— А Самую Правильную Модель выбрать поможете? — спросил я, кинув взгляд на часы.

— Запросто! — кивнул он. — Если выдвинемся в Лукоморье без раскачки…

…Самую Правильную Модель — пятидесятисантиметровый фиолетовый пассажирский вертолетик «Стрекоза» — нашли в «Детском Мире».

Игрушка оказалась не из дешевых, зато порадовала как дизайном, так и ТТХ, поэтому была приобретена, проверена, упакована в огромную яркую коробку, спущена в «Буран» и загружена в багажное отделение. Потом мы проводили Павла Демьяновича до местного филиала компании, сдающей автомобили в аренду, подождали, пока наш новоявленный сосед сдаст приемщику черно-белое «Вдохновение», и по пути к автосалону «Трек» выслушали отзыв об этой машине:

— Выглядит, вроде бы, неплохо. Но брать напрокат не советую: после «Стихии» и «Бурана» этот автомобиль покажется вам рассохшейся телегой — в нем нет ни настоящего комфорта, ни характера, ни мощи. А жаль: еще вчера он казался мне интересным.

— Ничего страшного! — успокоил его я. — Сейчас вы возьмете «Стихию», прокатитесь по торговым центрам Лукоморья, и удовольствие от управления этим истребителем поможет забыть разочарование от недо-«Вдохновения».

— Только на это и надеюсь… — хохотнул он.

— Кстати, я надеюсь, что вы не собираетесь добираться до Владимира на такси? — поинтересовался я, посмотрев в зеркало заднего вида, заметил, как изменился его взгляд, и расстроенно скривился: — Павел Демьянович, вы уже определитесь с отношением ко мне и Ольге: если мы добрые соседи, то к девятнадцати тридцати заглядывайте на ужин готовым к выезду из поселка. А если нет…

— Все, я понял свою ошибку и больше ее не повторю. Буду в девятнадцать двадцать. И… спасибо.

— Пожалуйста… — улыбнулся я, подъехал к нужному входу в автосалон, плавно остановился, подождал, пока Максаков выберется наружу, и снова сорвал кроссовер с места.

Как и следовало ожидать, уже через пару мгновений Кольцова привычно привалилась к моему плечу и вцепилась в правую руку. Потом переплела наши пальцы и поделилась своими ощущениями:

— Гнили в нем не чувствуется. Похоти — тоже: он смотрит на меня, как на женщину друга, даже тогда, когда мы, вроде как, не видим его лица. И о сестре говорит с настоящей, а не демонстрируемой любовью, что мне по-настоящему нравится. А еще не строит из себя аристократа и, по моим ощущениям, каждый раз, обращаясь к тебе по имени, испытывает дискомфорт из-за того, что не может добавить отчество.

Я озвучил, как свое, сразу два мнения и, уже подъезжая к КПП, подвел итоги нашим наблюдениям:

— В общем, по итогам двух встреч Максаков-старший показал себя очень неплохо. Значит, будем считать, что с одним соседом нам повезло.

Кольцова кивнула и замолчала. А после того, как я загнал «Буран» на место ее «Ёжика», быстренько выбралась наружу, обошла машину, оперлась на мое предплечье и сменила тему:

— Знаешь, с момента, как мы прочитали статью Рюмина, на краю моего сознания крутится мысль о том, что заимка Юдиных теперь бесхозна, а значит, в теории, мы можем не изобретать велосипед, а продолжать тренировки на ней. Этот же вопрос я уже задавал Дайне, поэтому отрицательно помотал головой:

— В теории — можем. А на практике не стоит.

— Почему?

— Потоцкие попали в цепкие руки следователей спецслужб, получивших команду «Взять!», а значит, будут расколоты до самого донышка. О том, что Юдин и его шайка мертвы, доподлинно известно только нам…

— Дальше можешь не объяснять: даже если Потоцкие не смогут описать точное местонахождение заимки, то ее окрестности будут наводнены очень недовольными вояками из ОБОН-а или их коллег. А эти ребятишки сначала качественно ломают, а затем расспрашивают.

— Именно… — подтвердил я и вздохнул: — Кстати, не исключено, что, не обнаружив эту шайку-лейку, они начнут шерстить весь народ, который ходил в том направлении, и, в конечном итоге, выйдут на тебя.

