Амалия, Паула и Дорианна потупили глаза в пол, тогда как Луизия и Бениффи скривились в недоумении.

– Что с тобой? – поинтересовалась Луизия, подойдя к Таллид, чтобы коснуться ее плеча. – Выглядишь паршиво. – Она намекала на ее взъерошенные волосы, опухшие глаза и очевидную одышку.

Таллид цокнула языком и, плохо скрывая раздражение, произнесла:

– Нам здесь не рады.

– Таллид, – заговорила Дорианна, отвернувшись к зеркалу. – Всем все понятно.

– Всем все понятно?! – вспыхнула Таллид. – Девочки, нас используют, с нами играют! Это все фарс!

– И что? – спросила Паула. – Арион предложил мне остаться здесь, а значит, я больше никогда не увижу нашу убогую планетку.

– Согласна, – тихо добавила Амалия, страшась ошарашенного взгляда Таллид.

– Вы с ума посходили?! – крикнула она. – Оглянитесь! Мы здесь чужие! Мы здесь никто! – Задыхаясь, она расплакалась: – Какова истинная цель проекта?

– Да без разницы, – отрезала Паула.

– Без разницы… – шепотом повторила ее слова Таллид. – Без разницы? – Она развела руками, всматриваясь в глаза каждой из нас. – Вам всем без разницы?!

– О чем это она? – растерянно спросила Бениффи Амалию.

– Таллид, пойдем, – предложила я, делая шаг к двери. – Нам нужно поговорить.

– Ати… это все… это, – сбиваясь с мысли, говорила она.

– Я знаю. – Мне хотелось выглядеть уверенной. – Идем.

Наши сопровождающие следовали за нами, но держались на расстоянии. Отыскав первую попавшуюся пустующую комнату, я предложила Таллид войти, кивнув в сторону открытой двери. Она нерешительно заглянула в комнату, после чего ступила внутрь.

– Ати, – прошептала она, развернувшись и остановив меня.

– Давай присядем, – настояла я, указав на диван у дальней стены. – Прошу.

Верумианцы зашли вслед за нами и заперлись изнутри, подперев дверь.

Лир сочувствующе мне кивнул.

– Таллид, – аккуратно начала я, – что произошло?

– Как давно ты узнала? – Она подняла на меня полные глубочайшей тоски глаза.

Какой бы ни была ее жизнь на Земле, именно сейчас она была самым несчастным человеком на свете. От нее ускользал смысл жизни, а устоявшиеся ценности и убеждения теряли значение. И я знала это чувство. Как никто другой.

– Совсем недавно.

– И ты до сих пор здесь… Может, – она отшатнулась, – это со мной что-то не так, раз вы все так просто приняли ситуацию?

Я накрыла ее ладонь своей.

– Таллид, ты тоже должна остаться.

– Нет.

– Послушай, несмотря на…

– Нет, – она отдернула руку, перебив меня. – Это ты послушай. Ати, они ставят на нас эксперименты! Ты понимаешь смысл этих слов? Плевать они хотят на сближение с Землей, плевать они хотят на любовь между землянками и верумианцами. За всем этим кроется что-то ужасное. И я не знаю что… И не хочу знать! Нужно уносить ноги, прежде чем их планам суждено будет сбыться.

Таллид будто говорила моими словами. Она произносила именно то, к чему я морально готовилась последнее время.

– Знаю, – ошарашила ее я.

– И чего ты ждешь? Ничего не оправдывает уготованного нам будущего.

– Оправдывает, – строго парировала я. – Выслушай меня!

Она ахнула и отшатнулась, будто впервые увидела меня. Я продолжила:

– Когда я узнала правду – рвала и метала. Лир тому свидетель. Хотела уехать, сжечь тут все и вернуться домой, обнять родных и плакать. Утопая в жалости к себе и любимым людям, вынужденным выживать в несправедливости, я убегала, не в силах понять… выпавшую возможность. Таллид, возможность все изменить.

– О чем ты? – Она окаменела, недоверчиво уставившись на меня.

Я понизила голос до шепота:

– Именно мы, участницы проекта, станем избранницами будущих советников. В наших руках возможность изменить сложившиеся обстоятельства силами наших мужчин.

– Ати, им нет дела, – с усмешкой выдала Таллид.

