И вдруг вспомнив, что все, кроме полковника Щеглова, о ней и её геройствах тут же забыли, вздохнула — пора к этому привыкать. Таков удел всех героев.

— Похвально! — одобрительно сказал Щеглов. — Рассуждаешь, как опытный боец, Санина. Тем удивительней, что ты в педагоги подалась. Да ещё в математические.

— А куда надо было? — пожала она плечами.

— Самое малое — в юристы, а затем — к нам, в полицию.

— Я математику люблю, — уклончиво ответила девушка.

О работе в полиции она не то, что не мечтала — даже думать боялась. Это удел людей из металла и кремния.

И тут полковник выдал то, чего она от него подспудно уже ждала:

— Не хочешь у нас поработать, Санина? Мне ещё сложно что-то конкретное тебе предложить — я ещё и сам толком ничего не знаю. Ну, может — инструктором в учебку пойдёшь, или сотрудником Антитеррористического штаба — регулировать… м-м, действия ребят в сложных ситуациях, или ещё что-то такое. Надо подумать — ты ведь штучный товар, — усмехнулся он в трубку. — Учти, Санина, я от тебя теперь легко не отстану, — предупредил полковник.

— Учту, Семён Семёнович. Но я тоже пока не могу вам ничего конкретного ответить, — почему-то обрадовалась Арония его предложению. — Устала сегодня. Да и не думала о таком, — призналась она. — Хотя ведь, если честно, я сейчас на распутье. Ехала сегодня в универ с намерением перевестись на заочное отделение. Да ваши террористы не дали.

— Теперь уже, точно, наши, Санина — с твоей помощью, — довольно хмыкнул полковник. — Что ж, правильное намерение — тебе там не место. А сегодняшняя ситуация это был знак, Санина. Она указала тебе именно нужное направление — людей спасать! Хоть и жестоким был этот знак. Смертельный номер, если быть точнее. Но ты услышь его, Санина. Как когда-то я.

— Думаете? — растерялась Арония, которая вдруг, действительно, взглянула на эту ситуацию с новой точки зрения.

— Уверен! Ты же понимаешь, что твои уникальные пластунские техники, которые практически утеряны, надо восстанавливать? Это вообще удача, что ты их освоила! Очень неожиданно, как я понимаю, — проговорил Щеглов, явно чувствуя что-то.

«Правильно понимаешь» — усмехнулась Арония, снова поразившись его интуиции.

— И эти умения надо обязательно использовать! И передать! — заявил полковник. — Уж не знаю, Санина, причём тут математика и откуда твой уникальный сосед взялся?

«Во снем не явился», — хотела подумать Арония, но тут же пресекла свои мысли — с-читает.

— Но это теперь уже и неважно, — решил тут Щеглов. — Нам бы такого сюда — ребят учить! Не знаю, почему твой отец скрывал от народа своего соседа? — хмыкнул он. — Почему школу не организовал? Ведь при чинах был!

— А я вам, Семён Семёныч, сейчас скажу — почему! — сердито поговорила Арония — всё ведь раскопал, и когда успел? — Потому что пластунским техникам надо учить с детства! Я это не понаслышке знаю! А вы наверняка представляете, сколько чиновничьих препон надо преодолеть, чтобы такую школу открыть? И чтобы набрать туда учеников! Ведь это необходимо делать с умом! И выбрать единицы из сотен, или даже из тысяч детей! И то ведь не у всех получится освоить пластунские техники. Нужны особые способности! И отбирать их должен специалист!

А про себя подумала: «Вот из тебя бы, Семён Семёныч, пластун получился б отменный, да время ушло».

— Подскажешь мне имя такого специалиста? — хмыкнул полковник. — Хотя я догадываюсь, примерно, что это ты будешь, Санина. Больше некому! А, скажи мне, специалист — взрослых ребят ещё возможно пластунским техникам обучить? Чтоб побыстрее? — прищурился полковник — ведь понимает, что это невозможно — интуиция ж подсказывает.

Арония сейчас прямо наяву видела этот его прищур и хитрое лицо. Её сокол давно был там, в районном отделении полиции, и наблюдал за полковником Щегловым. Интересно же! Он вышел покурить на лестничную площадку, поскольку появилась свободная минута в череде допросов. И разговаривал с ней, привычно зажимая в кулаке огонёк сигареты — чтобы враг не увидел место его дислокации. Чисто, пластун в засаде…

«Это уникальный случай — когда моё ясновиденье ещё и озвучено», — усмехнулась девушка, наблюдая за ним и прижимая к уху телефон.

— Насколько я в этом понимаю — учить их уже поздно, — деловито ответила ему Арония. — Взрослые усвоят лишь крохи от этих техник. Тогда зачем время терять? У вас же есть инструкторы для десантуры, Семён Семёнович. Хоть и быстро, но это будет уже совсем другой выхлоп.

— Поздно, значит. Вот оно что? — пробасил полковник. — Уж не хочешь ли ты сказать, что твои знания уйдут с тобой в могилу, Санина? Извиняюсь, конечно, за такой оборот речи. И всё же? Хватит уже с нас тех, что в землю полегли и знания своих предков с собой унесли.

