— А знаешь, что будет дальше, дорогая моя даэ фир Ройс? — я почти сумела дёрнуться, как от удара. Не смей меня так называть, сволочь! Но лишь подумала, не сказала, конечно, ничего. — Дальше, — он продолжил меня гладить по шее и лицу, и моя бы воля, я вцепилась бы него зубами. — Дальше я уничтожу тиранию крылатых ящериц, и воцарюсь везде, по ту сторону моря и по эту. Стану величайшим императором в истории! И никакая мразь не будет диктовать мне, что делать. А ты… — он заправил мне прядь за ухо, и слегка прикусил его.

Я вскрикнула, а потом попыталась взять себя в руки. Я волшебница. И вовсе не необученная. Если этот балабол продолжит излагать свои фантазии, я вспомню те чары, которые не требуют жестов. Как выражалась дайнеке Алькарро, «которые не требуют соматического компонента». Вспомню что-то такое, что позволит мне от него избавиться. Или, может, меня в конце концов найдёт Рэйнер. Он точно ищет, я знаю это, хотя практически не чувствую нашу связь. Нужно всего лишь заговорить Стефану зубы. Заставить его и дальше излагать свои дурацкие фантазии.

Я попыталась сделать так, чтобы это звучало хотя бы немного кокетливо:

— А я?.. — и даже жеманно поджала губы, вспоминая почему-то Анну.

Он усмехнулся:

— А ты можешь выбирать, прелестная Коринна, — он явно счёл, что я приняла «правила игры», и получал от этого удовольствие. — Либо это твоя кровь прольётся на алтаре спустя какие-то сутки, и я с наслаждением перережу твоё нежное девичье горлышко. Либо… мы воспользуемся альтернативой, а ты станешь моей императрицей.

В этот момент я поняла, что ещё и спасать кого-то придётся, прямо отсюда. Мне себя бы спасти, а эта сволочь ещё и кого-то беззащитного похитила! Откуда у него могла быть «альтернатива»? Если он похищал только тех, кого подчинял, а я подозревала, что это так — неспроста же он выдернул меня из портала — значит у него не было возможности взять кого-то нового, пока он прячется здесь. Вся страна знает, что Стефан разыскивается, и знает, почему.

Молодым женщинам вообще запрещено приближаться к незнакомым мужчинам — Никлас позаботился об этом, я знала теперь из обрывков воспоминаний Рэя. Значит, эта неведомая «альтернатива» появилась у него раньше. Анну он выпил, призвав с её помощью какую-то дрянь, может быть и эту самую, внутри которой мы находились. Значит, в ком-то проснулся дар. Кабы не в служанках… хотя кого он ещё так? Придушила бы собственными руками, а нужно улыбаться и тянуть время.

Не стоит злить безумца, который взял тебя в плен, пока не найдётся топора, которым можно зашвырнуть ему в голову. У меня топора, конечно, не было. Но была магия. И, в отличие от связи с Рэем, её я по-прежнему чувствовала хорошо, она искрилась в моих жилах и звала, напоминая, что я владею ею, и уже не так и плохо. Отца мы на суд не вытаскивали, а Белинда там всего лишь называла меня зверушкой. Никто не знал, что моя родная мать — это Лейе. Только Релан, разве что, но Стефан ненавидит драконов, и никогда не стал бы сотрудничать ни с одним из них.

Рискнула:

— Неужели кто-то из служанок оказался магичкой? — я очень глупо и нарочито захлопала ресницами.

— Я знал, что, если тебя правильно мотивировать, ты перестанешь изображать из себя нечто большее, чем женщина, — усмехнулся Стефан. — Но то, что ты просто притворяешься выдаёт чрезмерная догадливость.

Я едва не поморщилась от досады, но держать лицо — это первое, чему я научилась под опекой тётушки вот этой пародии на принца. Поэтому попробовала иначе, «перетекая» в Анну:

— Ну, попробовать стоило, — я пожала бы плечами, но вместо этого лишь совсем слегка дернула плечом. Кажется, то ли чары спадали, то ли мне удавалось их ослабить. — Нежелание умирать — совершенно нормально, вы не находите, Ваше Величество? Как и желание гарантий. Если та, кого вы выбрали вместо меня, не подойдёт, то в шаге от могущества вы точно не отступите, а это не в моих интересах.

