— Выходит, даэ Коринна — полуэльфийка? — усмехнулся Чезаре. — Прямо как мой отец, унаследовала кровь, но не уши. Мне следовало догадаться.

— Ты скажешь, как её зовут? — устало поинтересовался Рэйнер. — Мне же нужно написать ей письмо.

— Я сам напишу, — покачал головой дракон. — Она сама тебя найдёт, тогда и познакомитесь.

Рэй вздохнул. Релан ничем не был ему обязан, хоть они и дружили, насколько это возможно, поэтому даже за такой ответ следовало поблагодарить, и делать то, что он ненавидел больше всего на свете: ждать.

Разошлись все также быстро, как и собрались. Релан исчез в странном чёрно-фиолетовом портале, пугающе напомнившем о демонах Стефана — впрочем, Рэй не сомневался, что у императорского драконьего рода есть свои секреты, и не удивился бы, окажись у них в подчинении какие-нибудь демоны из глубины веков. Никлас вернулся к своим бумагам, а куда делся Чезаре отследить не вышло вовсе, он просто как будто бы растворился, стоило им выбраться в жилую часть дворца.

А сам Рэйнер вернулся обратно домой, с надеждой, что неведомая эльфийская леди действительно захочет с ним поговорить. И в самом деле обрадуется, что у неё обнаружилась дочь-полукровка. В конце концов, Коринна это заслужила!

После суда наша с Рэем жизнь вернулась примерно в то же русло, где была до него. Разве что, я совсем усомнилась, стоит ли мне просить развод, и в конце концов решила, что буду жить, как живётся. Если Рэйнер захочет, чтобы мы стали семьёй, он что-то для этого сделает, а если нет…

Мне всё равно некуда возвращаться. И замуж за кого-то другого я не хочу. Поэтому нет никакого смысла убегать из места, которое всё-таки сумело стать мне домом. Тем более, что после суда я окончательно стала очень обсуждаемой персоной, и даже, кажется, влиятельной. В госпиталь то и дело норовили проникнуть люди, которые вовсе не были больны, и совершенно не нуждались в помощи, зато стремились поговорить со мной. Только дайнеке Алькарро их легко вычисляла и отправляла прочь, не всегда учитывая титул и положение в обществе.

Зато здесь была Йонна, меня здесь слушали и слышали, и никого не смущало ни моё желание учиться, ни то, что я не готова быть тенью супруга. Да и Рэйнер… мне хотелось, чтобы мы были по-настоящему вместе. И ему, кажется, хотелось тоже, иначе почему он всё время находился возле меня?

Но чем больше времени проходило от суда, и чем безнадёжнее казалась поимка пропавшего опального принца, тем Рэй становился задумчивее. Он больше не говорил со мной подолгу, хотя по-прежнему часто прикасался, и сопровождал к дайнеке Алькарро. Выглядел он при этом погружённым в себя, словно решал какую-то задачу, и я в этом решении не участвовала, а то и вовсе мешала.

Я пыталась аккуратно узнать, что с ним такое, но герцог неизменно отвечал, что всё в порядке, и он обо всём мне подробно расскажет чуть позже. Только это «чуть» никак не наступало, что потихоньку начинало серьёзно раздражать. Разве я не заслужила получить ответы? Или недостаточно успела пострадать от его скрытности?

Даже дайнеке Алькарро не смогла мне ничего рассказать, только намекнула, что драконий принц недавно навещал её, а значит, скорее всего общался с Никласом. Только при чём тут я, или Рэйнер — у меня не было ни единой идеи. Но однажды, когда я уже смирилась, что, порыв Рэя сделать нас семьёй пропал также быстро, как и возник, ему удалось по-настоящему меня удивить.

Вместе с Рэем, мы, как и всегда, отправлялись утром в госпиталь. Помощь там теперь не так уж и часто требовалась, разумеется, но, когда у драконицы было свободное время, она учила меня чему-то новому, так что мы не скучали. И прежде чем открыть портал, Рэйнер сказал:

— Сегодня я попрошу тебя не удивляться, или, хотя бы, не пугаться. С тобой очень хочет познакомиться кое-кто, и она предпочла сделать это именно в госпитале.

— Она? О ком ты? — сразу мелькнула мысль, что Рэй мог подобрать другую жену, и теперь хочет, чтобы мы подружились. Захотелось сделать что-то нехорошее этой неведомой женщине, и я глубоко вдохнула, отгоняя внезапную злость. Какой уж тут развод, если я по-прежнему никому не хочу его уступать…

— Вы скоро познакомитесь, и она сама всё расскажет. Но уверяю, ничего плохого для тебя. Я бы не допустил, — ещё более загадочно ответил он.

