Он не договорил, передернув плечами. Рэй хорошо представлял, насколько Кори будет на него зла. И более того, она имела на это полное право. И всё же, он не мог поступить по-другому. План был слишком рискованным, в нём обязательно должно что-то пойти не так. И хорошо, если это «что-то» будет не таким страшным, как ему не хочется даже думать.

Всё, что рассказала Йонна, с трудом укладывалось в голове. Пустышка Стефан, в котором не было ни искры дара — и подчиняет девушек, не давая им рассказывать о своих злодеяниях? Но почему именно девушек? Рэйнер же даже спрашивал!

— А я почем знаю, почему? Закономерность — вижу, а как он этого добился — понятия не имею. Это, Рэй, называется «думать головой», последнее время ты меня разочаровываешь в применении этой способности. Мне такие чары неизвестны, Анцгейру тоже. Ваше Высочество?

Никлас невесело улыбнулся.

— У меня есть несколько предположений, но никаких доказательств. Ни одно из них мне не нравится. По счастью, для нашего плана не критично ни одно из них. Йонна, я понимаю, ты очень зла на своего воспитанника, но…

— Я впервые зла на него настолько. И хоть вы и мой принц, и, надеюсь, скоро станете моим королём, но в мои отношения с воспитанником попрошу всё же не вмешиваться. Мне это неприятно, этому… герцогу, я полагаю, тоже. Могу я попросить вас о такой услуге?

— Не вмешиваться в ваши отношения? — он фыркнул. — Можешь. Хотя моё мнение неизменно: вам троим давно пора стать одной семьёй официально, и поддерживать друг друга.

— Тогда уж четверым, — устало заметил Рэй. — Хьярти мой родной брат, ты не забыл ещё?

— Хьяр ещё ребёнок, так что его мнение мало на что влияет, — не смутился принц. — Ладно. Я напоминаю: отца на этом приёме не будет. Чезаре устроит феерическое шоу, как он умеет, перессорив всех, кого нужно, и, я рассчитываю, что именно в этот момент братец явит своё истинное лицо. А заодно вскроются и все его сообщники. Сами о себе расскажут всё, что нам нужно, и мы сможем накрыть этот заговор, и, я надеюсь, наконец дать отцу уйти на покой. Он заслужил это, как никто.

— Хорош ребёнок, двадцать лет уже, он взрослый мужчина, — пробормотал Рэй раздраженно. Хотя злило его вовсе не это: — Ваше Высочество, вы осознаёте, какому риску подвергаете Коринну? Если что-то пойдёт не так, она первая, кто пострадает. Неужели нет никакого другого способа повлиять на вашего брата? Использовать её вслепую — это опасно, она может пострадать или даже погибнуть! — в голос откровенно проник страх, и Рэй ничего не мог с этим сделать.

— Это приказ, Рэй. И это не обсуждается, — неожиданно жёстко отозвался Никлас. — Судя по тому, что рассказала Летиция, когда брат берёт усиленный контроль над кем-то одним, он теряет его над остальными своими жертвами. И работает это потому, что Коринна может ему сопротивляться. Так что без твоей жены нам не на что рассчитывать. Даже если мы не поймаем Стефана, ему нужно предъявить обвинения, и у нас должны быть доказательства. Если что-то пойдёт не так, её прикроет Анцгейр, да и Чезаре тоже, это в его интересах.

— Ты сам говорил, что понятия не имеешь, как работает эта дрянь, и у тебя одни предположения! Как ты можешь быть уверен в том, что Коринна не пострадает, в конце концов?! — Рэй снова сорвался с «ваших высочеств», потому что этот самоуверенный павлин был не только его сюзереном, но и другом. И этого друга в данный конкретный момент очень хотелось вульгарно приложить кулаком по лицу.

