— А мне кажется — всю жизнь. И я очень серьёзно, — глядя на неё честными и влюблёнными глазами, заявил капитан. — Впервые в жизни говорю такое девушке.

— Так мы тоже с тобой Ромео и Джульетта? — улыбнулась ему Арония, чувствуя примерно то же. — Как моя подруга Таня и её Ромео — любовь с первого взгляда?

— Ага, любовь! — кивнул капитан. — Может и свадьбу заодно с ними сыграем? В Италию потом вместе съездим — в свадебное путешествие?

— О, как далеко идущие планы! Уже и свадьбу? И Италию! — растаяла от его слов девушка. — Тогда, по итальянским традициям, нам нужен балкон — чтобы неприступная невеста Джульетта стояла наверху, а умоляющий её о браке жених Ромео — внизу, — пошутила она. — Это так романтично!

— Есть балкон! У меня в квартире! — обрадовано воскликнул капитан. — Предлагаю отправиться туда! И я сделаю тебе официальное предложение согласно итальянским традициям! При соседях — вот и готовые свидетели! Ты, моя королева, будешь стоять на балконе на пятом этаже, а я — твой рыцарь, распевать внизу серенады про любовь! Под гитару — у меня есть! Представляешь?

Арония и, действительно, вдруг представила эту картину: тёмная ночь, лёгкий морозец — как сейчас, и снег, и громкое фальшивое пение во дворе многоэтажки. Затем — возмущённые крики разбуженных и совсем не готовых к этому соседей-свидетелей, вызов полиции… А далее — оправдывающийся капитан Чуров, сующий ребятам в форме своё удостоверение. И она, прячущаяся от ареста за высокой дверью лоджии…

Арония звонко рассмеялась. Капитан понял это, как одобрение.

— Поехали? Будешь кидать в меня розами, а я… Розы! — вдруг вскричал он.

И, развернувшись, принялся лихорадочно шарить на заднем сидении машины, чем-то шурша.

— Вот! На! — заявил он, вытянув оттуда слегка помятый огромный букет алых роз. — Будет чем бросать в меня с балкона! — И виновато предложил: — Можешь целенаправленно попадать колючками мне в лицо! Заслужил! Совсем забыл про них!

— Как? Сразу же бросать? Вниз? Тебе? Да я сама ещё ими не на любовалась! — ворчливо проговорила девушка, которой — вот незадача, ни разу таких огромных букетов роз не дарили. — Как ты мог забыть о такой красоте? — вдохнула она их аромат. — От же ж вы, гражданин капитан Борисыч! Чем вы думаете?

— В основном — мозгой, конечно. Но в твоём присутствии она у меня в полном отсутствии! — виновато рассмеялся тот. — Да и как тут помнить? Ты же гораздо красивее их! — заявил он. И склонил голову: — Извини, моя царица! Ну, с тупил я в очередной раз! Купил ещё перед тем, как позвонил тебе, и оставил в машине — нечего Тимошенке в мои личные дела свой длинный нос совать! — заметил он, но тут же махнул рукой: — Хотя от него ничего не скроешь! Надеюсь, он, всё же, прикрыл меня от начальства, а то получит по первое число!

— Какой ты рассеянный, Борисыч! — вздохнула девушка. — Случайно в профессора не собираешься? Тебя примут!

Ей, правда, было жаль, что такая красота валялась в машине. Она бы сильно украсила этот счастливый день! Хотя… Что эти розы могли изменить?

— Выноват, товарыщь Ароныя Выкторовна! — голосом артиста Папанова заявил Владислав. — Обязуюся исправица! Прямо с обеда! — козырнул он, видя, что Арония уже улыбается. — Ну, что ты хочешь от солдафона! — склонил он перед ней повинную голову. — Наказывайте меня, моя царыца Джоконда… М-м-м, Джульетта Капулетти! Всё стерплю!

— Так! Вот вам мой наказ, гражданин товарищ капитан Монтекии Ромео Борисыч! — сурово сдвинула Арония брови — наподобие героини одной советской комедии: — Езжайте немедленно домой! И не звоните мне до самого обеда! — грозно сказала она, сдвинув брови и с трудом занося над его склонённой головой букет.

— О! Жестокая! Но я всё стерплю! — изобразив рыдание, воскликнул капитан, обнимая и целуя розы, а потом и саму «царыцу». — Каюся, исправлюся! — И заявил, влюблённо глядя на неё: — Но предупреждаю: если в обед не ответишь на мой звонок — мне хана! Прошу — не зависай больше в своём астрале, Дж…! В общем — бери телефон сразу!

