Хотелось обнять её, поцеловать, прикоснуться хотя бы к волосам — не говоря уж о большем. Часто вспоминалась их единственная ночь вместе, когда он сам всё испортил. Но Рэйнер прекрасно понимал, что если он сейчас попробует проявить внимание такого рода слишком настойчиво, то скорее напугает, чем обрадует. Если сразу после переезда Кори сама к нему льнула и радовалась любой крохе внимания, то теперь он сам оказался ровно в том же положении.

Нет, Кори, как и он когда-то, не грубила и не избегала его. Она просто не воспринимала его близким человеком, и не более того. Если бы Рэй знал раньше, как это больно, ему никогда бы и в голову не пришло жениться на влюблённой в него девушке. Вытерпел бы как-нибудь взбалмошную и истеричную Хельгу, или вовсе пошёл бы против церкви — Собрание Латов и так точило на него ножи, поводом больше, поводом меньше.

А теперь он ощущал себя на месте Коринны в начале их странного брака. И чувствовал перед нею не просто вину — а какую-то целую бездну вины. Может быть, именно это мешало ему заново завоевать Кори, а может и что-то другое…

Рэй думал, что там, на суде, между ними установились хотя бы дружеские отношения. Но оказалось, Коринна просто тянулась к тому, кто точно не был ей врагом, раз уж рядом нет близких. Хотя бы немного успокаивало лишь то, что она больше не говорила о разводе, и так и не обратилась за ним к Никласу, хотя могла. Но долго ли это продлится? Рэю больше некому было писать письма, да и жаловаться, вроде как, было глупо. Сам виноват.

Но уже больше месяца от Стефана ни слуху, ни духу, хотя все королевские ищейки роют носом землю, а всё время так продолжаться не может. К тому же, он исчерпал свои возможности поиска мамы Кори, а найти её надо. Если у неё украли ребёнка, как говорил возвращённый дух Анны, она может обрадоваться тому, что её дочь жива. Захотеть познакомиться, в конце концов.

То есть, с какой стороны ни посмотри, а сам Рэй не справлялся, и нужно было просить помощи. Или хотя бы пожаловаться, и может быть в пустую голову придёт какая-нибудь умная мысль. Должны же они ему хотя бы иногда приходить? Если так всё пойдёт и дальше, проще будет самому дать Кори развод, чтобы не мучить ни себя, ни её. А вот этого не хотелось совершенно. Это его жена. Его героиня. Как бы только донести до неё эту мысль так, чтобы она поверила…

Мрачно вздохнув, Рэй отправился к женщине, которая заменила ему мать, когда та погибла. И которая точно не скажет ничего хорошего. Йонна нашлась на своём обычном месте — на кухне, окружённая стайкой воспитанников, из которых она растила новое поколение замковых слуг. Но стоило Рэйнеру показаться на пороге кухни, она шикнула:

— А теперь брысь отсюда работать! Шторы сами себя не выбьют, и вещи сами себя не постирают!

Стайка мальчишек и девчонок разбежалась с громким хохотом. Этих детей Йонна подбирала из самых разных уголков всего Соцветия, и всегда спасала из беды. Учиться у неё им нравилось, труда им выпадало совсем не так много, как большинству их ровесников, так что воспитанники Йоннару любили. Наверное, не меньше, чем сам Рэй, может и больше — у него другая мать была, а у них в основном нет. А если и была, то такая, о которой и вспоминать не стоило.

Йонна обернулась к нему, и проворчала:

— Ну давай, кайся, непутёвый мой, только погоди, я иллюзию сотворю. Всё равно дети подслушивать будут.

Она в самом деле шепнула несколько слов, правильно всплеснула руками, хотя и небрежно, и поставила защиту. Теперь каждый, кто решил бы подслушать разговор, услышал бы совсем не то, что говорилось на самом деле:

— Нянечка, я не могу. Я пытаюсь сделать так, чтобы Кори хоть немного рассказала о себе, начала улыбаться, а она напоминает мне сказанные сгоряча слова, или вовсе избегает! Я не понимаю, что мне делать!

— Да вы никак соизволили наконец-то по-настоящему влюбиться, милостивый господин… — почти правда, но ничего лишнего, и никакого истинного облика.

