей старушкой. Улыбалась, даже, говорят, станцевала с Тимошенко. А танцор он — похуже медведя. Но теперь эта милая бабулька казалась ему сущей мегерой.

— Зачем вы так о ней, Полина Степановна? Она у вас умница, красавица и спорт…

— И невеста одного состоятельного и очень уважаемого человека! — оборвала его речи Полина Степановна. — Вы тут лишний.

— Как — невеста? — опешил Владислав, едва не уронив телефон на пол — в компанию к валяющейся куртке. — Я этого не знал. А, может, она его бросила? У нас любовь!

— Это у них любовь! — решительно возразила старушка. — А у вас… Короче — передаю ей трубку! Арония! Будь любезна — скажи этому капитану правду! — приказала она.

— Здравствуй, Владислав! — раздался потерянный голосок девушки.

— Это правда? У тебя есть жених? — всё ещё не веря происходящему, спросил он.

Может, он ещё не проснулся и ему снится кошмар?

— Да. Я слегка увлеклась. Заигралась. Прошу простить меня, Владислав Богданович! Вчера мой жених Ратобор вернулся из Москвы. И мы на днях с ним туда уезжаем. Насовсем. Там и свадьбу отметим, — дрожащим голосом сказала она.

«Слегка? Увлеклась? Я сплю?» — схватился за голову капитан.

— Какую свадьбу? — вскричал он. Плохо соображая, что в таких случаях говорят. — Ты шутишь? А зачем тогда ты…

— Да мне просто хотелось немного прогуляться, Владислав. Мы же с тобой оба понимаем, что ты мне не пара? Ну, провели вместе время! Забудь! Прощай, Владислав! И, вот что — твой номер я в своём телефоне удаляю. Не звони мне больше!

Дальше в ухо начали назойливо всверливаться гудки…

В этот момент Чурову показалось, что ему по голове хорошенько чем-то ударили. Таким массивным, возможно — строительной бабой для забивания свай…

«Арония — невеста? Какого-то Ратобора? Болгарин, что ли? — метались в ней заполошные мысли. — А вчерашняя вечерняя сказка была просто фейком скучающей невесты? Какой же я дурак! А ещё так радовался, когда она тут же примчалась. Будто что-то ко мне испытывала, какие-то чувства.

Но так не бывает — принцессы не снисходят к простым служакам, — с отчаянием думал Чуров — теперь-то он это знал. — Разве что иногда подсмеиваются над ними. Например — про парикмахерскую и женские штучки, — застонал он. — И потом выслушивая его нежные признания и приглашения… на балкон. Смешно!».

Он снова застонал, зачем-то старательно суя выпадающий телефон обратно в карман своей куртки.

Всё же чужая невеста Арония всё ещё была ему не безразлична. И с этим надо что-то делать. Чуров ещё никогда и ни у кого не уводил девушек, а тем более — невест. Подлое это дело.

Выход один — пойти на работу. Это отвлечёт его.

Но когда, кое-как натянув на себя куртку, Чуров стоял у двери, в её кармане снова раздался звонок. Достал. На экране высветился тот же номер. Невесть почему, но Чуров обрадовался — вдруг Арония передумала?