Я только кивнула. Рэй не узнает, потому что я не планировала ему рассказывать ни о чём из того, что произойдёт здесь, пока его нет. Если только я смогу со всем справиться. Но слышать слова Йонны было приятно, хотя я не чувствовала себя в силах ответить ей должным образом. Зато это дало мне хоть какие-то силы, чтобы пообщаться с девушками, которые будут у нас работать.

Я плохо запоминала тех, кого выбирала, отмечая по критериям, которые мне казались важными. Хорошие рекомендации были у всех, и многие успели поработать дома у известных семей, кто-то даже и при дворе. Но мне не хватало сил, чтобы вслушиваться в истории каждой. Отметила я только одно. Все, кто работал в столичной королевской резиденции, где часто останавливался принц Стефан, спрашивали, много ли будет гостей, и будут ли они работать у него. И когда я Йонна отвечала, что они будут работать, где она скажет, они вежливо благодарили за предоставленную честь, но придумывали повод для отказа от работы и уходили.

Я могла бы задержать девушек. Они сами пришли наниматься, их никто не вынуждал, и было не то, чтобы очень вежливо и правильно позволять себе вот так уходить с их стороны. Но я знала это выражение глаз. Эту тьму где-то на дне зрачков, эти улыбки, которые гаснут, словно облитые водой уличные фонари. Я часто видела всё это в зеркале, только в их взглядах было что-то ещё. Что-то, о чём я опять знала слишком мало, но видела закономерность. И если первую девушку я отпустила больше от неожиданности, то остальных — потому что нельзя заставлять кого-либо переживать то, что так меняет взгляд.

Йонна внимательно за мной наблюдала, и наверняка делала какие-то выводы, но не вмешивалась в мои решения, и оформляла документы для работы только тем, кому я позволяла остаться. Это, кстати, тоже было для меня в новинку. Матушка просто вписывала слуг и расходы на их жалованье в специальную книгу учёта, а здесь было принято выдавать каждому бумагу о том, что он или она работает в поместье Геллерхольцев. И это помимо черно-серебряной формы, обозначавшей принадлежность к этому дому.

Рэйнер явно предпочитал знать о слугах многое, потому что среди вопросов, которые Йонна задавала принятым на работу девушкам, было даже, какие у них близкие родственники, к которым можно обратиться, если с ней что-то случится и нужна будет помощь. Рэй и его драконьи замашки… у нас, если у слуг были проблемы со здоровьем, в большинстве случаев это кончалось наймом на его или её место кого-то другого. Здесь же их не только лечили, но и предупреждали семьи, и выплачивали дополнительное жалованье по болезни. Расточительно, наверняка решила бы матушка. Но тот, кто владел медными рудниками, мог себе это позволить. К тому же, мне нравилось, что одни и те же люди работали на его семью годами, а то и десятилетиями. Они уж точно были куда более верными, чем те, кто служил матушке и отцу.

Когда мы закончили, у нас прибавилось несколько десятков человек в штате прислуги, и дом как будто ожил. А я начала раздавать распоряжения. В первую очередь потребовала убрать аляповатые украшения, испортившие поместье, и вместо них выбрала по своему вкусу и заказала через Йонну и украшения, и дополнительную мебель, и даже кое-где запланировала небольшой ремонт или замену интерьера. Может быть, это было нагло, но Йонна говорила, что Рэй не стал бы возражать, а я предпочитала верить Йонне. Можно было усомниться, но я хотела быть хозяйкой, хотела быть полезной, и совершенно не хотела отдавать бразды правления этой женщине.

Разобралась и с этим я уже поздним вечером, незадолго до того, как пришло время подавать ужин. И обед — пропустила, благо, это не помешало Йонне подать его Анне и Его Высочеству, да и мне она впихнула какие-то пирожки, чтобы я перекусила на ходу. А потом, наконец, пришла Бетт. И почему-то я сразу поняла, что эта незнакомая мне девушка — именно она, та, кого прислал с приказами Его Высочество.