В ее взгляде промелькнуло сочувствие к моей наивности, когда я схватила ее за плечи.

– Что тебе сказал Максимус?

Неверие, разочарование и безысходность сменяли друг друга на ее лице, заставляя медлить с ответом.

– Да какая разница, что он сказал? – Она развела руками, высвобождаясь.

– Они на нашей стороне, – коснувшись ее предплечья, сказала я. – Они помогут остановить эксперимент раз и навсегда.

Мои слова заставили Таллид раскатисто засмеяться.

Я взглянула на ее сопровождающего, вопросительно подняв брови. Теряя контроль над ситуацией, я ждала его поддержки, надеялась, что он вразумит подопечную. Но на это, судя по его поднятым ладоням, можно было не рассчитывать.

Пришлось чуть повысить голос:

– Дорогая, я понимаю тебя, как никто другой. Понимаю твои чувства, страхи, переживания…

Таллид подняла на меня взгляд, мгновенно овладев своими эмоциями.

– Ати, холостяки проекта – верумианцы. И у них нет ни одной весомой причины останавливать эксперимент. Если же есть, Верум претерпит разрушительные изменения, в которых на самом деле ни один из них не заинтересован. Это во-первых, а во-вторых, мы с тобой, да и все остальные участницы, – пустышки. Нас используют в грязной игре, а мы только и рады вестись в обмен на что? Сытую жизнь? У нас нет дома, достоинства или базового чувства самосохранения? – Она резко подняла руку, когда я открыла рот, чтобы прервать ее. – В-третьих, как я уже говорила, ничего не оправдывает предстоящей нам участи. И я лучше сотру себе память и вернусь к прошлой жизни, которая теперь мне видится более честной и свободной, нежели… – Она тяжело сглотнула. – Все это было ошибкой.

– Таллид, я думала, ты поддержишь…

Не успела я договорить, как она встала, снова перебив меня:

– Мы должны уйти, пока еще не поздно.

– Стой, – спохватилась я, когда она отвернулась, чтобы направиться к выходу. – Таллид, стой, – попросила я, схватив ее за руку. – Кто кроме нас заступится за Землю? Ты верно подметила: здесь всем плевать, и только нам – нет. Мы сможем все изменить или хотя бы попытаться, – тараторила я, сопротивляясь решительности ее настроя. – Если мы потерпим неудачу, в любой момент сможем вернуться домой, а если преуспеем – спасем миллионы жизней!

Таллид расправила плечи и окинула меня оценивающим взглядом.

– Ати… ты веришь в то, что говоришь, – тихо произнесла она.

– Конечно, – кивая, подтвердила я, снова коснувшись ее плеча.

Она всхлипнула и расплакалась, рухнув в мои объятия. Словно маленькая испуганная девочка, она сжимала меня дрожащими руками. Я понимала ее боль. Чувствовала ее прямо сейчас, как и в любое другое время… Я запирала свои тревоги где-то глубоко внутри, и теперь мне не стоило поддаваться страху Таллид, ее разрушительному отчаянию и разочарованию. Поглаживая ее по спине и прижимая к себе, я успокаивала не только ее, но и себя. Каждое ее слово больно било в самое уязвимое место, пробуждая естественное желание сбежать… Бросить все и забыться…

– Ати… – Таллид подняла на меня заплаканный взгляд. – Я не смогу убедить себя… не смогу заставить себя верить…

– Таллид, вы ведь любите друг друга. Разве нет? – спросила я, поджав губы от нахлынувшего разочарования.

– Любовь условна… – заливаясь слезами, прошептала она. – Ати, любовь условна…

Лир подхватил меня под руку, помогая удержаться на ногах.

– Не могу поверить, – произнесла я, задыхаясь. – Не могу поверить… я думала, думала…

Несмотря на все, Таллид решила покинуть проект, отказавшись от участия в дальнейших мероприятиях. Что бы я ей ни говорила, она оставалась непреклонна.

Я захлебывалась слезами, снова проживая состояние, от которого с таким упорством бежала все это время.

Может, стоило все ей рассказать, как только я узнала об эксперименте?

Может, узнав о желании Максимуса оставить правду в секрете от нее, я должна была убедить его в важности этого разговора?