В один день я и лишилась семьи, и обрела её. Но как же горько… и даже нет того божества, которое хотелось бы помянуть всуе.

Как там дальше организовывали законность суда над отцом, я не вдавалась в подробности. Всё, что я хотела знать — это что его накажут, а сёстры будут под нашей с Рэем опекой. Правда, я спросила Лейе, так ли уж нужно ей было знать имена контрабандистов. А она ответила то, что меня удивило:

— Дело не в контрабандистах, мой гиацинт. Твой кровный отец почти не владеет магией, хотя кое-какой дар у него есть. А в том, что он описывал, явно замешан не последний по силе чародей или волшебник. Меня интересовало в первую очередь именно это имя. А что до контрабандистов… я знаю, кто руководил ими двадцать лет назад. И у меня к этому полуэльфу будет очень много неприятных вопросов, поверь мне.

— Ты отправишься мстить? — спросила, а думала о том, что не хочу её отъезда.

— Сейчас? Разумеется, нет! Я нужна тебе, пока этот ваш доморощенный демонолог не попался. А потом да, но дело не в мести. Если они ведут дела подобным образом, их должны заменить на постах личности поумнее. Не говорю ничего про моральные качества, речь всё же о преступниках, но кто-то был очень наивен, когда думал, что я никогда не докопаюсь до правды. Это нужно исправить, — она хищно улыбнулась. — Но я вернусь потом, если ты этого хочешь.

Я вместо ответа просто крепко обняла её. Лейе погладила меня по голове, пожала руку Рэйнеру, и попрощалась — как и мне, ей нужно было переварить всё, что мы узнали. Да и я, честно говоря, хотела какое-то время побыть наедине с мужем. Потом мы обязательно позовём её переезжать к нам, но сразу после тяжелого разговора с отцом — не хотелось. Я знала, что она остановилась на постоялом дворе, и могла в любой момент послать вестника — теперь и я умела создавать крохотных магических птичек. Правда, хотелось, как сама Лейе — говорить прямо в сознании собеседника. Но, быть может, я ещё научусь?

А потом я взяла Рэя за руку, взяла ту книгу про драконий брачный обряд и попросила:

— Прочти мне её вслух, пожалуйста.

Книга была, на самом деле, не очень большая. И историю возникновения этого обряда я попросила пропустить, а именно эта информация и занимала большую часть объема. Рэйнер не стал задавать вопросов, не удивился, даже не ворчал. Просто выполнил мою странную просьбу, а я слушала его тихий вкрадчивый голос и постепенно приходила в себя. После отцовских откровений мне нужны были не утешения, и не попытка меня развеселить. Мне нужно было что-то такое, отчего мир перестал бы рассыпаться на глазах, стал нормальным.

Отец в детстве порой читал мне вслух, когда я очень просила — не знаю уж, к чему так заботиться о «животном» и «дитя греха». Но тогда, в детстве — это были самые лучшие моменты в моей безрадостной жизни, и я очень ждала их. И мне хотелось… забрать отца оттуда. Сохранить то чувство уюта и безопасности.

Вряд ли у меня хватило бы воли, чтобы рассказать об этом Рэю, и не погрузиться в рыдания с головой. Но он не спрашивал, а просто выполнил просьбу. И от этого частички моего мира вставали на свои места, словно части мозаики. И я могла представлять, что и тогда это был не отец — это Рэйнер протянул мне руку помощи прямо сквозь ткань времени.

Поняла я и кое-что ещё:

— Теперь я совершенно уверена. Да и ты знаешь, что я правда читала эту книгу. Я хочу, чтобы мы поженились ещё раз. По драконьему обряду.

Рэйнер просто крепко меня обнял. Но в этом объятии было и нужное мне согласие. У меня был по крайней мере один человек, который никогда меня не обманывал. А может быть и два, если Лейе именно такая, какой кажется сейчас.

Особенностей у драконьего бракосочетания было довольно много, и я понимала, почему Рэй просил меня прочесть книгу. По сути, брака у драконов было два. Обычный, почти помолвка, включавший в себя лишь запрет причинять друг другу вред и различные тонкости по части законов. Кто за кем наследует, как распределяется имущество, если пара решит разойтись. Просто договор между двумя разумными, не более того.