Девица была совсем тоненькой, но не потому, что ей не досталось крестьянского сложения. Просто она явно была истощена, щеки впали, голубые глаза казались огромными, а губы — бледными до синевы. Даже длинные, заплетенные в косу светлые волосы, достававшие ей до пояса, и те были какими-то тусклыми. Двигалась она быстро, но, когда поднимала руки, те мелко-мелко дрожали. Смотрела Бетт только в пол, одета была в синий бархат, несмотря на то, что была всего лишь служанкой. И первое, что я сделала, когда она пришла в ту комнату, которую я самовольно объявила временным кабинетом, это невольно спросила:

— Чем я могу тебе помочь?

— Это недостойная должна вам помогать, — очень тихо отозвалась Бетт. — Меня зовут Бетт, я служу Его Высочеству Стефану. Я принесла его приказы. Он повелел, чтобы я пришла сразу же, как вы освободитесь. И передавал своё крайнее недовольство тем фактом, что вы поставили в приоритет не его желания, а свои незначительные женские дела. Если так пойдёт и дальше, Его Высочество найдёт для вас грамотный и своевременный ответ.

Голос девушки дрожал, но угроза, звучавшая в тех словах, что она передавала, была очевидна. Принца Стефана не устраивало то, что он не был центром в нашем доме. И с одной стороны, он вёл себя оскорбительно и не был наследником. А с другой… мог им в любой момент стать. Поэтому его угрозы следовало учитывать и беречься от них, насколько это возможно. Правда, мне не нравилось, как вела себя эта девушка. Она была даже моложе меня, едва-едва войдя в ту пору, когда девицу можно выдать замуж. И искры в её глазах уже успели погаснуть.

Бетт смотрела на меня так, как ещё совсем недавно я смотрела на мир. Пока не оказалась в доме Рэйнера, где матушке до меня не добраться. Но было в ней что-то ещё. Что-то, чего я не могла прочесть, только чувствовала. Его Высочество… что он с ней сделал? И зачем? Или она всегда такая была?

Мне не хватало знаний, чтобы разобраться в странностях этой девушки, поэтому я просто кивнула и протянула руку к листам, которые она держала.

— Прошу простить недостойную. Здесь не все приказы для вас, даэ фир Геллерхольц, — вежливо сказала она. Чрезмерно вежливо, даже архаично. — Вот эти два листа Его Высочество велел передать вам. А я должна идти. У меня много дел. Вы позволите?

Я кивнула вновь, забирая из её рук бумаги. Бетт коротко поклонилась, и практически побежала прочь из импровизированного кабинета, который я себе устроила. Я даже не успела начать читать, что такого желает принц, что это нужно передавать записками. Но посмотрев в список, я открыла рот, снова закрыла его, и ещё раз открыла.

То, чего от меня требовал принц Стефан… да если я это выполню, я вне всякого сомнения стану очень удобной мишенью! И ладно я, Рэй тоже станет. Самым безобидным из требований было прислать к нему несколько молодых служанок чётко определенного внешнего вида, а дальше начиналось какое-то безумие. Он рассчитывал, будто я настолько глупа и не увижу расставленную ловушку? Или это жёнушка его подговорила, чтобы получить лишний рычаг давления на Рэйнера?

В любом случае, я имела полное право не принимать никаких решений в отсутствие супруга. Только перечить принцу в открытую — очень глупо, так что нужно было как-то оттянуть неизбежное до возвращения моего дорогого супруга. Впервые, я ловила себя на том, что начинаю злиться на него. Бросил на меня своих высокородных «гостей», способных сожрать меня, и не оставить косточек, и куда-то просто удрал! Я могу понять, что не любима им как женщина, хотя от этого хочется плакать, но оставлять меня вот так наедине с проблемами, масштаб которых настолько необъятен…

Как он мог? Что там такого аж настолько срочного, что нужно было срываться из дому? Дарэ фир Геллерхольц, вы, драконьи боги вас задери, задолжали мне целую телегу объяснений! Главное, чтобы дела не оказались заменой Анны, к которой он, кажется, постепенно охладевал. Что-то в поведении его идеала сильно не соответствовало тому, что Рэй придумал. Или мне хотелось так думать?