На следующий день ребята порадовали меня предложением посетить их университет. С первой лекции уровень и методика преподавания на Веруме меня покорили, поэтому я напросилась на все доступные, попав на основы медицинских наук, перспективы коммуникаций и даже театральное и киноискусство. Вдоволь насладившись самыми разными направлениями, я уже была готова стать полноценной студенткой, посвятив всю себя изучению чего-то нового.

Шесть лет моей учебы в Государственной Академии Аковама оставили в душе следы, которые было трудно стереть. С первого курса наши студенты должны были соответствовать строгим стандартам в условиях бескомпромиссной конкуренции. Безжалостные учебные планы, беспощадные оценки и жестокая борьба за место под солнцем. Каждый балл, проект, экзамен – все было предметом оценки и сравнения, что исключало даже безобидные приятельские отношения со сверстниками. В жестоком мире академии успех был единственной валютой, а неудача воспринималась жутким бельмом на репутации.

Чувство гордости сопровождало каждый завершенный мной курс, каждую успешно сданную сессию. Несмотря на трудности, за эти шесть лет я поняла, что становлюсь частью чего-то большего, что, видимо, и было основной задачей нашего образования. Государственная Академия оставила во мне не только ощущение абсолютной безысходности, но и гордость за преодоление всех трудностей, за мою настойчивость и желание достичь своих целей вопреки всей жестокости этого пути.

Покидая университет, в котором училась Зои и ее друзья, я чувствовала вдохновение, ведь каждый шаг в этих стенах напоминал о единении человека с передовыми технологиями и потенциалом, который сможет изменить мир. С легкой завистью я в последний раз взглянула на студентов, занятых своими делами и совсем не обращавших внимания на происходящее вокруг.

Я была счастлива прикоснуться к повседневности Верума, вовлекаясь в мечты о реальности беззаботной жизни. Рирент уговорила всех показать мне одно из их любимых заведений в центре Кристаллхельма, где мы до самой ночи танцевали и веселились, выпивая и играя в игры. С долей стыда я все же позволила себе наслаждаться этим вечером и получать удовольствие здесь и сейчас.

Проснувшись на следующий день, я впервые застала за окном мерцающие капли дождя. Они как будто упрашивали меня остаться в теплой постели. Дождь показался мне неким символом очищения и обновления. Я решила не спешить и вдоволь насладиться этим тихим утром, мечтая о своем.

Предательское воображение дарило возможность вернуться к воспоминаниям о том, как я прикасалась к точеным линиям прекрасного лица Лиона. Я не могла дождаться нашей следующей встречи, торопясь унять завывающее чувство в груди. Кажется, я скучала по нему…

Взяв себя в руки, я отправилась в гардеробную, надела мягкий домашний костюм и собрала волосы. Когда я выглянула за дверь и увидела андроида, то спросила его, где находится комната Лира, впервые задавшись этим вопросом.

– Третья дверь слева, – указала мне направление милая домработница-андроид.

Сначала прислушавшись к полной тишине за дверью, я резким движением, свойственным Лиру, толкнула ее и ворвалась в скупо обставленную комнату.

– И что ты делаешь? – услышала я его голос позади.

Резко развернувшись на месте, я наступила на край длинных штанин и, потеряв равновесие, едва не растянулась на полу, если бы Лир не успел поддержать меня. Ухватившись за него, я улыбнулась, радуясь скорости его реакции. Намереваясь застать его врасплох, я сама попалась на эту же уловку.

– Ты все же хочешь оставить меня без рук, – весело заметил Лир, помогая мне удержаться на ногах.

– А Лиону бы это удалось?

– Конечно нет, – горделиво отрезал Лир. – Так что ты искала в моей комнате?

– Тебя, – чуть отстраняясь, ответила я. – Хотела узнать, что тебе известно о завтрашнем испытании. И что насчет завтрака?

– Я тебя понял. – Он рассмеялся, и мы двинулись в сторону кухни. – А по испытанию – все как обычно, организаторы держат все в тайне, но, кажется, вас снова разделят на пары.

