И правда — красивее домовых не бывает! Хотя она, кроме этого, других-то и не видела. Но всё же…

Михалап сейчас был похож на красна молодца из русской народной сказки: весь из себя стройный и красивый, да в красных сапожках с расшитыми отворотами, да в зелёном кафтане, с нашитыми на воротнике и обшлагах самоцветами, да в нарядной меховой шапке на рыжей голове. Надо отметить — голове почти что не косматой. А на плече он держал… оклунок.

— А зачем тебе этот заплатанный мешок? — не сдержалась девушка. — Весь имидж себе испортил.

— Ну и пусть! Знать не жалаю, хто такой этот «имиж»! — сердито заявил «добрый молодец». — И одет я — как полагается истинному домовому!

Вообще-то Арония представляла себе наряд домового немного по-другому. Но коли Михалап так считает — быть по сему!

— А тама, в оклуноке, покоятся все мои струменты! — тряхнул он громыхнувшим мешком. — Ён ищщо моей бабкой пошит — Апраксией. А многое, чо в ём — от дедки Харея мне досталося, — гордо проговорил он. — Я ж енти струменты в лагеря с собой брал — как с Акимом срок сбывал. И оне тама присгодилися! Хотя, могёт быть, и имиж мой того, спортили, — признал он. — Зато я с ентим оклунком завсегда помогал Акиму норму сполнять! И его вражин с им изводить было сподручнее. Я ить цей оклунок для дела взял, Аронеюшка, ты не препятствуй. Ён мне и в Мальн-дивах сгодится, по моей думке.

— Да зачем он тебе на курорте? Нет там норм! А Ратобора твой «струмент» в заплатанном мешке и подавно не впечатлит и не испугает! — недоумевала девушка. — Хоть он и вражина. Или ты на Мальдивах в строительную бригаду решил наниматься? И монет мальдивских подзаработать? Так, что ль? А говорил — помогать будешь, — прищурилась она.

— А чо, возьмут меня в бригаду-то? — вдруг заинтересовался домовой. — И монет за работу дадут? Золотых? — воспрял он. — Я ить строительству-то обучен!

— Знаю, как ты обучен — всё там расшатаешь! — махнула рукой девушка. — Да и какое там золото? На Мальдивах, думаю, сейчас доллары в ходу — чтобы ты знал. А это далеко не твой царский рублевик — это бумажки такие зелёные.

— Жаль какая! — вздохнул домовой, упорно прижимая к плечу свой мешок. — Так ить ты ж сама сказывала: вдруг мы не возвернёмси оттудова! С див. А жить-то нам на что-то надоть! — заявил он. — Вот, заработаю, плюшков мне спекёшь! — размечтался он.

Арония вздохнула — ему б только плюшки!

— Ладно! Что с тобой делать? Бери туда и свой мешок! — махнула она рукой — ей, в общем-то, сейчас было не до его причуд. — Если он влезет, конечно!

Открыв ящик комода, она достала оттуда свою косметичку — в виде стилизованного сундучка. Та была довольно объёмна — где-то сорок на тридцать сантиметров. В неё Арония сбрасывала всякую ерунду: недоиспользованные пудры, туши, старые расчёски, бутылочки с лаком. Девчонки в общаге зачем-то подарили ей этого монстра на день рождения. Вот и «присгодился». Расстегнув замок, она выгребла из него в ящик всё содержимое и поставила косметичку перед Михалапом.

— Вот он, твой чемоданчик. Вместо фибрового. Пойдёт?

— Чо такой манюсенький-то? — недовольно пробурчал домовой.

И, вдруг, мгновенно уменьшившись, легко запрыгнул с пола прямо в сундучок — втянулся. Оттуда тут же полетели, покатившись в разные стороны, остатки её косметических запасов — помады и карандаши.

— Э, осторожнее там! — сказала Арония, собирая это добро с пола.

— Мне девчачьи игрушки тута без надобностей! — просопел тот из косметички. — Давай, укрывай меня!

— Чем? И зачем? — озадачилась девушка.

— Вот, непонятлива-то! А ищщо ведающщая! Плата носового, што ль, нет у тебя? — недовольно пробурчал тот. — Я привыкший к тайностям.

Арония, вздохнув, порылась в своей сумочке и достала оттуда упаковку разовых бумажных платочков — в ромашку. И, расправив одну, положила её сверху в косметичку.

— О, вот так ужо пойдёт! — глухо отозвался из её глубины Михалап. — Давай, закрывай вовсе сундучок! — И когда молния закрылась, приказал: — Ну, поехали, что ль?