— Ну да… — неожиданно спокойно отреагировала она. — Я же рванула за следом за Юдиным и его уродами, носилась по Пятну, расспрашивая о них всех, кто попадался на пути, и не могла не запомниться… Та-а-ак, а ведь нам, по логике, не мешает как следует продумать и тщательно запомнить легенду о судьбоносном знакомстве!

— Верно… — кивнул я и озвучил слова БИУС-а: — Основные вехи легенды я уже придумал. Поэтому сейчас мы с тобой завалимся на диван и доведем ее до ума…

9 декабря 2512 по ЕГК.

…Максаков встретил нас возле вагона-автовоза, пожелал доброго утра, подождал, пока мы выгоним «Буран» на перрон, забрался на заднее сидение и зябко поежился:

— Девятое декабря, а холодрыга — как в середине января!!!

— Всего минус тринадцать… — отметил я, покосившись на экран ИРЦ. И поинтересовался, почему он не прокачивает жар.

— Навык третьей очереди… — мрачно вздохнул аристократ, наткнулся на мой недоумевающий взгляд, и уточнил: — Для нас, горожан, выбирающихся на тренировочные заимки раз в сто лет. Поэтому меня заставляют раскачивать Землю и не позволяют отвлекаться ни на что другое.

— То есть, вы с Лизой приедете в Бухту Уединения греться на югах, не заходя в море? — изумленно спросила Ольга.

— А вы что, в нем плаваете⁈ — ошарашенно спросил Павел Демьянович, услышал сразу два утвердительных ответа, и аж застонал: — О, боги! Как же я вам завидую. А Лиза вообще повесится: ей еще два года до пробуждения Дара, и она все никак не определится с первым умением, которое выпросит у деда, а тут — жар, позволяющий плескаться в ее любимом море хоть круглый год!

— Тогда не рассказывайте… — предложил я.

Он отрицательно помотал головой:

— Мы с ней друг другу не врем. И обходим стороной только те вопросы, вникать в которые ей рановато.

— Хороший принцип… — сказал я. — Достойный уважения.

— Угу… — подтвердила Кольцова и вывела из спячки мою совесть: — Мы с Игнатом придерживаемся его же.

Пока я убеждал себя в том, что информация о Дайне, «Носороге» и моем прошлом относится к категории вопросов, вникать в которые рановато, Павел Демьянович заявил, что таких «дурачков», как он с сестрой и мы, больше нет, и на несколько мгновений ушел в себя. А когда вернулся в реальность, плавно съехал с темы: признался, что несколько раз разочаровывался в «друзьях до гроба», язвительно проехался по «друзьям» Михаила Потапова, оказывается, переметнувшимися от своего кумира к кому-то еще, затем порадовался тому, что мы привезли в столицу не «Стихию» и не собираем передним бампером горы снега, предсказал, что город встанет в одной сплошной пробке уже во второй половине дня, и посоветовал снимать номер как можно ближе к центру. Например, в «Золотом Кольце».

Лезть к нему в душу я, естественно, не собирался, поэтому сообщил, что в «Золотом Кольце» мы точно не отдохнем, и объяснил, почему. А Оля, поймав смешинку, рассказала, как ко мне домогались «премиленькие» горничные. Да так красочно, что Максаков расхохотался и всю оставшуюся часть пути до их поместья требовал подробного описания их статей. Не успокоился даже тогда, когда я свернул к знакомым кованым воротам. Как вскоре выяснилось, ни разу не из-за забывчивости, а просто потому, что предупредил сотрудников СБ о том, что прибудет домой на черном «Буране», еще до того, как покинул свое купе. Зато любимой сестренке позвонил. Сразу после того, как мы проехали между массивными створками.

И шокировал:

— Лиза, мы подъезжаем. Нет, не на такси: у Игната и Ольги обнаружилась еще одна веселенькая машинка… Да, веселее… Выгляни в окно и убедись… А-а-а, мое ухо!!!

— Что, верещит? — грустно улыбнулась Кольцова, заметила, что у меня потемнел взгляд, и дала понять, что в порядке.

Тем временем наш пассажир утвердительно кивнул и предсказал, что его сестра побьет все рекорды скоростного спуска с третьего этажа.

Не знаю, каким был прошлый, но шустрая девица вылетела на парадное крыльцо особняка от силы минуты через полторы после того, как я затормозил у подножия лестницы, пулей слетела по мраморным ступеням, кем-то очень добросовестно избавленным от снега, и с разгона прыгнула на брата. К слову, озвучивать убедительные оправдания начала на лету: