С любовью и грустью, навеки отдавший тебе сердце, Р.

Рэй постарался вложить в послание как можно больше терзавшей его грусти, надеясь, что его сердечная подруга будет милосердна. Но всё равно отрезал себе пути к отступлению, назвав год необходимым сроком, когда их общение будет только в переписке. Будет ли этого достаточно? Не попытается ли Анна перевернуть события? Этого он не знал, однако самое сложное дело было окончено, и Рэй мог приступить к другим.

Обычно он старался отправлять к Анне гонца, а не магического вестника — она не любила напоминаний о том, чего теперь лишена. Да и когда она умела творить волшебство, сил у неё было не в пример меньше, чем у самого Рэйнера, так что даже тогда он предпочитал лишний раз её не расстраивать. Но в этот раз важнее было поставить точку достаточно быстро, чтобы она не успела ничего предпринять. Поэтому птичка, сотканная из невесомого синего тумана, забрала у Рэйнера послание, и улетела в окно.

Ещё быстрее было бы через зеркало, но тогда придётся передавать послание третьим лицам, а этого не могли себе позволить они оба. И всё же, эту проблему он решил. Пусть временно, и пусть с потерями — хоть как-то. А вот что делать с предупреждением Релана…

Понятно, что: внять, предпринять все возможные и невозможные меры защиты, начать дискредитацию нынешнего Первосвященника, из-за которого собственно и все проблемы. Цели-то были, а вот средств у него особенно и не наблюдалось. И это не только удручало Рэйнера, но ещё и мешало жить. Нутром он чуял, что где-то в верхах творится заговор, но кто к нему причастен? Кому это выгодно, кроме церкви Светлейшего?

Ясно одно: первой мишенью станет он сам. Как там Кори говорила? «Ты даже вслух поминаешь не нашего бога, а драконьих, и всё ещё не за решёткой!» Девочка-то просто от гнева и расстройства сорвалась на нём, но вложить ей это в голову мог только один человек. И этот человек, точнее даже «эта дама», очень настроена на то, чтобы маги и магия отошли на второй план, а лучше и вовсе исчезли.

Эгоистичной дуре невдомёк, что такое решение сделает Даланну, да и Ройс тоже, уязвимыми к внешним врагам, которые до подобной глупости не додумались. А противовеса для магии, чего-то столь же сильного, ни у кого пока еще нет. Если бы она пошла по пути поиска чего-то, что могло бы перевернуть игровую доску, это можно было бы пережить. Но для этого ей стоило бы оказаться значительно умнее и дальновиднее. А ни ума, ни дальновидности в матушке Коринны не наблюдалось, по крайней мере на взгляд Рэйнера, и исходя из того, что он знал о ней и её связях при дворе.

Виски отчаянно ныли, как будто голову раскалывала неразрешимая загадка, словно чары, направленные прямо в многострадальный череп. Рэй снова подобрал сброшенные со стола бумаги, и сложил письма аккуратной стопкой. Затем распределил по степени важности адресатов. То, на что надо отвечать сразу — убрал в отдельную стопку. Остальное могло подождать, а кое-что он и вовсе выбросил, не читая. Среди писем, с которыми нужно было разобраться немедленно, он насчитал пять штук. От Его Величества, от Чезаре, от незабвенного младшего братца, от контакта среди священников, и… от дорогих новых родственничков, будь они трижды неладны. Со всем этим ждать не следовало, потому что иначе неприятностей будет больше, чем удовольствия от отложенной головной боли, притом больше многократно. Начать Рэй решил с письма Чезаре, тот по крайней мере точно не был ему врагом, хоть и считался послом Ортана. Формально куда пошлют — туда этот посол и отправится с дипломатической миссией, но на деле он как-то умудрялся шататься именно там, где сам хотел. Что порою было чрезвычайно полезно. Например, сейчас. Рэйнер вчитался в мелкий, но при этом на удивление понятный почерк давнего друга-недруга:

Мне нечего поведать насчёт вашей странной Церкви Светлейшего. Тебе хорошо известно, что по их меркам я язычник дважды. Однако отмечаю, что последнее время происходит нечто, у чего я наблюдаю тревожные закономерности.