— Ты солдат, Борисыч! Ты выживешь! Ну, правда, Борисыч, — умоляюще проговорила Арония, — мне так хочется выспаться! Ведь я уже заочница! Забыл? Мне больше не надо спешить на лекции!

— Ну, хорошо, постараюсь выжить, Арония Викторовна! — сдался капитан и попросил: — Но как проснёшься, пообещай сразу набрать меня! Решим, что будем делать вечером.

— Набрать вас? Гражданин товарищ капитан! Во что? — хмыкнула она. Он показал ей язык. — Ну, хорошо! — сдалась она. — Посмотрим!

Хотя Арония отлично понимала, что обязательно «наберёт его». И сегодня же снова побежит на свидание с ним — таким солдафоном, но таким… обожаемым.

— Спокойной ночи, Борисыч! Или утра. Так спать хочется, — заключила она, прикрывая рукой зевок.

— Взаимно, — ответил капитан, берясь за руль и, не удержавшись, тоже зевнул. — Надеюсь, вздремну сегодня — хоть пару-тройку часиков, — заметил он. — Мне ж — на работу. Мерин меня убьёт! — улыбнулся он.

— Так Тимошенко ж уже лёг на амбразуру! Не переживай! — успокоила Арония, зная это наверняка.

Ис трудом выбралась наружу, таща за собой огромный шуршащий букет.

Красная Ауди капитана — газанув, конечно, уехала вдаль по заснеженной тихой улочке.

«Куда время провалилось? Уже светает! — сонно подумала Арония, глядя ему вслед. — Ну и делов я сегодня наворотила! Как в одной байке, где бабушка спрашивает малолетнего внука — мол, как ты успеваешь за день столько глупостей натворить? А он ей в ответ — я, мол, рано встаю. Так это и про меня тоже. С утра домового в лес отправила, потом в универе на заочное перевелась, затем выселилась из общаги… Почти что — чемоданы ведь всё ещё там. А после даже в полиции побывала — транзитом, и с Владиславом полгорода исколесила. А только что чуть замуж не вышла, — со счастливой улыбкой вздохнула она. — За того, кто меня в наручники заковал и чуть не засудил. Наш пострел везде поспел! Хватит уже, наверное, с меня всяких приключений! Спать, спать, спать — до самого обеда. А потом я наберу, конечно, Владислава», — хмыкнула она.

И шагнула к калитке… Замерла.

На Аронию повеяло от её дома чем-то… нездешним, хотя и знакомым. И… очень нехорошим… Какой-то древней энергией…

Это не тина, это просто… склеп!

Интуиция Проши и её внутренний сокол, задремавшие под воркование влюблённого Владислава, сейчас заполошно сигналили — опасность! Враг! Рятуйте!

Что-то в её доме было не так… Одни безмолвно сияющие в ночи окна чего стоили…

Войдя во двор, Арония внимательно осмотрелась — никого нет. Откуда же паника? И только прикрыв глаза — с помощью внутреннего «сокола», девушка почувствовала что-то. Как будто некая персона туманно маячила в тени от угла дома…

— Эй, ты, трусливая тварь, выходи! — грозно окликнула она. — Я тебя вижу! Кто таков, признавайся! — сказала она магические слова с определённым посылом — род тут же подсказал ей их.

И от стены отделилась — практически отклеилась, некая материализующаяся фигура. Она была довольно высока. И с каждым шагом, сделанным по направлению к ней, обретала всё более реальные и знакомые черты.

Ратобор?

— Я — Ратобор. И это первоначальная? — сказал он, окончательно материализовавшись и встав поодаль. — Удивила!

У него такая мощная и тёмная аура? Раньше она её не чувствовала — силён, негодяй! И то, что она сразу обнаружила его — наверняка использующего очень древние приёмы маскировки, польстило самолюбию Аронии. Хотя само его явление — в этом месте и в это время — слегка повергло её в шок. Хотя, этот негодяй для неё в любое время будет некстати.

«Надеюсь, он один? И к нему не «приложились» оборотни», — мелькнула мысль и девушка зорко осмотрелась внутренним оком.

Но в обозримом пространстве никого не было — ни во дворе, ни в доме….

«Вообще никого? А где же бабуля?» — обмерла она.

— Что ты тут делаешь, Ратобор? И куда ты дел Полину Степановну? — грозно спросила Арония.