– Всем проектом, судя по всему, – весело ответил он, широко улыбнувшись.

Каждое прикосновение Максимуса становилось нежным утешением моих тревог. Его присутствие умиротворяло, словно он был нежным заклинанием, способным рассеять все тени сомнений и беспокойства. Его голос, наполненный нежностью, привносил в мою душу чувство покоя, убеждая в безопасности дальнейшего нахождения на проекте, хотя на самом деле гарантировать он мне ничего не мог.

– Спасибо, мне стало немного легче, – все же призналась я.

– Хочешь, сбежим куда-нибудь? – предложил он. – Развлечемся.

– Не знаю. – Я обернулась на Лира, который беззаботно подпирал вход в оранжерею.

– Он мне должен, так что, считай, у него нет выбора, – заговорщически прошептал Максимус. – Я хочу просто прогуляться с тобой. Если ты не против…

– Конечно я не против, но…

– Эй, Лириадор, мы едем на свидание, – громко заявил Максимус, вызвав у Лира скупую улыбку.

Мы прогуливались по ярко освещенным улицам, обрамленным высокими стеклянными зданиями и сверкающими рекламными щитами. Максимус развлекал меня предположениями о судьбах проходящих мимо нас верумианцев, тогда как Лир внимательно следил за окружающей обстановкой. Максимус не упустил возможности сделать мне подарок, купив потрясающее платье. Мое настроение немного улучшилось, чему я была действительно рада.

– Лир, почему ты такой хмурый? – спросила я, когда Максимус отошел купить знаменитую уличную закуску, чуть опередив нас.

– Вовсе нет, – отрезал он, оглядывая пару молодых людей, которые прошли мимо. – Развлекайся. Я рад, что вы с Максимусом сдружились.

– Жаль, он не овладел мной тогда, да? – упрекнула его я. – Кто знает, может, нам было уготовано нечто большее?

Размытые воспоминания о том, как обнаженной я была стиснута крепкой хваткой Лира между ним и Максимусом, заставили меня судорожно вздохнуть. Под эффектом жемчужного китрина я так нуждалась в нем, совершенно забыв обо всем остальном. Тогда во мне бурлило лишь безвольное желание, приглашающее их обоих взять меня, доказав наше взаимное влечение. И как же сейчас я радовалась, что этому не суждено было случиться благодаря вмешательству Лиона…

Лир оставил мой вопрос без ответа, позволив Максимусу снова завладеть моим вниманием.

– Давай поспорим, – сказал Максимус, протянув мне небольшую прозрачную сферу, похожую на мыльный пузырь. – Если тебе понравится, я исполню твое желание, а если нет – ты мое, – по-детски предложил он.

– Озвучим желания до или после моего вердикта? – Я поддалась его шалости, увидев в ней старания отвлечь меня от уныния.

Мы улыбались, словно забыв о том, что сегодня произошло. Из-за этого меня мучил стыд перед Эммой. Я не должна была веселиться, улыбаться, радоваться и удивляться. Я должна была скорбеть, но намеренно не позволяла себе этого. На Земле со мной часто случались ужасные вещи, с которыми мне приходилось справляться и жить дальше. Погружаясь все глубже во мрак, я не нашла бы оттуда выхода, поэтому предпочитала избегать его, позволяя себе отвлекаться на шутки, красоту и даже веселье. Это угнетало, но мне было просто необходимо сосредоточиться на себе.

– Можно и до. В случае моей победы мы открыто поговорим о том, что важно для нас в отношениях, – задумчиво сказал Максимус.

– А если я выиграю, ты покажешь мне свое любимое место в городе и расскажешь, почему оно для тебя особенное, – придумала я.

– Согласен, – уверенно ответил Максимус. – Пробуй.

Аккуратно положив хрустальный шарик на язык, я почувствовала невероятно нежную текстуру с намеком на цветочное послевкусие, напоминающее нектар сирени. Я ощущала, как каждый мой вздох наполняется сладким ароматом, пока десерт таинственно таял во рту.

– Потрясающе! – под впечатлением подытожила я. – Был шанс, что мне могло не понравиться?

– Конечно нет. Я просто хотел узнать, что ты мне загадаешь. Тебе правда интересно узнать о моем любимом месте? – скептически спросил он.

