— Запросы Белинды Алгайской есть у вас в письменном виде. Нет нужды заставлять мою супругу повторять эту грязь вслух публично, — он прожёг дарэ Матиаса очень мрачным взглядом, но того ничуть это не тронуло.

Я была благодарна Рэйнеру, но очень подозревала, что сама мачеха вмешается. Так и вышло:

— Эта девка… — начала было она, но замолкла на полуслове. Рэйнер сузил глаза и медленно повторил:

— Я сказал: нет нужды повторять эту грязь публично, — Белинда начала махать руками, сначала покраснела, а потом начала синеть. И только после этого чары отпустили её. Я с удивлением осознала, что это… мой муж заткнул её. Магией. И никто не вмешался!

Только принц Никлас и Чезаре обменялись на удивление одинаковыми полуулыбками, а Белинда, прокашлявшись, пробормотала:

— Вот поэтому магия должна быть уничтожена.

Но опыт ей явно не понравился, и она перестала говорить совсем. Никлас же заметил с иронией:

— Если действительно начнутся преследования магов и потомков других рас, вы, тётушка, будете в числе первых, кто красиво повиснет на виселице. В роду Алга довольно и драконьей, и эльфийской, и пустынничьей крови. Поэтому среди нас так много рождалось раньше сильных магов. Сейчас есть только я, отец не из сильнейших, был, даже пока был в себе, — он вышел вперёд и посмотрел Белинде в глаза.

— Впрочем, если вы отказываетесь сотрудничать, то вас в любом случае ждёт незавидная участь.

«Тётушка» посмотрела куда-то мимо него, и снова не стала ничего отвечать. Только потёрла горло, опасливо скосившись на Рэя. Кажется, магии она банально боялась, поэтому в том числе и так злилась на меня. Измены отца были не единственной причиной. Да и он сам… в нём едва теплилась искра. Свой дар я унаследовала от родной мамы, кем бы она ни была.

И всё же, Белинда явно не собиралась ни просить прощения, ни пытаться получить какие-то послабления. Потому что на попытки Главного Дознавателя уточнить что-либо на мой счёт, она продолжала молчать. Дарэ Рангтгмарк вновь переключился на вопросы ко мне.

— Скажите, даэ Геллерхольц, на ваш взгляд, испытывала ли ваша мачеха какую-то неприязнь к представителям других рас? В чём это выражалось?

Я даже рассмеялась. Ты же только что слышал, как она любит всех, кто не человек!

— Неприязнь? Ненависть — более точное слово, — ответила мрачно. — Она много раз повторяла и мне, и своим родным дочерям, что все нелюди — лишь опасные зверушки, которых нужно брать под контроль. Я сама до замужества панически боялась драконов, хотя не была знакома ни с одним представителем этой достойной расы. Я не знаю, чем они ей так не угодили, но эту ненависть помню хорошо.

— У меня больше нет вопросов, — наконец, освободил меня он. — Ваше Высочество? Дарэ Бальтазар?

Оба отрицательно кивнули, и Его Высочество сказал:

— Благодарю вас за честные и подробные ответы, даэ Геллерхольц. Вы можете вернуться на своё место. У суда больше нет к вам вопросов, — произнося слово «нет» принц говорил с нажимом, и смотрел при этом поочередно то на дарэ Рангтгмарка, то на Чезаре. Обоих, кажется, не слишком беспокоили эти взгляды, но они кивнули, подтверждая слова своего сюзерена.

Я вернулась на своё место, так и не отпустив руку Рэя. Хотелось рухнуть на своё место и больше никуда не смотреть, и ничего не слушать. Но я по-прежнему чувствовала на себе пристальный взгляд дорогой, обожаемой «матушки», поэтому держала спину ровной, а голову высоко поднятой. И села медленно, насколько могла спокойно. Впрочем, по-прежнему цепляясь за ладонь мужа. Не знаю, как бы я всё это вынесла, если бы не его помощь.

Правда, такой человек как Рэйнер фир Геллерхольц и не мог бы меня здесь бросить, но это же не повод быть неблагодарной? Жаль, конечно, что он всё это делает не из искренней любви, но полюбить кого-то силой воли попросту невозможно. Уверена, иначе он бы попробовал.