— Не хотелось бы, — усмехнулась Арония — всё-то он понимает. — Сама недавно об этом думала.

— Так давай, Санина, что-то делать! А не только думать! — рубанул рукой полковник. Да так что искры с сигареты вокруг полетели, которые он тут же автоматически загасил. — Давай так, Санина: ты подумай, где хотела бы служить и как применить свои таланты, а я буду думать со своей стороны. Твой номер я уже знаю — в деле он есть, по нему и звоню. А у тебя моя визитка имеется. Звони мне в любое время, как надумаешь — хоть домой, хоть на работу. Буду рад. Даю тебе на размышления три дня, Санина. Договорились?

Девушка кивнула, но спохватилась — хоть это и Щеглов, но он не видит её через полгорода же. И сказала вслух:

— Ага! Хорошо, Семён Семёнович!

— Ну и «добре», Санина. Пока! — басовито прогудел телефон замолк.

Да, умел полковник Щеглов брать быка за рога. Военная привычка. Как говорится — куй железо, пока горячо, а то пролетишь под фанфары. Арония рассмеялась — вот уже и поговорки Щуровские к ней прицепились. Похоже, они сработаются. Если что…

«Зато капитан Чуровни в допросную не заглянул, ни домой мне не позвонил. — вздохнула Арония. — Вот такие пироги!»

Она, конечно, знала, что занят он. Но Щеглов ведь позвонил, нашёл время…

А тут и Полина Степановна к ней в комнату заглянула — мол, блинчики и чай готовы, пошли перекусишь.

А начаёвничавшись и наговорившись с бабулей, Арония отправилась в свою комнату, всерьёз намереваясь поразмышлять перед сном о предложении Щеглова. Больше склонялась к идее об открытии школы для пластунят. Дело-то наследное, от Прошки переданное, по привычной дорожке накатанное… Но едва голова Аронии коснулась подушки, как она мгновенно уснула.

Тот ещё денёк выдался.

На другой день Арония, наконец, добралась до универа. И — слава всем антитеррористическим богам, в этот раз без приключений.

Оказалось, что оформить перевод на заочное — раз плюнуть. Да и что в этом удивительного? Ведь Санина училась на бюджете, поскольку была медалистка и отличница.

«Ещё — красавица и спортсменка!» — хмыкнула она, вдруг некстати вспомнив капитана Чурова.

Оформилась. У пожилой, будто только что испившей уксуса, кадровички. Рассматривающей каждый её документ по долгу и по отдельности. Особенно паспорт с другим именем, чем при поступлении. Будто каждый из этих документов мог быть гнусной и наглой подделкой, а её новенький паспорт несомненно ею и был. А что тут удивительного? Их же педуниверситет, наверное — самый желаемый объект для аферистов и международной мафии. Бдительность не помешает.

Однако, скривившись от досады, зав отделом кадров, всё же, сдалась и оформила ей перевод. Наверняка потому, что на её бюджетное место быстренько найдутся желающие. Вернее — их найдут.

Следующий этап был — общага. Надо из неё выселяться. Она же теперь заочница. Да и вообще — совесть надо иметь и по-честному ей — местной теперь жительнице, освободить спальное место для иногородних очниц. Жаль, конечно, расставаться с Аней и Таней — соседками по комнате. За полтора года они сдружились — соответственно характеру каждой. Само собой, девчонки грозились никогда её не забывать. Особенно Татьяна, случайно оказавшаяся на месте. Она клятвенно пообещала, что будет часто с ней созваниваться, делиться факультетскими и личными новостями — дело шло к свадьбе с Ромео. И даже посулилась приезжать к ней с Аней в гости. Мол, поболтаем, бутылочку сухенького разопьём — как бывало раньше, по праздникам и после сдачи сессий. Арония ответила, что будет им рада, но про себя подумала: о чём им теперь болтать? У каждого своё. У девчонок — тишь да гладь, зачёты да экзамены, обновки да поклонники. Свадьбы, вот ещё. А у неё такие новости, что не больно-то и поделишься — не поверят. А верней, скажут — Аня, например, что у Саниной, с тех пор как на заочное ушла, совсем ку-ку с головой стало. Теперь ведь Арониины подружки — домовые да чародеи, а после участия в антитеррористической операции — ещё полицейские да безбашенные полковники. А если она ещё станет работать в полиции, то её жизнь вообще превратится в сплошной боевик. Или, скорее — в триллер. Так что у бывших подружек — зачёты по абстрактным математическим наукам, её зачёты — рукопашные да состязания в догонялки с ведьмаками и оборотнями, бандитами и террористами. Жуть! В общем — такие новости не для нежных девичьих ушей. А их истории для Аронии теперь будут слишком пресны — даже бутылочка сухенького тут не поможет. Так что сюда она вряд ли ещё хоть раз заглянет, а девчонки скоро о ней вообще забудут. У Тани теперь есть Ромео и его родственники — займут всё свободное время, а у Ани… будет меньше поводов злиться.