Но прежде чем я заставила себя вынырнуть из бесплотных размышлений или хотя бы переключиться на поиски способа потянуть время с желаниями Его Высочества, я почувствовала сильнейшую тревогу. И я знала, что в поместье творится что-то не то, это не из-за Рэя тревога. Словно… сам дом звал меня на помощь? Такое возможно? Но времени думать не было. Этот крик о помощи был где-то в доме, и я побежала в ту сторону, куда меня вела невидимая нить.

А потом крик в моём сознании стал реальным. Это была Летти! Моя Летти!

Стоило мне понять, кто пострадал, как я побежала, уже не разбирая дороги. Было достаточно поздно, так что большинство слуг успели разойтись по собственным спальням, кроме тех, кто заботился о наших «дорогих» гостях. У них были свои, но и от помощи обитателей поместья они не отказывались, а я не могла ничего с этим поделать.

И к моему удивлению, крик доносился не из чьей-то спальни, а из библиотеки, которую ни я, ни Рэйнер вообще не открывали для Анны и Его Высочества. Я ворвалась туда, не зная, что именно увижу. И всё же зрелище, представшее перед моими глазами, оказалось совершенно не тем, чему я была готова.

Платье на Летти было частично разорвано, обнажая смуглые плечи, а саму её Стефан схватил за горло, и просто сдавливал в районе ключиц. Даже не душил — как будто пытался вырвать гортань. Это вот он — второй в цепочке наследования?! Это чудовище?!

Я даже не успела подумать, или решить, что мне сделать. Тело как будто действовало само, открыв что-то внутри. С кончиков пальцев сорвалась чистая энергия, и отшвырнула Стефана от Летти, ударив его головой об стеллаж. А я бросилась к служанке, надеясь, что ещё не слишком поздно.

Рэйнер не имел никакого права на промедление. Но и показывать Кори лишнее тоже не следовало. Из спальни он шагнул сквозь пространство всего лишь в свой кабинет, но время не терпело. То, что он прочёл в треклятой записке от отца, требовало бежать немедленно. Если не предотвратить катастрофу сейчас, он может вместе с Кори заранее сложить голову на плаху. Но он никак не мог бросить девочку на растерзание чудовищу. Он и Анну не мог бросить, если уж на то пошло, и он, Оххрос её сожри, отговаривал эту амбициозную девицу от опасного брака! Но кто же его слушал…

— Ах, милый Рэй, не стоит так грубо говорить о сопернике. Я понимаю, ты хотел бы быть на его месте, но я не могу остаться со всеми достойными мужчинами, которые хотели бы моей руки, — он помнил её слова. И даже почти не злился на подтекст. Злился на другое: он предупреждал, потому что боялся за неё, а не потому, что готов был вынудить женщину вступить с ним в брак.

Но если Анна хотя бы выбрала своё чудовище сама, то Кори вообще не знала, с кем имеет дело. И у него не было времени, чтобы предупредить её так, чтобы она прислушалась. Ничего не было… почти. Этим удачным, так мало и так много значащим словом «почти» Рэй и планировал воспользоваться.

Он тихо выругался себе под нос, и закапал в глаза несколько капель алой «Драконьей крови». По три в каждый. Много, но что же делать, если это вопрос жизни и смерти? Релан наверняка назвал бы его безумцем, но только безумцы умудряются дружить с принцами иностранных держав, так что в этом ничего удивительного как раз не было. Снадобье жгло, но Рэй стоял неподвижно, запрокинув голову, и ждал, пока оно подействует.

Можно было просто выпить, конечно. Эта дрянь, по счастью, не имела никакого отношения к эликсиру жизни в жилах драконов, просто имела тот же цвет. Но тогда действовать будет долго, а ему заемная сила нужна была немедленно. Если Рэй хотел выиграть время и для Кори, и для Никласа, он должен быть очень быстрым. И не спать. Никакого времени на сон, не сейчас и не здесь. Промедление может стоить слишком много.