Теперь я старалась звучать с равнодушным усталым цинизмом. Это он должен принять? Это ведь ему близко? Треклятый Стефан, как вообще подобрать к тебе ключ, когда с моей точки зрения ты просто одуревший от безнаказанности подонок? Нужно тянуть время. Про драконий обряд никто не знает. Про Лейе тоже никто не знает. Меня найдут. Но пока этого не случилось, я должна сделать всё, чтобы никто не погиб, и эта жуткая тварь, чьи жгутики-глаза изучают меня прямо внутри себя, не сожрала нас с потрохами. Лесть и «правильное» для него поведение… это же просто племянник Белинды, такой же, как и она. Разве я не справлюсь с Белиндой?

— Признаю, с тобой в этом сложно спорить, — ухмыльнулся принц. — Я тоже попробовал бы сыграть на главной слабости своего противника. Но больше я этой ошибки не совершу, и не надейся. Девку — покажу, так уж и быть. Тем более, вы, кажется, знакомы? — он хлопнул в ладоши дважды, и откуда-то с «потолка» прямо на осклизлый «пол» свалилась… Ринна.

Та самая девчушка-служанка, которая бегала к нам, когда Стефан и Анна «гостили» в поместье! Всё такая же несуразная, только совсем исхудавшая и вся в синяках и ссадинах. Кажется, её били, но не прям недавно — пятна на коже были больше желтовато-зелёные, чем сине-фиолетовые, да и ссадины явно подживали. Платье служанки превратилось в лохмотья, стояла она на коленях, и я видела её босые ступни, на которых тоже заживали синяки.

— Я надеялся, что найдётся кто-то, в ком я найду замену, — спокойно прокомментировал Стефан. — И проверял их. Но выброс достаточной силы смогло дать только вот это беззубое недоразумение. Как женщина оно мне неинтересно, даже когда подрастёт, а нашему могущественному другу глубоко всё равно, чья кровь напитает его могущество, когда луны сойдутся в одну. Лишь бы в ней хватало магии.

Девочка подняла на меня глаза, полные мольбы и слёз, и тихо прохрипела:

— Даэ Кори… Спасите!..

Я сделала то, за что буду ненавидеть себя до конца жизни. Но так нужно, если я хочу, чтобы это несчастное дитя вообще имело хоть какие-то шансы дожить до прибытия помощи. Я заставила себя провалиться в мерзкую шкуру мачехи, презрительно скривила губы, и процедила:

— Нищее отродье, с чего ты решило, что я буду тебе в чём-то помогать?

Огонёк надежды в глазах бедной Ринны погас, а глаза наполнились слезами. Она плакала беззвучно, даже не пытаясь больше говорить. Но я чувствовала, как постепенно на кончиках пальцев начинает потрескивать моя магия. Она рвалась наружу. Ничего достаточно сильного, чтобы ударить Стефана без жестов, не вспоминалось. Боевая магия, которой меня учили, почти вся была построена на движениях рук, головы и ног. Было и что-то другое, но слишком сложное, чтобы учить новичка.

Но мне казалось, что, если эта сволочь немного расслабится, я смогу сделать так, как раньше. Позвать чистую силу, и ударить ей, даже без рук. Стефан продолжал стоять рядом и поглаживать меня по лицу, я терпела, и смотрела на него, а не на Ринну. Я изображала, что мне нет до неё никакого дела, и потому губы сами собой сложились в слова:

— И вы уверены, что эта малявка чего-то стоит? Вы испытывали её?

Стефан рассмеялся.

— Я уж всерьёз думал, что ты сейчас будешь утирать её слёзки, — кажется, выбранная мной тактика ему нравилась. — Разумеется, испытывал. Она единственная умудрилась отшвырнуть меня к противоположной стене темницы, где я их содержу. Пришлось нажать посильнее, но она это сделала. Жаль, сюда не взять приличных слуг, только этих вот, так что испытывать пришлось самому. Или ты хочешь убедиться лично?

— А вы бы не хотели? — я наглела, но, если он сошёлся с Анной, значит, ему не впервой видеть самовлюбленных стерв. — От этого самым буквальным образом зависит моя жизнь! Разумеется, прежде чем соглашаться на сделку, я хочу гарантий.

Снова смех, он обошёл меня, уткнулся носом в волосы, погладил по спине. Когда так делал Рэйнер, мне нравилось. Сейчас же — хотелось сейчас же смыть с себя мерзкие прикосновения. Особенно сильно мне этого захотелось, когда младший принц вызвал откуда-то кинжал, и отпорол от платья юбку, а потом начал гладить меня по спине. Разумеется, под ним была и нижняя юбка тоже, даже несколько, но я всё равно чувствовала себя обнажённой.