— Приветствую вас, Ваше Высочество, даэ фир Даланна. Моему супругу понадобилось срочно уехать ранним утром, так что он не сможет составить вам компанию. Однако он передавал свои глубочайшие сожаления, и обещал вернуться, как только сможет, — спокойным голосом солгала я.

— Я не слышал, чтобы герцог покидал поместье, — впервые за всё время заговорил Его Высочество. — Как же так вышло? И почему он не предупредил меня лично?

— К сожалению, я всего лишь женщина, — кротко улыбнулась я. — Супруг не ставит меня в известность о своих планах и о том, что он должен делать и почему. Я знаю лишь, что он вынужден был уехать, об этом и говорю вам. Но не гневайтесь, Ваше Высочество. Ваше пребывание у нас дома не будет омрачено, и я надеюсь, несмотря на отсутствие Его Светлости, моего дорогого супруга, вам всё равно у нас понравится.

— Видишь, как должна вести себя благовоспитанная хозяйка и жена? — вдруг некрасиво усмехнулся Его Высочество, оборачиваясь к Анне. — Правильное воспитание работает, даже когда супруг усвистал из дому.

— Вы выбирали меня за другие качества, Ваше Высочество, — тут же отозвалась эта женщина, кротко потупив глазки.

Принц Стефан снова чему-то усмехнулся, неприятно вытягивая тонкие губы в линию, и кивнул. Потом перевёл взгляд бледно-голубых глаз на меня, и подтвердил:

— Да, так и есть. Но раз уж вы женщина, дорогая даэ фир Геллерхольц, то извольте быть ею до конца, и сделать так, чтобы блажь другой женщины не стоила мне комфорта. Я буду отдавать вам приказы, а вы — выполнять. Пока не вернётся Его Сиятельство. А потом мы с ним поговорим. Оставлять меня на слуг и женщин было неосмотрительно с его стороны, — что-то в его тоне заставило меня вздрогнуть. Как будто стало холодно, хотя этот мужчина пока не сделал ничего плохого. Просто, видимо, был праведнейшим из последователей Светлейшего. Но я не могла отделаться от липкого чувства, словно меня в чём-то испачкали. И понять, почему Стефан его вызывает, не могла тоже.

К счастью, «воспитывали» меня и правда хорошо. Так что я улыбнулась и произнесла:

— Как вам будет угодно, Ваше Высочество. Сделаю всё, что в моих скромных силах. Вы будете передавать распоряжения через собственных слуг, или предпочтёте лично?

— Я пришлю к вам Бетт. Этого будет достаточно.

Я уважительно склонила голову, и дождалась, пока капризное Высочество махнет рукой, давая понять, что разговор окончен. Невольно я порадовалась, что трон достанется не ему. Не знаю, каким Стефан был бы правителем, но как человек он вызывал странные чувства, которые я никак не могла собрать в голове воедино. И выглядел каким-то… безликим, особенно когда хотел этого.

Невольно, я обращала внимание на некоторые важные вещи. Во-первых, пока Рэй был рядом, этот мужчина вёл себя иначе. Не проявлял вообще никакой инициативы, едва ли не сознательно давая понять, что им управляет Анна. Смотрел расфокусированным, тупым взглядом. Практически не разговаривал, особенно со мной. Теперь же… теперь я чувствовала в его голосе явную уверенность в своём праве приказывать. Властность. И Анна растеряла былую наглость, а когда он упомянул Бетт — и вовсе болезненно поморщилась. Очень быстро, и улыбка почти сразу вернулась на её лицо, но я умела замечать быстрые перемены настроения.

Я не могла понять, почему Рэй просил меня сторониться этого человека, пока супруг был рядом. Теперь же я и сама ощущала опасность, исходящую от Его Высочества. Но что с ним было не так… и было ли? Или так он и должен себя вести согласно своему статусу? Или, может, он намеренно создаёт у окружающих впечатление недалёкого и ведомого человека? Но зачем?