Сразу вспоминались договорные браки среди аристократии Соцветия, но здесь всё было иначе. Потому что семья никак не вмешивалась в дела двух граждан Империи, как в общем-то и государство. Имперские суды здесь нужны были, если кто-то не мог разойтись без споров. И таких «браков» у дракона или драконицы могло быть хоть две сотни, если он не знатный, конечно.

И был второй вид брака. Тот самый обряд. Через него проходили лишь один раз в жизни, и по преданию он связывал души влюблённых. Не знаю, насколько это правда, но только в таком браке мог существовать короткоживущий человек или пустынник, и кто-то из долгожителей. Потому что нить, что их связывала, позволяла разделить своё долголетие и магическую силу с возлюбленным или возлюбленной.

А ещё пара начинала чувствовать эмоции друг друга, и могла говорить мысленно на любом расстоянии. Закрыть свои мысли от пары можно было при желании, но сама связь оставалась. И все чары, которые мешали двум влюбленным быть откровенными друг с другом, рассеивались, какое бы у них ни было происхождение. По легенде, которую я всё же проглядела, этот обряд драконам и эльфам даровали боги, растроганные силой любви дракона и человеческой девушки. Когда она, уже старая и дряхлая, умерла в своей постели, в тот же миг его сердце остановилось.

И они вместе вознеслись на какие-то драконьи небеса. В это я уже не вдавалась, поняла только, что конкретно эта пара смогла быть вместе лишь после смерти. А вот все последующие получили дар, оплаченный их жертвой. И, как в легенде, если умирал один — следом за ним чаще всего уходил и другой. Не всегда, это зависело от силы и воли оставшегося, и от того, держат ли его какие-то обязательства. Но даже если он или она оставались жить, вместе с парой умирало что-то внутри них, и мир тускнел, и становился серым.

Готова ли я на такой риск? Разумеется, готова. Тем более, что мне понравилась другая легенда про этот обряд. Скорее всего это просто глупость, но в книге было написано, что чары связывают не сердца, а души. Поэтому, если оба любили, то встретятся и в следующей жизни после перерождения, и снова сойдутся, даже в совсем ином мире. Было в этом что-то особенно романтичное. Однажды выбрав, ты навсегда оставался вместе с тем, кого выбрал. Интересно только как быть, если много перерождений подряд кто-то пройдёт такой обряд?..

Но как бы то ни было, мы ехали в единственный драконий храм во всём Соцветии. А с нами — наследник престола Золотого Древа, тот самый Релан. Оказалось, он не шутил, представлясь Его Высочеством Реллинианом Экканто Моралесом Илларио. И это был тот же самый мужчина, точнее, дракон. Чувствовала себя по этому поводу очень глупо, и рядом с властным и тяжелым в общении драконьим принцем вообще не хотела лишний раз говорить что-то вслух.

Он был… давящим. Нет, вполне дружелюбным, галантным, и не казался опасным, просто по нему было совершенно очевидно, что он родился наследником огромной империи и привык повелевать. Не могу себе представить никого, кто сумел бы просто так отказать этому дракону или не согласиться с его мнением.

Собственно, именно потому что мы с Рэем не могли, он с нами и ехал. Как оказалось, в Империи Золотого Древа — которую мы незатейливо назвали просто Заморской — любой из членов императорского рода был не только властителем, но и жрецом. И умел скреплять брачные обряды, равно как и провожать своих подданных в последний путь по всем правилам. Они не делали этого на постоянной основе, но уметь выполнять ритуалы почётная обязанность у них была. И Реллиниан настоял на том, что женить нас двоих будет именно он, и никто иной.

Рэйнер, к моему удивлению, рядом с ним держался практически также, как с нашим принцем, Никласом. Даже как будто более тепло, и этой давящей ауры явно не замечал. Может быть, они давно знакомы, и он к ней просто привык — они и общались скорее, как друзья, чем как представители двух разных государств. А мне было неловко с Реллинианом разговаривать. Словно тогда, в танце, он как-то сдерживал свою властность, а теперь не видел в этом смысла. Но зато я могла слушать, как они болтают с Рэйнером, и ехать с ними вместе в повозке.