Ну, что ж, поехали! К ведунье Чипе с её «зерцалом» — на Мальдивы!

В лицо девушки пахнуло горячим ветром и йодистым запахом морского бриза, а в глаза ударило ослепительным светом…

Арония стояла на белом песке, держа в руках косметичку, будто какой-нибудь визажист по вызову, явившийся к клиенту. Ну, косметичка! И что? Может, она так радеет о своей девичьей красоте, что даже на Мальдивы отправилась с косметикой! Хочет выглядеть перед женихом Ратобором на все сто! Впрочем, нет — сто многовато, хотя бы на свои двадцать. А в другой её руке почему-то был зажат телефон. Привычка, наверное. Как современный человек, она, небось, не могла представить свою личность полноценной без этого аппарата, поддерживающего социальные связи. А, может, её подсознание таким образом оставило хоть какую-то вероятность связаться с Владиславом. Или… Щегловым, что ли. У полковника такие возможности, что она бы не удивилась, если б и здесь услышала в телефоне его басок. Мол — привет, Санина! А уж он мог бы, наверняка, прислать за ней какой-нибудь реактивный самолёт. Или ракету, на худой конец. Полковник своих в беде не оставит.

Короче — Арония была во всеоружии.

Ну и род всегда при ней — он скрыт в её крови…

— Мальн-дивы! — завопила вдруг её сумочка-сундучок голосом Михалапа.

Замок на ней сам вжикнул и оттуда показалась, хоть и уменьшенная, но всё так же всклокоченная голова домового. Нарядная мурмолка, как видно, от волнения и тряски, с неё слетела.

— Тихо ты! — шикнула на него девушка и домовой тут же скрылся, хотя щёлочка, всё ж, осталась, в которую посверкивал зелёным огнём его глаз.

— Идеже тута та спица? — прошептал он. — И ни одного кокосья!

Но Арония, не ответив, лишь прищурилась от яркого солнца и осмотрелась:

Её окружала неописуемая красота тропического острова: в бездонном небе сияло знойное солнце, голубела морская даль, с шипением набегали на белый песок бирюзовые волны, вдоль берега, шелестя огромными листьями, тожественно стояли тонконогие пальмы, а поодаль зеленели куртины цветущих яркими экзотическими цветами кустарников.

Просто чудный сон! Только очень жаркий.

Арония сняла дублёнку — перекладывая косметичку из руки в руку, попутно засунув телефон в её карман, и перекинула на локоть.

«А где же чародейкина Чипа? — озадачилась она. — И где «зерцало», через которое мы сюда попали?»

Вокруг были только песок и солнце. В общем, всё почти так, как при встрече с Ратобором. Как ей тут разобраться в местной географии? Где искать мага — будь он неладен? И где бабуля, пленённая им? Может, её уже и от местных аборигенов не отличишь — загар тут небось, бешенный.

И тут перед ней проявилась из воздуха статная красивая африканка — та самая, которую Арония видела мельком в своём видении у Фаины. Наряд на ней был… африканский — что-то невероятно пёстрое и радужное наверчено то тут, то там. Она держала в руке зеркало — обычное, круглое, с ручкой, какие бывали у деревенских модниц в старину. И смотрела она на Аронию… вопросительно? Нет, скорее — требовательно! Так и казалось, что сейчас она отправит её обратно. Мол, проваливай отсюда!

И тут — в самый неподходящий момент, девушка вдруг услышала — вж-ж-жик, как замочек косметички закрылся.

«Михалап боится Чипы? — удивилась она. — Нежить — человека? Да и мне от её взгляда как-то не по себе. Будто я лазутчик, нарушивший границы суверенного государства. Хотя, ведь так и есть. Это территория принадлежит Чипе и, согласно Покона, я должна представиться… Главе местного Клана. Так вот она кто! — вдруг сообразила сообразила девушка, ощутив её статус. — Ясно! Фаина абы кому плюшек-ватрушек дарить не станет!» — пронеслось в её голове.

И, спохватившись, она тут же поклонилась африканке, сказав:

— Приветствую тебя, о, Чипа, Глава Мальдивского Клана! Извини — не знаю твоего полного имени. Я — Арония, из рода ведающих, прибыла сюда из России — временно, по одному очень важному делу. Тебе, Чипа, поклон от Главы нашего Клана — Фаинаны! Это она помогла мне использовать твой портал. Извини, что так получилос. Я оченьспешила!»