— А ты за это время скинь-ка свои «куфайки», Михалап, — посоветовала Арония, покосившись на пыльное облако. — Да одевай свою мурмолку, что ли. Или что там есть почище. Кстати, подходящего чемодана у меня нет, Михалап. А фибровые уж лет пятьдесят как не производят, — объявила она. — Но зато есть косметичка — в виде сундучка. Подойдёт? Она ж размером почти что с твой оклунок! А, учитывая, что домовой — как люди говорят, и в поддувале может спрятаться, ты вполне там поместишься.

— Кочко-метичка? Видом с сундучка? — заинтересовался домовой. — Годится! Там иь спать сподручней, чем в оклунке.

А про поддувало — злые люди врут, — не преминул он добавить. — В печной саже токмо малые домовята любят прятаться да шалить, а я с того возраста ужо вышел.

Оставив домового — примерять свои мурмолки и юфтевые сапоги, Арония «мигнула» к Фаине. Дорогу она теперь хорошо знала — запомнила, когда в автобусе ехала: и снежные квадраты полей, ограниченных озябшими лесополосами; и населённые пункты, обозначенных вывесками — при въезде и выезде; с парой мостов через реки, абсолютно непохожими — один железный, гулкий, второй — деревянный и глухой на звук; и с какими-то вышками — то тут, то там, илиниями ЛЭП. Специально, что ли, для пластунов, все эти меты по наставили? В общем, до места добралась она, вернее — мигнула, долетела, «аки птица» — мгновенно. Не составили труда и улицы, где она запомнила каждый поворот, добираясь к Фаине с бабулей на маршрутке. Память, как видно, срабатывала автоматически.

«Не иди только лишь по пути силы. Знания могут их заменить».

А вот и знакомый забор…

Калитка распахнулась и в ней появилась Фаина Петровна. В руках она держала маленькую леечку. Видно, поливала свои роскошные цветы. Зимой? Ну, у волшебниц свои причуды.

— Чую — гости у меня! — сказала она лукаво. — Отзовись, покажись, именем своим назовись!

И Арония почувствовала, что в тот же миг утратила свою невидимость.

— Ой! — поневоле вскрикнула девушка. И пробормотала: — Я и не заметила, что Проша включил щит невидимости! Наверное, чтобы Ратобор не узнал, куда делись его посланцы, — указала она на топчущегося с ней рядом медведя Силантия, к ошейнику которого она — на всякий случай, прицепила свой кожаный поясок.

Тот возмущённо попытался взреветь — по привычке, но вышло только поскуливание. Полуночница, скульптурку которой Арония держала в другой руке — в обычном магнитовском пакете, промолчала. Нет у неё теперь права голоса.

— А, это ты, Арония? Рада тебя видеть! Пойдём! — сказала Фаина Петровна, поворачиваясь и ведя её по цветной дорожке — мимо качающих роскошными головками цветов, к кухоньке. — Знатная добыча! — заявила она, остановившись на порожке и пока не входя в дверь. — Сейчас я приберу оборотней, дорогая. Как ты недавно сказала — от греха подальше! — лукаво заметила она.

И щёлкнула пальцами — кошка с медведем исчезли вместе с пакетом и пояском.

— Теперь-то надёжно? — спросила Арония и, наконец, почувствовала то, какой тяжёлый груз она тащила, «мигая» сюда вместе с оборотнями. И потёрла усталые руки — Не сбегут уже?

— Надёжней не бывает! — уверенно заявила чародейка. — Учтён предыдущий опыт, — подмигнула она. — . А ты, я вижу, торопишься? На свидание, что ли? — пошутила она, входя в дом и маня следом девушку.

Теперь это была уже не старушка, а красавица в казачьем наряде.

— Эх! Если б на свиданье, — вздохнула Арония, входя следом. — Ратобор привязался! Зовёт в соратники или супруги — на выбор, переговоры будут на Мальдивах, а бабуля…

— Больше ни слова! — остановила её речь Фаина, пристально взглянув. И указала на кресло. — Садись, дорогая! — Это, конечно, твоя битва, как я понимаю. И довольно давняя — ещё Аринаной начатая…. - усаживаясь напротив, задумчиво проговорила она. — И выпало так, что противник у тебя… не слабый. Но и ты не проста, дорогая. Так что — действуй! Вижу, ты проходишь ускоренный курс обучения, — усмехнулась она. — Это трудно, но эффективно. И, если уж совсем прикрутит — зови меня, я тебе помогу! — заявила она.