Вдохнула ещё глубже, потому что загадки мне не нравились совершенно, но кивнула:

— Ну… хорошо? Веди.

Только после этого Рэйнер открыл портал, наконец, и мы вместе шагнули на каменный пол госпиталя. По ту сторону магической двери в пространстве нас ждали две незнакомые мне женщины. Дайнеке Алькарро всегда выглядела по-разному, так что её я узнавала по медно-рыжим глазам. Знакомый взгляд я поймала у совсем юной девушки человеческой расы, чем-то неуловимо напомнившей меня саму, хотя девушка и была брюнеткой. Интересный облик. Что она этим хочет сказать?

Впрочем, драконица не ответила бы, даже спроси я напрямик. Я всмотрелась в лицо второй женщины, и в ней тоже увидела что-то смутно знакомое, только никак не могла понять, что именно. Уши у неё были острые и изящные, да и сама она напоминала точёную статуэтку с длинными светлыми волосами и приятной улыбкой. На вид — моложе меня, но кто этих долгоживущих разберёт…

Подошла к ней и к Лантассе, и сказала:

— Здравствуйте, дайнеке Алькарро, — драконица кивнула мне, и я посмотрела на незнакомку: — Приветствую и вас, меня зовут Коринна фир Геллерхольц. А вас?

— Боюсь, я вынуждена тебя шокировать, Коринна, — чуть улыбнулась она. — Если ты — дочь Эдварда фир Ройс, то я… твоя родная мама. Моё имя Лейелеринн, но ты можешь звать меня просто Лейе. И если бы твой отец не украл тебя у меня, тебя звали бы Тайреа.

Я вздрогнула и невольно потянулась к ушам, но мелодичный голос этой женщины тут же раздался вновь:

— Так бывает. Вопреки заблуждениям в Соцветии, далеко не всегда полуэльфы получают от родителей острые уши, пусть тебя это не смущает.

Легко сказать, пусть не смущает! У меня не было никакой мамы долгие годы, и вот на эту роль претендует какая-то незнакомая красивая эльфийка… как я вообще должна понять, что она говорит правду? Да и зачем ей я, я ведь полукровка, проживу по эльфийским меркам всего ничего.

Видимо, сомнения были написаны у меня на лице, потому что Лейелеринн сказала:

— Твой супруг должен был недавно брать у тебя кровь. Так меня и нашли, Коринна.

Когда она это сказала, Рэйнер густо покраснел, и смущенно буркнул:

— Если быть точным, я попросил сделать это Его Высочество…

— Вместо того, чтобы просто рассказать мне, чего ты пытаешься добиться. Опять! Прекрати так делать, — не выдержала, потому что эта привычка Рэя раздражала со страшной силой. Эльфийка же понимающе улыбнулась, и сказала:

— Полагаю, он не понимал, насколько важно для меня знать, что с моим ребёнком всё в порядке. И боялся, что я не захочу с тобой встретиться, и этим разобью тебе сердце. Разве это так уж плохо?

Дайнеке Алькарро, до этого молчавшая, вдруг напомнила о себе:

— Значит, теперь мы знаем, как тебя зовут на самом деле, дайнеке Коринна Тайреа Альеринд Ройс фир Геллерхольц. Что ж, приятно познакомиться! — она улыбнулась. — Я вижу в вас обеих очень много общего. Теперь понятно, кого ты мне напомнила. Такая же вспыльчивая упрямица, как твоя мама.

Я вскинулась было, чтобы возразить: мне эта женщина ещё никак не доказала, что говорит правду. Но она успела раньше, недовольно всплескивая руками:

— Я не человек, Лантасса! Нет у меня фамилии, ни одной, и название анклава — не она. Что за вопиющая безграмотность в твоём-то возрас… — и она вспыхнула, столкнувшись с понимающим взглядом драконицы. И тут же замолчала.

Но я в этот момент слышала свои ноты в её голосе. Видела свои жесты. Она так же всплескивала руками, так же краснела, так же начинала ходить вокруг места, где только что стояла. Даже голос казался похожим на мой, хоть я и очень редко слышала его со стороны. Получалось… это правда моя мама? У меня правда есть настоящая мама, прямо как я мечтала в детстве?