— Я и не уверен, — Никлас не отвёл взгляда, но ощутимо вздрогнул. — Но, если Стефан убьёт отца, подменив найденный нами яд на что-то более серьёзное, а потом устранит меня, так или иначе, хоть клеветой, хоть физически — вы оба пострадаете в первых рядах. Если я хоть немного правильно понял, на что он рассчитывает, брат поставит на коалицию герцога Таргенмарка и латов. Запрет или сильное ограничение магов и магии, церковь Светлейшего выйдет вперед и получит дополнительных привилегий. В это вписывается и желание тебя подставить, Рэйнер. Лат Вистан давно хочет прибрать к рукам те рудники, которыми владеет твоя семья. Точно хочешь проверить, что будет, если мне не рискнём? Да и, прости, но, если братец влезет на трон, пострадает несоизмеримо больше людей, чем одна твоя жена. Я не могу этого допустить.

— Если с ней что-то случится… — начал было Рэй, прожигая мрачным взглядом своего принца.

— Мы сделаем всё, чтобы не случилось, — отозвался тот, глядя ему прям в глаза.

Йонна же очень тихо прокомментировала:

— Но как ты будешь потом вымаливать у девочки прощения, я не знаю. Я бы на её месте спустила тебя с лестницы королевского замка. И потребовала бы у Его Высочества развода.

— Я не могу дать никому развод, Йонна. Даже отец не может, — усмехнулся Никлас.

— Если ты прав, твоё высочество, и в этом заговоре участвовали церковники… я не сомневаюсь, что мой принц воспользуется этим обстоятельством. И не сомневаюсь, что дорогим служителям Светлейшего это не очень понравится, — отозвалась Йонна намного теплее, чем в его собственный адрес.

Не то, чтобы Рэйнер не мог её понять. Он и сам казался себе паршивым мужем, да и защитником тоже паршивым. Вроде бы, поступил так из лучших соображений, так почему же ощущение такое, словно сам себя размазал между огромным молотом и наковальней?..

Но к счастью, на этом обсуждение его проблем с Коринной закончилось, и они перешли к деталям плана. И даже вернувшийся Чезаре был почти не ядовит, только смотрел как-то особенно сочувственно. Или иронично. У него поди ещё разбери. Но на душе у Рэйнера было очень неспокойно. Что-то обязательно пойдёт не так. Не может быть такого, чтобы Стефан не предполагал, что его выведут на чистую воду и ничего не придумал на этот случай. Так просто не бывает!

Рэй снова вынырнул из воспоминаний и посмотрел на огонь. Пора возвращаться к жене, и делиться треклятым планом с нею. Он позвал Йонну, поймав её мрачный взгляд, и открыл портал. Когда они вернулись в поместье, то сразу же натолкнулись на даэ фир Геллерхольц. Назвать яростную и мрачную девушку, казалось, резко позврослевшую за последние несколько недель, Кори, у него не поворачивался язык. Эти глаза, полные горечи…

Конечно, когда он был вынужден поставить Коринну перед фактом, ничего хорошего из этого не вышло. Когда из его поступков вообще выходило что-то хорошее? Слова били острее, чем удары меча или заклинаний. В собственном доме посреди гостиной Рэйнер чувствовал себя вторженцем, которому очень не рады.

— Что такое Аролгос? Это имя, название, предмет? — спросила Кори, и его встревоженность только усилилась. Откуда молодой ройсаланке знать имена истинных демонов?! Особенно с учётом того, где и с кем она воспитывалась.

Йонна, как обычно, соображала намного быстрее:

— Даэ Геллерхольц, откуда вам известно это имя? Это… то, о чем я думаю? Нет, не отвечайте. Я вижу. Да, это он.

Ну конечно. Демоны! Только их и не хватало для полного счастья. Но это многое объясняло. Только… необученная магесса, чистокровный человек — если это демоническая магия, как Коринна могла ей сопротивляться? И чем может обернуться треклятый план Ника, если его безумный братец «подчинил» себе более чем одного демона?! Йонна решила не говорить о том, какого врага им удалось нажить, и Рэй мысленно с ней согласился. Пугать Коринну сейчас — не лучшая идея.

— Я всего один раз слышала это имя. Не знаю, о чём вы говорили, но это существо очень опасно. Рэйнер, ты уверен, что официальное прошение Чезаре будет именно завтра? Отложить нельзя? — а вот вопрос застал его врасплох. Ты же сама знаешь, что это приказ Ника! Чуть было так и не ответил, но вовремя спохватился.