– Конечно. Неужели другие девушки не пытаются познакомиться с тобой поближе?

– Понятие близости среди участниц проекта очень разнится, – загадочно объяснил он. – Но если тебе и правда интересно, без проблем. Это недалеко.

Максимус вел меня по тихим улочкам, рассказывая о хорошо знакомых ему местах. Думаю, Лир сейчас мной гордился. Несмотря ни на что, я продолжала делать вид, что все в порядке, гуляя с одним из холостяков проекта. Не знаю, в каком свете меня выставляло желание сбежать от проблем, забывшись на этом свидании, но, зная себя, могла сказать точно, что такого подавленного состояния долго не вынесла бы.

Когда мы наконец достигли цели, сердце замерло от волнения. Я переступила порог храма, и по телу разлилось чувство благоговения и умиротворения. Решимость Максимуса показать мне это место, где он, вероятно, находил утешение и покой, стала щедрым жестом его души. Я одновременно ощущала его уязвимость и силу, которую он нашел в себе, чтобы открыться.

Все пространство было пронизано особенным настроением, наполнявшим его теплом. От мягкого света, который рассеивали стеклянные потолки, поблескивали тонкие потоки воды, спадающие в небольшие бассейны. Белые легкие ширмы свисали с потолка, создавая невидимые границы, за которыми можно было побыть наедине с собой. На территории храма звуки природы, шелест листьев и слабый шепот ветра и водопада создавали фоновую музыку, способствуя внутреннему покою.

Какое-то время мы молча сидели на шершавом полу, наслаждаясь атмосферой чистоты и свежести. Даже Лир казался мне тише обычного, пусть он и остался у самого входа, из-за чего мне было трудно его рассмотреть.

– Почему это твое любимое место? – тихо спросила я, чуть наклонившись к Максимусу.

– Это единственное место, где я могу почувствовать себя тем, кем был до смерти родителей, – медленно ответил он. – Мы с ними заглядывали сюда, когда они нуждались в покое. Обычно детям здесь не нравится, но я всегда находил в этом месте нечто вдохновляющее.

Обычно в его глазах искрилась сила и жизнь, но сейчас я заметила в них тоску, которая тут же вызвала у меня сочувствие. Мне захотелось обнять его, чтобы выразить всю свою поддержку.

– Думаю, ты обязательно должен привести сюда свою фаворитку.

Мое сердце наполнилось желанием быть для него опорой, быть той, кто сможет привнести в его жизнь тепло и понимание. Он был для меня не просто очередным холостяком нашего проекта, но и человеком, к которому я испытывала особенное чувство близости.

– Зачем? – удивился он, принимая мои прикосновения.

– Тут ты кажешься хорошим человеком, – обвивая его талию рукой, сказала я.

– А обычно я, значит, плохой человек, – закатив глаза и отвечая на мои объятия, подметил Максимус.

– Опираясь на твой эпатажный облик, я все же боялась увидеть бар, массажный салон или роскошный ресторан, и вот – храм, – старалась я объяснить то, что имела в виду. – Здесь ты кажешься глубоким, пусть и немного одиноким…

– Цветочек, ты ведь понимаешь, что, если я не стану любовью всей твоей жизни, я буду твоей величайшей потерей? – низким выразительным голосом спросил Максимус.

– Взаимно. – Я улыбнулась, почувствовав в наших прикосновениях нечто большее. – Я искренне желаю тебе счастья.

– Я тебя понял. Спасибо, что принимаешь меня, – шепнул он. – Я не подведу тебя.

На протяжении всей жизни я сталкивалась с трудностями и событиями, которые разбивали мне сердце. Но в этом мире, на Веруме, где несправедливость и боль могли быть неотъемлемой частью нашей интеграции в общество, я осознала, что одна вещь останется в нем неизменной – сила внутри меня. Шаг за шагом, гордая и уверенная, я шла вперед, зная, что, несмотря на все трудности, не останусь на месте. Так было и будет всегда. Перед глазами пронеслись моменты, когда все казалось бессмысленным и безнадежным, но я поняла, что в каждом из них я находила в себе силы идти дальше. Делать то, что в моих силах.