Следи за руками, Рэйнер. Сначала наша война — кстати, вполне способная прийти и к вам, так что жди меня в ближайшее время с дипломатической миссией. Потом неприятности Релана, чьи масштабы, если верить моим источникам, в ближайшее же время норовят перейти из категории «неприятное недоразумение» в категорию «огромные проблемы», и как бы мне не пришлось влезть в это целиком.

Теперь твои рудники. Если начнутся погромы, посвященные страстной нелюбви к чрезмерно острым ушам, я бы рекомендовал тебе брать свою новоиспеченную супругу и уносить из Соцветия ноги. Но зная тебя, ты влезешь в это даже несмотря на то, что твои уши вполне круглы, да и родную Даланну оставить никак не сможешь.

Понимаю. Моя преданность измеряется иначе, но понимаю. Поэтому посоветую собирать союзников уже сейчас, и не цепляться слишком за принципы прошлых дней. Она говорит: грядёт большая жатва, но жатва несправедливая, и мы должны её остановить. Этот урожай на полях из-за людей, которых и самих стоило бы жать.

Не обещаю помощи, но информацию продолжу присылать. Возможно, появление нас с Леа что-то прояснит.

Как и всегда, не было ни подписи, ни приветствия и прощания. В личной переписке Чезаре пренебрегал любыми опознавательными знаками. Подделать его корреспонденцию такого рода мог бы разве что гений, так что он мог писать прямо, но при этом в своём обычном стиле. Рэю хотелось прошипеть: «Ещё один любитель загадок!», но правда была в том, что это совершенно обычная манера общения одного конкретного полуэльфа. Он и с королями говорил так, что те путались в словах, как мухи в паутине.

По крайней мере, теперь у него был в рукаве один козырь. Ко двору прибудет дипломатическая миссия, и, если учесть военное положение, вероятнее всего прибудет порталом, и без должного сопровождения. Скорее всего будут просить помощи в войне с горными варварами, и упирать на то, что если с этим бедствием не справятся по южную сторону Пятицветных Пиков, то прежде, чем захватчики пойдут дальше, они обязательно спустятся со своих гор с другой стороны. Это даже чистая правда, только вероятность, что Его Величество прислушается к предостережению, не очень велика. Последнее время он совсем плох, и ладно бы только у Даланны… остальное Соцветие тоже внушает определённые опасения по этой части.

Ответное письмо для Чезаре было лаконичным:

Постараюсь учесть. Жду. Спасибо. Р.

Тот факт, что ему не нужно подписывать эти письма официально, даже радовал. Слишком много у южан имён, а ведь и титулы никто не отменял… впрочем, это всё, что его нынче радовало. Рэйнер долго колебался, думая, за какое послание взяться. То ли за королевское, то ли за «родственное». Оба ему в равной степени не нравились, оба стоило прочесть и отправить ответ как можно быстрее. Но глотать эти горькие микстуры следом друг за другом без какого бы то ни было перерыва Рэй не мог, просто не получалось. Вздохнув, он решил, что Его Величество может еще немного подождать. Будь там что-то срочное, его бы уже вызвали на высочайшую аудиенцию, а если Олдарик Третий отделался корреспонденций, значит время терпит.

Письмо оказалось не от отца, а от матушки Коринны, как ту называла сама девочка. Рэйнер не представлял, почему супруга называет эту женщину матерью, хотя та никогда ею не была, и этот факт общеизвестен. Если бы у них были тёплые и трепетные отношения, он бы понял, но совсем посторонним было очевидно: всё вовсе не так. И тем не менее, эта женщина писала. И не Кори, а ему. Наверное, кто-то вроде Чезаре испытывал бы любопытство, смешанное с презрением, сам же Рэй уже глядя на дорогую белую бумагу ощущал, как сдавливает виски. Что-то здесь было не так, он буквально чувствовал тень за своей спиной, хотя там никого, конечно, не было.