Глаза жгло, но, когда прошло положенное время, Рэйнер ощутил, как его чувства обостряются, а усталость уходит, словно её никогда не было. Сейчас он мог горы свернуть. И что немаловажно, чары творить тоже мог намного сильнее, и быстрее, чем обычно. Потом, конечно, за все эти бонусы придётся расплачиваться, но когда в его жизни было хоть что-то, полученное даром? Разве что крепкая рука отца, да верный меч. Если бы не помощь Ястреба Севера, не его связи и феноменальное умение так отойти от дел, чтобы знать всё и обо всём…

Нет, с отцом Рэю очень повезло. Жаль только, что матушка не дожила до того времени, когда тот сумел хотя бы так уйти на покой. Но посторонние мысли следовало немедленно отбросить в сторону. Рэйнер глубоко вздохнул, и приступил к первому из череды ритуалов, которые должны были помочь Коринне. Без «Драконьей крови» он провозился бы с этим весь день, но благодаря снадобью магия текла также свободно, как его собственная кровь в жилах. Рэй справился меньше, чем за час, и всё равно чувствовал, как утекает время.

К счастью, он мог не гнать лошадей. Порталом — всяко быстрее. Он вообще не должен был уметь ставить одиночные порталы, на любимой родине такие способности считались проклятием ложных богов. Он помнил об этом. Но сейчас — Рэю было наплевать. Если погибнет Ник, станет только хуже, и это вопрос времени, когда он сам лишится головы. А если Анна уговорит мужа пощадить самого Рэя, то уж к Кори-то у неё точно не будет никакого снисхождения.

Ревность, треклятая женская ревность! Всё было проще, когда они были молоды и свободны. И пока девчонка не вбила себе в голову, что ей непременно нужно не просто высокое положение в обществе, но высочайшее из возможных. Пустое. Он просто не допустит, чтобы Кори пострадала. Если уж ввязал её в эти придворные интриги, то должен защитить. Иначе какой Рэй мужчина? Ничтожество, способное лишь отсрочить неизбежное, подчиняясь приказам откровенно безумного короля?

Так он думал, настраивая на Кори всю возможную защиту дома, и когда зачаровывал амулеты, и даже когда давал Йонне всё, что на самом деле должен был дать ещё отец. Воздух искрил от вкладываемой магии, да и сам он, должно быть, переливался огнями, как ночное небо в горах. А когда закончил со всем этим, утёр градом катившийся пот со лба, и быстрым шагом направился на кухню.

Верная Йонна оказалась там же, где и всегда. Колдовала что-то над очередным котелком. Но Рэй не обманывался. У нянюшки везде были глаза и уши, и знала она о поместье больше, чем он сам. Что тоже было его виной, но устранять этот пробел придётся как-нибудь в другой раз. И словно подтверждая его мысли, она тут же подняла взгляд от котелка, и поинтересовалась:

— Зачем это вы, дарэ фир Геллерхольц, на меня настроили дом? Еще и кровушкой моей разжиться успели… — потом посмотрела внимательно, и совершенно другим тоном добавила: — Рэй, мальчик мой, зачем ты налил в глаза эту гадость? Что случилось? Ты же потом пластом лежать будешь дней десять, не меньше!

Рэй вздохнул.

— Я уже не тот мальчишка, который с трудом переносил последствия. Сутки отлежусь, и всё будет нормально. Йонна, ты единственная, кому я действительно могу доверять. Кроме Кори, но ей самой нужна защита. К тому же, отцу давно следовало узаконить ваши отноше…

— Юноша, вот что-что, а мои отношения с вашим отцом касаются только нас двоих! Его душа по-прежнему болит за вашу матушку. Да и моя, если уж на то пошло. К тому же, это перевернуло бы двор с ног на голову. Но он меня звал, это правда. Когда исполнилось десять лет со смерти нашей бедной Маргрет, — Йонна замолчала, и выжидательно посмотрела на Рэя.

— И поэтому ты переехала ко мне, — он не спрашивал, он утверждал. Йонна с отцом стоили друг друга. — И всё же, образцы твоей крови он оставил и здесь, и у себя. И обряд провёл. Я просто завершил начатое, как глава семьи. Так что теперь ты можешь слышать дом, и сможешь помочь, и позвать меня.

— Несносный мальчишка! Ты мог бы хотя бы спросить, — нянюшка отбросила их старую игру в деловые отношения. Ещё бы, ведь уж для кого-кого, а для Йонны он навсегда останется ребёнком, который воровал у неё непропеченные пирожки.