У Рэя ответов тоже не было, но идею он поддержал, и столб ледяного света едва не ослепил и нас самих тоже. А потом тварь перестала с нами играть, и нам стало ни до чего: только бы выжить.

Я не помню, как мы сражались. Помню, что продолжали объединять усилия, помню, как едва не дрогнул щит над Ринной, как меня опалило черно-фиолетовой кислотой, и в ответ на боль я сожгла до пепла несколько жутких морд. Помню, как загудели неведомые голоса, то ли жертв этого демона, то ли просто навеянные им, чтобы ввести нас в панику. Помню, как Ринна визжала, зажимала уши, и плакала, а из глаз у неё текли кровавые слёзы.

А потом поднялся пламенный смерч, который не грел и не задевал нас троих, зато развеивал демона в прах. Я не сразу поняла, что это Лейе — и вместе с ней все те, кого я и боялась, и ждала здесь увидеть. Йонна, которая вызвала ленты-лезвия, обрезающие твари новосозданные конечности. Дайнеке Алькарро — упокоившая, наконец, то, что осталось от младшего принца, и вылечившая бедолагу Ринну.

И даже отряд драконов, в истинном облике казавшийся невообразимо и смертоносно прекрасным, а во главе его летел огромный серебряный, который пел на неведомом мне языке. Помню, что мы тоже подхватили эту Песнь, и чем дольше мы вели её, тем яростнее сражался демон.

Но засверкала белоснежная вспышка, и что было дальше — я не помню вовсе. Сознание покинуло меня, а когда я очнулась, то мы уже были дома. В соседних постелях, над которыми, бледные как полотно, сидели Йонна в истинном облике и дайнеке Алькарро. И, как ни смешно, открыли глаза мы тоже одновременно.

— Очнулась! — воскликнула Лантасса, и ко мне рванул живой вихрь, в котором я с удивлением узнала заплаканную Лейе.

— Очнулся! — это уже Йонна, которая больше не изображала из себя старушку. К ней подошёл Асгейр фир Геллерхольц, и крепко обнял. На старом маге лица не было, но сейчас сквозь боль пробивалась робкая, несмелая улыбка. А за их спинами неловко топтался совсем молодой мужчина, которого я не знала. Но по сходству с Асгейром и Рэйнером могла предположить, что это младший брат Рэя Хьярти.

Лейе проворчала:

— Ну кто же лезет в логово к демону в одиночестве! Я не знаю, как вы там вообще продержались, пока не пришла помощь, я два часа не могла вас найти!

Я закашлялась, но всё же спросила:

— Девочки… Жертвы… Кто-то выжил? — говорить было сложно, горло болело так, словно я кричала, не переставая сутки подряд.

— Все спасены. Их держали в подвалах одного поместья, а сам Стефан прятался в карманном измерении своего демона. Там же держал и «самых ценных» жертв. Тебя и ту девочку, — Лейе звучала ещё более ворчащей, но, кажется, счастливой. — Я вас еле оттуда вытащила потом! Если бы не помощь всего нашего спасательного отряда, не вышло бы. И если бы не вы двое, у Стефана всё получилось бы!

— Сколько мы так?.. — это уже Рэй, и судя по тому, как он хрипел, проблемы с речью у него были те же, что и у меня.

— Вы почти месяц провалялись, — ответил ему отец. — Мы с Йонной чуть не поседели тут окончательно… и решили, что, ну… в общем, свадьба назначена на первое Ухода Морозов. В первый день весны мы поженимся по обоим обрядам. Хватит. Я устал, что мои близкие где-то там, я чуть тебя не потерял, Рэй.

— Наконец-то! — Рэй улыбнулся. — Мама была бы рада за тебя, отец.

— А теперь оставляем в покое моих пациентов! — строго проворчала дайнеке Алькарро. — Им нужно отдыхать, набираться сил, и потихоньку расхаживаться, а вас здесь вон какая толпа набралась! Все вон!

Я только улыбнулась, когда все те, кто волновался за нас, вереницей выстроились на выход из спальни. Конечно, тут не было ни Чезаре, ни дракона Релана, ни даже принца Никласа. Держу пари, его уже короновали — хотя у меня не было сил об этом спрашивать.

Но теперь я знала, что у нас всё будет хорошо. Ведь у меня есть самая настоящая семья.

