Мы впервые были просто собой…

Несмотря на мои провальные попытки сдержать рыдания, Лир слабо кивнул и повел меня за собой.

Когда мы оказались среди медленно танцующих пар, он привлек меня к себе, подхватив одной рукой за талию, а другой чуть сжав ладонь. Я уместила свободную руку на его груди, так не хотелось… не хотелось терять его тепло… никогда.

Неспешно переминаясь с ноги на ногу, наша пара стала частью очередного верумианского торжества, прекрасно дополняя чувственную картину двумя неравнодушными друг к другу людьми.

И когда я думала, что больнее быть уже просто не может, Лир заговорил:

– Ати…

Он впервые так ко мне обратился, это немедленно добило меня.

– Лир… – Лоб безвольно уткнулся в его грудь, ведь я оказалась не в силах выдержать опустошение, которое безвозвратно выедало мое сердце.

Вокруг все казалось таким мирным – музыка, смеющиеся гости, сияющие огни. Но внутри меня царил хаос. Сердце разбивалось, словно тонкий лед под тяжестью шагов. Было трудно дышать.

– Посмотри на меня, – хрипло попросил Лир. И только встретившись со мной взглядом, он продолжил: – Неважно, что будет дальше, неважно, к чему мы придем и кем станем, пожалуйста, помни – я всегда буду на твоей стороне.

– О, Лир… – Слова застряли у меня в горле, слезы начали душить. – Лир, пожалуйста… не уходи. Я не справлюсь без тебя.

– Ты знаешь… – Лир вздохнул, его глаза потемнели от боли, которую он скрывал, – что это не в моих силах. Мне неизвестно следующее задание и каким будет его исход. Я всего лишь мутант.

Я поджала губы, преодолевая невыносимую тяжесть во всем теле.

– Ты самый замечательный, самый чуткий и верный мутант на свете, – глотая слезы, говорила я, – все это так несправедливо…

– Сейчас это неважно, – отрезал он. – Будь счастлива. Ты этого достойна. Быть частью твоей жизни, твоей истории… Это было больше, чем я мог просить. Ты многому меня научила и приняла таким, какой я есть. Спасибо.

Каждое его слово разрушало меня.

Моя рука крепко сжала его, будто через прикосновение я могла передать всю боль и любовь, которые не могла выразить словами.

– Я люблю тебя, Лир, – призналась я. – Люблю и тоже хочу, чтобы ты был счастлив. Ладно?

Он раскатисто рассмеялся, а затем широко улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.

– Обещаю.

– Хорошо, – поджав губы, ответила я. – Я ведь обязательно проверю!

– Вот и славно…

Я смотрела в его глаза, полные печали, прекрасно понимая, что момент нашего расставания неизбежен. Несмотря на это, я хотела кричать, умолять его не уходить.

Наша дружба только зародилась, но уже была одним из основных столпов моей жизни на Веруме. Поначалу, в погоне за собственными амбициями, мы откровенно использовали друг друга, совершенно об этом не переживая. Но пройдя столько вместе, мы по воле обстоятельств перестали быть чужими. Наши отношения менялись, приобретали глубину, возникла привязанность, момент зарождения которой мы, очевидно, упустили.

В какой момент чувствовать спиной Лира стало моей необходимостью?

С каких пор его силуэт стал ассоциироваться с уверенностью в завтрашнем дне?

Когда Лир медленно отпустил мою руку, я почувствовала, как в груди что-то оборвалось. Холодная пустота разлилась по телу.

Я стояла, потеряв всякое чувство равновесия, будто мир, который мы познавали вместе, начал рушиться прямо у меня на глазах.

Прежде чем уйти, он на мгновение задержался, посмотрел мне в глаза и тихо прошептал:

– Я всегда буду рядом, если придется нарушить пару правил.

– Все будет хорошо, – сочувствующе произнес Лион, нежно приобняв меня. – Знаю, он дорог тебе, но ведь не настолько, чтобы так грустно смотреть вдаль.

Я слабо улыбнулась, наслаждаясь трепетностью наших друг к другу прикосновений.

– Думаю, притеснение мутантов столь же аморально, как издевательства над землянами.