Поняла, что совершенно не хочу слушать дальше, во что ещё ввязалась Белинда, и с кем путалась за спиной у отца, погружаясь всё глубже и глубже в заговор. Достаточно было и чёткого понимания, какая она на самом деле, и как она хотела бы поставить во главе стран Соцветия чистокровных людей. И на какие бесчеловечные поступки ради этого была готова.

Кажется, Стефан пошёл в свою тётушку. Ему ровно также было безразлично, что он пытается убить тех, с кем вырос, и кто вырастил его. Да, вряд ли у короля было много времени для общения с детьми, но любил же Его Величество Никлас! И любил как отца, а не как правителя государства. Значит, не таким уж он был и плохим? И не безразличным?

Не мне, конечно, судить о родственной любви, которой я никогда не знала, но мысли помогали пережить судебное заседание, не вслушиваясь в происходящее. Хватило и того, что в смерти матери Рэя тоже была замешана Белинда, желавшая убрать королевского маршала с дороги не меньше, чем Собрание Латов.

Наконец, все свидетели были опрошены, а обвинитель, защитник и председатель посовещались. Наступило время вынесения приговора, которого я ждала едва ли не больше, чем, наверное, сама Белинда.

Вышел, разумеется, Его Высочество Никлас:

— Белинда фир Ройс, урождённая Белинда фир Даланна, дочь Адалины фир Даланна, ты наверняка ожидаешь смертного приговора, как и многие присутствующие. Однако, твоя гибель ничего не даст ни тебе, ни стране, которую ты так неосмотрительно пыталась погрузить в хаос. Поэтому приговор, который я вынесу, будет иным. Ты всегда боялась потерять своё положение — отныне ты просто Линда Ройсская, и не более того. Ты никогда не хотела заниматься ручным трудом — а будешь мыть и подметать наравне с самой распоследней служанкой. Тебя до смерти пугают маги? Что ж, именно им ты и будешь прислуживать. А чтобы твой поганый язык не причинил никому вреда, я здесь же наложу на тебя чары немоты. Мы в Даланне ценим каждую жизнь, даже столь никчёмную, как твоя. И знаешь, что будет, если тебя поймают на попытке саботировать приговор? Я лично сошлю тебя в Империю Золотого Древа, и приставят тебя там к дайнеке Алькарро, — он неприятно улыбнулся, а Белинда вздрогнула, и хотела было что-то сказать, только с её губ не сорвалось ни звука. А принц продолжал: — Ты лишаешься всех титулов, и прав на наследование чего бы то ни было, а также права на переписку с бывшими родственниками, как и права общения с детьми на срок не менее чем десять лет от вынесения настоящего приговора. Также ты, разумеется, лишаешься и права опеки над кем бы то ни было.

Затем принц обернулся к стражникам и сказал:

— Увести её.

А я впервые в жизни увидела, как мачеху бьёт крупная дрожь, а глаза подозрительно блестят. Смерти она не боялась. А вот оказаться среди тех, кто сильнее неё…

С удивлением поняла, что странное решение принца мне нравится. Но она лицах большинства присутствующих застыл шок, и я понятия не имела, что Его Высочество со всем этим будет делать.

С тех пор, как закончился суд, и Белинда была отправлена в ссылку, к какому-то магу в услужение, Рэйнер ловил себя на мысли, что у него закончились поводы, чтобы общаться с собственной женой. Нет, Кори не избегала его, и охотно отправлялась порталом к дайнеке Алькарро, по-прежнему руководившей госпиталем. Влиятельная драконица пообещала, что останется в Даланне, пока не будет пойман опальный принц, и охотно продолжала всё это время учить Коринну.

И разумеется герцог Геллерхольц старался радовать юную супругу, приносил ей книги и цветы, пытался о чём-то рассказывать. Да что там, однажды, перепив вина, он умудрился даже спеть ей. Об этом вспоминать было немного стыдно, потому что певец из него сомнительный, а поэт и того хуже. Кори, кажется, вообще не поняла, что это было, только отлеветировала в спальню и укрыла одеялом.

Да, её магическая сила и навыки росли день ото дня, потому что Коринна бросала все силы и свободное время на учёбу. Когда с нею не занимался Анцгейр или она не пропадала у Лантассы, герцогиня отрабатывала магические приёмы в своей спальне или в кабинете, который Рэй специально для неё выделил отдельно. Чаще всего она продолжала всё это делать и при нём, рассеянно слушая в пол-уха.