Принц Никлас вошёл как раз вовремя, чтобы я не испугалась спросить его, что с ними. Я осторожно вывернулась из объятий Рэя, поднялась со скамьи, и повернулась к наследнику престола:

— Здравствуйте, Ваше Высочество. Я давно хотела задать вам вопрос, но у меня не было такой возможности раньше. Скажите, пожалуйста, пострадали ли от действий моей мачехи отец и их совместные дети? Я не хотела бы, чтобы с ними что-то случилось, даэ Белинда вряд ли посвящала их в какие-либо планы. Отец… доверял ей, возможно даже чрезмерно.

Принц даже замер рядом со столом, напротив меня. Но справившись с собой ответил:

— У вас железная хватка, даэ Геллерхольц. Готов поспорить, вы не согласовывали с Рэйнером своё обращение ко мне. Это хорошо, — моё лицо вытянулось от удивления, и Никлас улыбнулся:

— Это означает, что я правильно выбрал вас, когда думал, кто может стать путеводной звездой для наших даэ. Что же касается вашего вопроса, сестра моего отца — подданная Ройса, а не Даланны. Поэтому, чтобы получить её, мне пришлось пойти на определенные дипломатические уступки. Но, насколько мне известно, все её несовершеннолетние дети находятся с вашим отцом. Взрослые же имеют серьёзное алиби, обоих юношей допросил дарэ Матиас, и это тоже входило в запрос, который мы направили. Были определённые сложности, разумеется, но ваши сводные братья невиновны, а отец в принципе не контактировал с церковью Светлейшего за последние полгода. За ним установлено наблюдение, и я надеюсь, вы понимаете, что рассказывать ему об этом не следует. Сейчас Даланну лихорадит. Но в силу того, кто именно оказался в верхушке заговора, определенные проблемы есть и у других государств Соцветия. Иными словами, вам не о чем волноваться.

Я отрицательно покачала головой. Кого-то другого слова принца может быть и успокоили бы, но… я не желала сводным сёстрам своей участи.

— А что будет, если отец окажется замешан? Кому передадут опекунство над Линн и Ловиз? Не одиноким мужчинам же, это неприемлимо, братья не могут быть опекунами. Будь они старше… — я не договорила.

Рэйнер не вмешивался, к счастью, и это мне нравилось. Видимо, он понимал, что это моё дело и я не обрадуюсь, если он попытается принять решение за меня.

— К сожалению, в данный момент этот вопрос вне моей компетенции, — ответил принц, и я было хотела поблагодарить и уйти из столовой, но он продолжил:

— Однако, если вы с Рэйнером готовы взять опеку над девушками, я могу позаботиться о том, чтобы их передали в Даланну, если с их отцом что-то случится. Но вы должны быть на это согласны оба, потому что переигрывать много раз я не смогу. Вы оба спасли мне жизнь, к тому же, я осознаю, что втянул вас в неприятности. Поступить иначе я не могу, к сожалению, но могу сделать что-то для вас, даэ Коринна. Да и для Рэйнера тоже, само собой.

— Разумеется, я согласен, — не раздумывая ни мгновения сказал Рэй. — Я не стал бы спасать этих девушек, но раз Кори это важно, значит, возьмём опеку, — он даже пожал плечами. Весь его вид выражал: «А как иначе?»

Просить развод после этого было бы особенно странно, и я чувствовала, что запуталась в себе. Когда я пришла в этот огромный замок, отданный дайнеке Алькарро под лазарет, я думала, что обязательно потребую развести нас. А теперь… и сама по себе сомневалась, и к тому же условие Его Высочества для опекунства! Мне нужно было очень серьёзно подумать.

— Раз вы оба согласны, значит я приложу все усилия, чтобы это организовать, — улыбнулся Никлас. — Но искал я вас для другого. Нам не удалось выяснить, кто именно занимался диверсиями, след этого таинственного мага полностью испарился. Готов предположить, дорогой братец использовал своего демонического двойника, только копировала тварь разных людей. Но мы усилили безопасность, и главное — нашли всех пострадавших с измененным стазисом. Теперь сюда можно попасть либо порталом — моим, «Бальтазара» или Рэйнера. Либо нося на себе определённые чары. Магия накладывается на тело, так что никто посторонний больше не проберётся. Когда завершатся суды по поводу покушения, я приставлю вас к нескольким государственным орденам, вас обоих.