– А что ты знаешь об интервью? Холостяки же продолжают их давать, как и после первой вечеринки? – Я намеревалась узнать хоть какие-нибудь подробности об отношении Лиона ко мне.

– Продолжают, – сказал Лир, принимаясь за готовку, пока я взбиралась на высокий барный стул. – Как мы поняли, холостяки дают интервью напрямую Системе, оставаясь с ней наедине, поэтому узнать, что именно они говорят, не представляется возможным.

– Жаль…

– Конечно, было бы намного удобнее строить отношения, если бы вы знали об искренних чувствах мужчин. Но, видимо, тогда все было бы слишком просто.

– Да… – завороженная дождем, протянула я. – Погода в Кристаллхельме намного лучше, чем в Аковаме, – поделилась я невинным наблюдением.

– Ты уже привыкла к Веруму? – заинтересованно спросил Лир.

– Не знаю, как на это ответить, потому что, как только я привыкаю к жизни здесь, обязательно появляется что-то новое и все переворачивается с ног на голову.

– Ты про дисквалификацию Эммы?

– В том числе. – Дрожь в голосе выдала легкое волнение. – То, что сделали с Ксирой, тоже ни о чем хорошем не говорит… да и отношение Совета к нам, скажу честно, смущает, – бубнила я, пока Лир что-то аккуратно выкладывал на большую тарелку.

– А как же Аурелион? – Посмотрев на меня, Лир поднял одну бровь.

– О чем ты?

– Думаю, вы стали достаточно близки, – пододвигая мне готовый завтрак, заметил он. – Очень близки.

Уперев руки в стойку, Лир внимательно рассматривал меня, из-за чего я неосознанно сглотнула.

– С чего ты взял?

Взяв с моей тарелки закуску, он закинул ее себе в рот, вернувшись к готовке.

– Во-первых, ты частенько витаешь в облаках, а по ночам сексуально постанываешь во сне.

Вилка чуть было не выпала из моей руки.

– Ты следишь за мной, пока я сплю? – растерялась я.

– Лишь изредка заглядываю, чтобы убедиться, что с тобой все хорошо. Во-вторых, – угрожающе продолжил он, – от твоей пошлости и неудовлетворенности не осталось и следа, что указывает на прилежные старания Аурелиона осчастливить тебя.

Я закашлялась, в панике стараясь скрыть свое удивление.

– В-третьих, нам не о чем с ним разговаривать, если только он искренне не заинтересован в тебе, – подытожил Лир, размешивая содержимое чашек. – А еще ты ничего мне не рассказываешь. Больше не доверяешь?

– Дело не в этом… – смутилась я. – Просто вы все обсуждаете среди сопровождающих, а я так не хотела, чтобы об этом узнали все.

– Но разве будет не лучше, если все узнают? – удивился Лир, поставив передо мной пенистый напиток.

– Конечно нет! – громче нужного воскликнула я. – Что обо мне подумают зрители? А если в итоге Лион выберет другую? А если другие холостяки, узнав об этом, отвернутся от меня?

– Ты сомневаешься в его чувствах?

– Откуда мне знать, что будет дальше… Сейчас я в нем не сомневаюсь, но ведь все… так запутанно и неоднозначно. – Я закрыла лицо руками. – Разве верить в лучшее не глупо?

– Ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебе придется нести ответственность за свои решения? Не всегда будет возможность держать все в секрете и делать вид, что ничего не произошло, – заботливо отчитывал меня Лир. – Будь честна в первую очередь с собой, а что подумают другие – неважно.

– Я так не могу, – призналась я. – Никому не говори. Хорошо? – Я умоляюще взглянула на него.

Вдруг между нами возникла мерцающая голограмма. Ознакомившись с ее содержимым, Лир нахмурился.

– Что случилось?

– Всех сопровождающих и их подопечных вызывают в один из штабов нашего руководства, а это не может значить ничего хорошего, – нервно объяснил он.