На все эти вопросы некому было ответить. А завтрак, на котором мне кусок не лез в горло, продолжался, и я вела светские беседы с Анной, потому что Стефан больше не обращал ни на меня, ни на неё никакого внимания. Зато некоторые служанки, включая Летти, явно вызывали у него какие-то чувства. Потому что он смотрел на них долгим, задумчивым взглядом, который мне совсем не нравился. Тем более, что порой я ловила этот же взгляд и на себе, и он был… тяжёлым. Странным. Даже сформулировать не получалось, что с ним и его владельцем не так.

Даже Анна была как будто чем-то обеспокоена. И лишь когда Его Высочество бросил:

— Для меня завтрак окончен, — и после этого поднялся, отправляясь, очевидно, в свои покои, румянец вернулся на щёки даэ фир Даланна. До этого она была настолько бледна, что краска на её губах и щеках казалась гримом, наложенным на покойника. Я с удивлением осознала, что прекрасная и отвратительная де ла Лайона своего мужа… боялась. Иначе я не могла объяснить ни мелкую дрожь её рук, ни то, как она растеряла весь лоск, который был при ней, пока Рэй был здесь.

Шаги Его Высочества стихли, и только когда это произошло, Анна прошипела:

— Куда «уехал» Рэйнер?! Почему он оставил меня… нас?! И ты солгала мне вечером!

Говорила она довольно тихо, но всё равно практически кричала, только шёпотом. И по тому, как бегали её глаза, я без труда могла сказать: да, она боится Стефана. Только мне решительно не было понятно, почему. Но я не стала играть по её правилам. Прежде чем Анна услышала хоть слово, я глубоко задышала, разгоняя всё, что могло мешать. Подождала несколько минут, и также тихо ответила:

— Даэ фир Даланна, извольте помнить о том, что вы больше не вольная иноземная птичка, и в той среде, куда вам повезло попасть, приняты определенные правила. Да, разумеется я не стала говорить постороннему человеку всей правды. Вы — не часть нашей семьи, и вас передвижения моего супруга не касаются. Если он сочтёт нужным, он ответит на ваши вопросы, когда вернётся. Если не сочтёт — что ж, вы сами сделали свой выбор, вам и нести за него ответ.

— Да что ты знаешь о том, повезло ли мне! — с неожиданной для меня горечью воскликнула Анна. Но потом, очевидно, взяла себя в руки: — Дорогая даэ фир Геллерхольц, если вы думаете, что значите в глазах Рэйнера хоть что-нибудь, то оставшись в одном доме с Его Высочеством, вы в этом быстро разубедитесь. Любимую женщину он бы не бросил без подстраховки. К тому же, даже если говорить о желании… он предпочитает зрелых дам, которым известно, как доставить удовольствие мужчине. А в ком-то вроде вас он если и увидит женщину, то лет через десять, не меньше. Так что напрасно вы из себя пытаетесь изобразить герцогиню. Дворняжка, подброшенная в благородный дом, остаётся дворняжкой, — и ядовито улыбнувшись, добавила: — Ты же даже не знаешь, от какой зверушки твой папаша тебя прижил, а всё туда же. Кровь — это всё. И в твоих жилах её явный недостаток, милашка Кори.

И ещё до того, как Анна договорила, она поднялась со своего места, и отправилась следом за Стефаном. Я проигнорировала слёзы, которые невольно потекли из глаз, и ровным тоном сказала:

— Ну если он не бросил бы любимую женщину, вы с этим статусом тоже попрощались. И сомневаюсь, что вас любил хоть кто-нибудь. Если только в качестве статусной вещи, трофея?

Анна споткнулась и ускорила шаг, но не обернулась. Так что можно было счесть, что мы обе сумели удержать лицо. К несчастью, у меня не было времени, чтобы прийти в себя или подумать над её словами. Я выцепила две основные мысли, которые повторялись: принц Стефан опасен, и Анна что-то знает о моём происхождении. Что-то, чего не знаю я, потому что зверушками чаще всего называли… впрочем, нет. Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Отец не мог так поступить.

Я аккуратно обтерла лицо влажным платком, обмакнув его в стакан с чистой водой, и отправилась к Йонне, выяснять, кого она выбрала для того, чтобы нанять на празднество. Правда, стоило мне выйти из Большой Столовой, я обнаружила, что она какое-то время точно находилась у выхода. И увидев меня, тихо сказала:

— Вы отлично держались. Его Светлость гордился бы вами. И будет гордиться, когда узнает.