Рэй поморщился:

— Это обязательно? — и я была совершенно согласна с вырвавшимся у него вопросом. Нас слишком сильно выпихивали вперёд, и это начинало… расстраивать.

— Ты знаешь ответ на свой вопрос, Рэй, — устало отозвался Никлас, сбрасывая на мгновение маску совершенно уверенного в своих решениях короля.

Я не сомневалась, что его коронация — лишь вопрос времени, и завершения всех судебных мероприятий. После нескольких лет во власти разрушающего разум яда, король Олдарик вряд ли был способен продолжать править. Словно подслушав мои мысли, Рэйнер сказал:

— Ясно всё с этим. Ладно. Дружить с Высочествами — всегда опасное мероприятие. Лучше скажи, как твой отец? Ему стало лучше?

— Если бы я мог, я воскресил бы эту… женщину, и убил бы её ещё раз. Раз десять. И в роли палача с пыточными инструментами выступал бы лично, — мрачно отозвался принц, и просто сел рядом с нами на скамью. — Надеюсь, ты не станешь её защищать?

Я тоже на это надеялась. Но Рэй как-то очень брезгливо вытер губы, словно стирая прошлый поцелуй, и бросил:

— Ты знаешь ответ на свой вопрос, Ник.

Тот невесело рассмеялся:

— Пожалуй, так и есть. Уел. Что касается папы, он… постепенно он начал узнавать меня. По-настоящему. Узнал матушку, хотя её это, кажется, не обрадовало. Но в остальном — целители говорят, что его разуму нужно довольно много времени на восстановление, скорее всего несколько лет. И прежним он уже не станет, так что о короне речи не идёт. Просто верните мне отца, — в этой фразе было столько горечи, что я простила даже использование нас с Рэем «втемную». — Это то, что я говорю богам. Простите, даэ Геллерхольц, что вы стали невольной свидетельницей моих откровений. Вопрос вашего супруга задел слишком давнюю, и одновременно с тем совершенно свежую рану. Но я понимаю, почему он спросил. Да, надежда есть. Не такая яркая, как мне бы того хотелось, но всё же есть.

Я тихо вздохнула. И решилась сказать:

— Я никому не пожелала бы того, что вам пришлось пережить. Но вам нечего стыдиться. Боль говорит о том, что вы живы и способны чувствовать. А бесчувственный король — это катастрофа для государства. Поэтому, если вам станет хоть немного легче: ваша боль говорит о том, что вы — не Стефан.

Его Высочество только рассеянно помассировал сам себе виски, и ответил:

— Спасибо за участие. Да уж, превратиться в существо, подобное моему братцу я бы точно не хотел. Хотя если бы он был нормальным, с отцом всё было бы в порядке… к демонам. Не хочу слишком надолго задумываться о том, почему Стефан такой. Сразу начинаю гадать, что мы могли сделать, чтобы предотвратить его… превращение. И неизменно склоняюсь к мысли, что лучший способ — удушить, пока он лежал в младенческой колыбели. А мысль эта мне совершенно не нравится.

Он огляделся вокруг, словно очнувшись ото сна, и заметил:

— Впрочем, это всё лирика. Дайнеке Алькарро передавала, что если вы готовы продолжать работать с больными, то возвращаться лучше завтра на рассвете. Лечение эффективнее всего, пока длится световой день. И да, да. Эта женщина совершенно не смущается того, что просит передать свои слова аж целое Высочество. За это я её и люблю.

Я согласно кивнула. Рэй едва слышно вздохнул.

— Провожать тебя я всё равно буду.

Мне оставалось лишь кивнуть. А Его Высочество благополучно отправился по делам.

Казалось, у нас установился какой-никакой режим, рутина, которую не нарушали новые катастрофы. Постепенно приближались массовые суды над пособниками Стефана, длились и длились поиски самого принца. Периодически вскрывались новые и новые его мелкие пакости, но казалось, он не преследовал цели навредить. Скорее просто напомнить о себе, и продолжать держать нас настороже. Я склонялась к мысли, что он чего-то ждёт, и для этого пострадавшие нужны ему живыми и относительно-здоровыми.