Очередное занятие в учрежденной Его Величеством Никласом Академии Волшебства прошло на удивление спокойно. Я всегда думала, что я буду ученицей в таком заведении, а оказалась преподавателем. И кто бы мог подумать — преподавателем демонологии. Мои ученики изучали теоретический курс, посвященной вычислению и борьбе с теми, кто не испытывает к разумным смертным ничего хорошего.

Разумеется, это был не единственный курс, который я вела, но единственный, который оставила себе на время беременности. Пока в моём животе рос наш младший сын, заниматься боевой магией не получалось совершенно: все заклинания работали вообще не так, как должно, а это просто-напросто опасно.

Зато целительские чары мне давались даже слишком хорошо. Казалось, я способна вылечить вообще что угодно. И это давало хорошее представление о том, какие склонности будут у Эйнара, когда он родится. И хорошо. Целителей в Даланне очень не хватало, и мне хотелось бы, чтобы со временем это изменилось к лучшему.

У маленькой Ханны сегодня был день рождения. Ей исполнялось семь лет, и я, конечно, обещала появиться дома пораньше, и отпраздновать эту замечательную дату вместе с семьёй. Я спешила, не особенно глядя под ноги, и не обращая внимания на прохожих. Если бы не малыш Эйнар, наверное, и вовсе летела бы — так быстрее. Но левитация мне сейчас давалась не очень хорошо, а рисковать сыном я не собиралась категорически.

Так что я совершенно не ожидала, что за спиной объявится какой-то оборванец, и приставит к горлу кинжал:

— Сейчас я тебя прирежу, бешеная сука Геллерхольца, и никакое чароплётство не поможет! — хриплый мужской голос раздался прямо над ухом, а в нос ударила вонь давно не мытого тела.

Я даже не успела задуматься, что делаю. Просто коротко выкрикнула формулу заклинания, и незадачливый убийца свалился у моих ног, хватаясь за сердце, а его ножик громко звякнул о мостовую.

— Пытаться напасть на хорошего целителя — плохая идея. Особенно — на беременного! Особенно спешащего к семье на день рождения дочери! — процедила мрачно.

И отправила вестника ближайшему стражнику-магу. Послание было максимально простым:

— Прибери здесь, я спешу.

Поскольку письмо подкреплялось мыслеобразом лежащего бандита и его координатами, дальше можно было не беспокоиться. Вот ещё, не хватало отвлекаться на очередное покушение. У меня Ханна расстроится!

И, чтобы больше никто не помешал, я дёрнула одного из профессоров, который жил неподалёку, и тот просто открыл мне портал домой. Зря я не сделала так сразу, но кто ж знал, что найдётся настолько отчаянный бродяга. Ник и Найлара много сделали, чтобы успокоить магоненавистников, но до конца эту напасть победит лишь время.

Дома меня ждали нарядные домочадцы за столом. Ханни, мой цветочек, в платье — как взрослая, даже эскиз к нему сама выбирала. А вокруг и все остальные дорогие мне люди. Линн и Ловиз, давно присмиревшие под гнётом эльфийского воспитания, мама — как всегда эльфийские прекрасная, Йонна с Асгейром, которые тоже вскоре ждали пополнения, и, конечно, мой дорогой Рэйнер.

— Мама, мама, а ты будешь меня учить чаровать, да? Ты обещала, когда мне будет семь! А мне уже! — маленький вихрь вылетел из-за стола, и бросился меня обнимать.

— Конечно, буду, милая. Разве мама когда-нибудь нарушала обещания?

Большое чёрное недоразумение, мохнатое и лохматое — котище Ханны по имени сэр Хьяри, громко мяукнуло, напоминая, что я сама разрешила дочери его притащить в дом. И сам Хьярти, в честь которого назвали кота, тоже был здесь и улыбался.

Работа — это прекрасно. Но как же всё-таки хорошо, когда у тебя есть, к кому возвращаться…

Зацеловала Рэйнера, погладила котище, и закружила дорогую малявку в танце. А Ринна улыбнулась уже не щербатым ртом:

— Даэ фир Геллерхольц, я была вашей единственной личной ученицей, но такой талантливой девочке я с радостью уступлю.

Я рассмеялась. Ринну мне ещё учить и учить, как, впрочем, и дочь. Но это совсем другая история.

Конец