Девушка растерялась — какая ж она её битва, если Фаина всё время подставляет плечо? Но поблагодарить надо.

— Спасибо, Фаина! Я очень рада, что у меня есть поддержка! Домовой Михалап, вот, тоже собирается со мной на Мальдивы…

— Знаю! И правильно делает! — кивнула Фаина, ставя перед ней чашку с уже налитым чаем — заранее, что ли, приготовила? Её ждала? — Если назвал себя чьим-то товарищем, так и помогай нести его ношу! — сказала она, отхлебнув из другой чашки.

— Так он, вроде, не назывался так, — удивилась девушка, беря угощенье: плюшку и чай — рука сама потянулась.

Как всегда, всё оказалось очень вкусным: плюшка горячая и сдобрная, чай — с малиновым ароматом…

— А тебе слова нужны или дело? — усмехнулась чародейка. — Не бойся, дорогая, я много места не займу! И сундучок мне не нужен. Вот, возьми-ка мои мониста, — сняла она со своей шеи коралловые бусы и подала их Аронии. — Надень! А когда нужна будет моя помощь — сними их! Тут-то и я появлюсь рядом. А чтобы перенестись, куда тебе надо — только назови место и эти мониста на шее вокруг шеи передвинь. Вмиг там и окажешься. Но это в крайнем случае, дорогая — далее они утратят уже свою силу.

— О, спасибо, Фаина! — сказала Арония, надевая постукивающие бусы и пряча их под курткой. — А то Михалап предлагает идти нам на Мальдивы через портал, а есть ли там нужное зеркало — неизвестно. Я ведь об этом и не подумала.

— Ну и идите! Есть там зеркало-портал! — кивнула чародейка. — У одной светлой ведуньи в лесном шалаше — Чипа её зовут. Передашь ей от меня привет, — положила Фаина перед Аронией плюшку, накрыв её салфеткой. — Слов никаких не надо. Что нужно, она с тебя и так с-читает. И поможет оказаться в нужном месте острова.

Арония в ту же минуту увидела тропический лес, а в его глубине шалаш из огромных пальмовых листьев. Даже слово на ум пришло странное — юбея. И поняла, что так называется это строение. И рядом — статная темнокожая женщина в ярком наряде…

— Ну, вот! Теперь всё в порядке, — с облегчением вздохнула девушка. — А то — просто дурдом на летней даче какой-то! Михалап мурмолку уже ищет, чемодан от меня требует, а про «пуртал», считает, что дело уже решённое. Хотя у меня два и два не складывается. Как на Мальдивы попасть, как оттуда выбраться? Да и получится ли у меня этого княжича-клептомана приструнить? — невесело усмехнулась она. — Если б я не училась соблюдать спокойствие, уже б по потолку б бегала. Думаете, я справлюсь с Ратобором? — нерешительно спросила Арония у чародейки, смакующей варенье. — Мне ведь это просто необходимо — бабуля ведь в заложниках.

А кому ещё пожаловаться, если не ей?

— Ну, за Полину Степановну не волнуйся, дорогая — она нигде не пропадёт. Блаженным и пьяным сами боги помогают! — усмехнувшись, заявила Фаина. — Справишься! За тобой — древний род ведающих. Он поможет! Удачи тебе, дорогая! — сказала чародейка и взмахнула рукой…

Голова у Аронии закружилась и…

В тот же миг она оказалась у себя дома, держа в руках плюшку, завёрнутую в матерчатую салфетку.

«Уснула я, что ли? — растерянно осмотрелась она. — Не похоже! Плюшка же Фаинина — вот она», — приметила она, положив ту на комод.

Её внутренний сокол тут же донёс: ни Евдокии, ни Силантия в доме нет — ни в реальном, ни в скульптурном виде, а наверху, на чердаке, активно суетиться домовой, собираясь на Мальдивы.

«Как она это сделала? — спросила себя поражённая донельзя девушка. И тут же решила: — А чему удивляться? Абы кого не назначат Главой Клана! Мне ещё учиться и учиться, чтобы стать такой же чародейкой».

И тут с потолка неожиданно что-то рухнуло, а перед растерянной Аронией возник Михалап собственной персоной.

— А я чую — вернулася ужо! И мне б надо поспешать! — заявил он, кладя возле её ног тёмное бабкино «зерцало».

— Михалапушко! Ты? Каким ты красавчиком стал! — всплеснула девушка руками.