– Согласен.

Приводящая в ужас аура Лиона вдруг окутала меня, пронзив острыми иглами боли все тело. Но скованность дыхания и мышц была недостойна того, чтобы остановить наши переплетающиеся пальцы.

Ветер ласково кружил вокруг, заставляя растительность вертикальных садов приходить в движение. Тихий шелест природы успокаивал, а прекрасный вид на Кристаллхельм дарил надежду…

– Посмотри на меня, – попросил Лион.

Провалившись в бездонную тьму его черных глаз, я улыбнулась, завороженная красотой своего мужчины. Мог ли человек с каждым днем становиться все прекраснее или же дело во влюбленных глазах смотрящего?

– Да? – тихо произнесла я, поглаживая его кисть большим пальцем.

– Лириадор жив, не стоит устраивать по нему траур.

– Я не… я не устраиваю по нему траур.

– Кто бы что ни говорил, вы сможете поддерживать общение, – кивнув, добавил Лион.

Я усмехнулась, прикусив губу.

– Какая щедрость. А ты, должно быть, рад наконец-то избавиться от моего сопровождающего, – пожав плечами, подметила я.

Улыбка облегчения ярко блеснула на его губах.

– Еще как, – игриво признался Лион. – Теперь осталось вытеснить его из твоих мыслей, и победа за мной.

Хохотнув, я неодобрительно покачала головой.

– Какой злой, – буркнула я. – Только посмотрите на него.

– Ати, милая, куда ты хочешь отправиться после церемонии единения с Системой?

– В смысле?

Лион нежно улыбнулся и притянул меня, усадив к себе на колени. Теперь громоздкие ткани платья пышными облаками окружили нас обоих, а корона, продетая через локоть, скользнула прямо в руки. Прильнув к широкой груди, я оказалась в самых любимых объятиях свете.

Лион гладил меня по спине, продолжая:

– Можем отправиться в путешествие, чтобы отпраздновать завершение проекта.

– Правда? – Я чуть отстранилась, чтобы снова заглянуть ему в глаза.

– Осталось решить всего пару вопросов с представителями совета, и можно ехать.

Уверена, мои глаза сияли от радостного предвкушения, пока я не вспомнила о нашей договоренности.

– Но как же мы будем отдыхать и развлекаться, когда…

– Так или иначе, на отмену эксперимента уйдет какое-то время. Поэтому я не стал бы отказываться от возможности насладиться друг другом перед тем, как ступить на этот нелегкий путь.

– Ты прав… – несмело произнесла я, прикусив ноготь. – Церемония единения возвысит тебя до советника?

– Да.

– И тебе можно будет вот так сразу уехать? – распереживалась я.

– А кто мне запретит? – Лион широко улыбнулся.

– Но как же твоя репутация, открытость народу, первые дни в новой должности?

– Ати, – прошептал он, нежно коснувшись моего лица. – Смотри. – Активировав голограммы над запястьем, он торопливо что-то ввел, после чего выбрал опции из представленных вариантов. Объемная миниатюра его портрета появилась перед глазами, поблескивая переливающимся сиянием. – Это мой личный профиль, – с некой гордостью в голосе пояснил Лион. – И теперь… – Двумя пальцами он отдалил свой портрет, благодаря чему голограмма отобразила его в полный рост, а рядом… – Система связала наше настоящее и будущее.

– Это ведь я…

– Верно. На Веруме больше не существует нас по отдельности. Понимаешь?

В неверии я задержала дыхание, завороженно разглядывая наши миниатюры.

– Но я думала, я думала… церемония бракосочетания будет куда позже… – прошептала я.

– Ати, любовь либо есть, либо ее нет. Система никогда не ошибается.

– Система никогда не ошибается…

– Эмма! – Я бросилась к подруге, стоило лишь заметить ее макушку среди гостей.

– Атанасия! – воскликнула она, крепко сжав меня в объятиях. – Ты выиграла! Не могу поверить!

– Эмма, прости меня. Прости… – шептала я, стискивая, а после разглядывая и снова стискивая.

– За что? – спросила Эмма, широко распахнув глаза.