Сама же Йоннара сбросила с себя не-прожитые годы, и вернулась в обличье задорной улыбчивой полуэльфийки. Она уселась на стол, положив ногу на ногу, и внимательно уставилась на Рэя. Тот вздохнул:

— Уж ты-то и так знаешь, с какой я бедой. Недаром такую красноречивую иллюзию наваяла, — он поморщился. — Я не знаю, как достучаться до Коринны! Просто не понимаю, что делать. Если так пойдёт дальше, мне и правда придётся просить о разводе, самому, вместо неё, — он сел на ближайшую табуретку.

— А ты сам-то разводиться хочешь? — Йонна усмехнулась, а вид у неё сделался хитрый, как у вороватого кота.

— Очевидно, что нет! Я вообще чувствую себя совершеннейшим дураком, знаешь? Большим, чем когда-либо. Я… если бы я знал, каково это, чувствовать вежливое равнодушие от человека, которого любишь, я бы никогда так с Кори не поступил, — он начал ритмично постукивать ногой о ножку стула, не в силах справиться с собой.

— Ну, тут я тебя утешу, — насмешливо отозвалась нянечка, которую назвать так в её натуральном виде не поворачивался язык. — Если бы Кори хотела, чтобы ваш брак закончился, она бы уже попросила об этом принца. Она не говорила, но я знаю, что думала об этом ещё до суда.

— Да, мне она успела сказать, — вздохнул Рэй и сам не зная зачем начал рассматривать знакомый до мельчайшей трещинки потолок.

— И тем не менее, вы всё ещё женаты, — заметила Йоннара. — А значит, такого решения Кори не приняла. И уходить от тебя не хочет. Какой из этого вывод, милый мой?

— Да не знаю я, какой! — Рэй резко встал, всплеснул руками, и рухнул обратно на стул. — Не знаю! Знал бы — не спрашивал бы!

— Ой, как тебя задевает-то, — безо всякой жалости хихикнула Йонна. — Весь в отца. Такой же ничего не знающий болван. Ну ладно уж, я сегодня добрая, подскажу немного, раз ты у меня такой непутёвый. Это значит, что она тебя ещё любит. Просто не верит. Знала бы, как ты выложился, чтоб её вытащить тогда в королевском дворце, я думаю, поверила бы. Но ты ж не расскажешь, знаю я вашу геллерхольскую породу. А коли так, то придётся тебе совершить какой-нибудь новый подвиг.

— Что ты имеешь ввиду? — Рэй съежился, и почти чувствовал, что готов заплакать, как в детстве. Но он уже не мальчик, да и не помогает это никогда. Естественно, глупо хвастаться совершенно обычным поступком он и в самом деле не планировал.

— Кори — не такая женщина, которую можно впечатлить одними лишь красивыми ухаживаниями, да и пока гадкий мальчишка Стефан разгуливает на свободе, об этом не может быть и речи. Кори нельзя без охраны никуда выходить, а ты один с опытным демонологом не справишься. Тебе нужно сделать что-то, благодаря чему она поймёт, что это не ты такой хороший и честный — это Кори и так знает. И не просто пустить пыль в глаза красивым романтичным жестом — не поверит. Сделай для неё что-то по-настоящему ценное, и она перестанет сомневаться.

Рэй только вздохнул, мрачно кивнув. Он знал, что делать. Но уже не понимал, как этого добиться. В этом Йонна вряд ли могла ему помочь, она много лет провела в Соцветии, а здесь Рэй и так обыскался. Не было больше подходящих рожениц, чтобы возраст их детей совпадал с возрастом Кори. А значит, пора просить о помощи, несмотря на то, что совершенно не хочется это делать.

К Его Высочеству в кабинет Рэй ввалился без приглашения, порталом. Разумеется, он проверил, чтобы принц не спал, но и не был занят общением с кем-то другим, но Никлас едва не подпрыгнул на месте за письменным столом, услышав внезапный портал в своём кабинете.

— Рэйнер! Я не для того оставлял тебе возможность приходить в мои комнаты порталом, чтобы ты пытался довести меня до остановки сердца! Так и упасть замертво недолго, — Ник поморщился недовольно. — Что случилось, Стефа нашли? У нас новая эпидемия? Коринна всё-таки решила с тобой разводиться?