Только от того, насколько я буду убедительна, зависит уже не только моя жизнь. Но и этой бедной девочки. И, возможно, всей Даланны. А Стефан прошептал мне на ухо:

— Но знаешь, я тоже хочу гарантий, — и его дыхание обожгло, но отнюдь не так, как ему, наверное, хотелось. Словно ядовитая змея ужалила, и это место теперь жгло болезненным огнём.

Я продолжала выдерживать нужный тон, и противно рассмеялась:

— О, Ваше Императорское Величество, какие же гарантии может дать всего лишь скромная молодая девушка, к тому же, обездвиженная? Понимаю, почему вы это сделали, но в таком состоянии я могу лишь стоять. Я не могу даже к вам развернуться лицом сейчас. Только скажите — и я всё для вас сделаю, но лишь в вашей власти позволить мне это, — последнюю фразу я попыталась говорить с придыханием, но учиться кокетливости мне было не у кого, так что прозвучало наверняка очень фальшиво.

К счастью, искренности он и не ждал. Он ждал раболепия. Ждал страха за свою жизнь. Сделки. Хорошей мины при плохой игре. Ему нужна была не жена и не любовница, а служанка, только не для уборки комнат, а, чтобы подпитывать непомерное самомнение. Этим я и занималась, как бы мне ни было противно. Хочешь вторую Анну? Да ради всех богов, кроме Светлейшего. Только ослабь свои проклятые чары хоть немного, и я сделаю так, что ты пожалеешь о своём рождении на свет.

— Придворному кокетству тебе ещё учиться и учиться, — ухмыльнулся он, и я едва не вздохнула с облегчением. — Но ты права, женщине сложно оказать мужчине расположение, когда она не может даже податься вперёд. Думаю, ты понимаешь, что здесь я намного сильнее, и попытка атаковать меня ничего не даст. Будь ласковой, Коринна, и тогда… — он улыбнулся, хотя я не видела этого, лишь слышала по голосу.

— Всё, что вы пожелаете, — я вновь попыталась быть томной.

Какая же дрянь! Рэй, я знаю, ты поймёшь, ради чего я это делаю. И я даже знаю, чем я ударю этого мерзавца. Только отпусти меня, и дай подобраться к тебе поближе, лицом к лицу. Мне больше ничего не нужно. А дальше… дальше я что-нибудь придумаю. Давай же, иди ко мне…

И в самом деле, я ощутила, что подвижность возвращается. Руки и ноги противно ныли, и я позволила себе их растереть, и сделать несколько шагов вперёд-назад, прежде чем развернулась лицом к принцу, томно улыбнулась, и поклонилась:

— Благодарю вас, Ваше Величество. С вашего позволения, гарантии должны первыми давать те, кто ниже по положению, а в нашем с вами союзе — это я.

Он медленно похлопал в ладоши. Потом ответил:

— Пожалуй, но я хочу, чтобы это было красиво. Дай мне это, и я подумаю, стоит ли нам начинать… сотрудничество.

Стефан прошёл обратно к своему трону, и я едва не застонала от разочарования. Значит, ты хочешь спектакль. Хочешь, чтобы женщина унижалась и умоляла, хотя бы и невербально. Что же, это лишь ненадолго оттягивает выполнение моей задумки. Главное, чтобы эта сволочь ничего не заподозрила, иначе… он обратится к силе своего демона, и тогда всё пропало. Поэтому я снова глубоко поклонилась, и растянула губы в улыбке:

— Как пожелаете, Ваше Величество.

Пока я шла к нему, я танцевала, а Стефан смотрел на это, подперев подбородок правой рукой, на которой сверкал перстень с удивительно чёрным камнем, который как будто поглощал любой свет, на него направленный. Танцам меня учили, но я тасовала движения из разных, выбирая наиболее пластичные и зрелищные, и ухмылка младшего принца от этих движений становилась лишь противнее.

Пусть. Пусть похоть застилает то, что осталось от разума в этой безумной голове. Не слушать вслихпов Ринны, не думать о том, сколько ещё людей, молодых женщин, этот подонок захватил в плен. Просто идти и танцевать, представляя, что делаешь это для Рэйнера. Ничего сложного. Ничего же? Всего лишь танцуй как в последний раз, чтобы усыпить бдительность того, кому ты даже не очень нужна для ритуала, потому что есть альтернатива.

Я говорила все эти слова себе, и это помогало сосредоточиться на деле. А когда я дотанцевала до принца, я медленно поднялась из позы, почти похожей на коленопреклоненную, и начала слегка касаться его ладонями, пробираясь всё выше и выше, а потом приблизила своё лицо к его для поцелуя. Я почти тянулась к нему губами, почти коснулась их — и, наконец, ударила!

Чистым, как моя ненависть, пламенем я ударила прямо ему в лицо, и целилась — в глаза. Стёрла всю мнимую красоту, которую он наверняка у кого-то украл, и услышала полный боли нечеловеческий вопль. Стефан не ожидал этого, и наверняка никогда не испытывал ничего подобного, а потому у меня были драгоценные секунды, чтобы добить его тут же. Я пожалела лишь о том, что у меня нет обыкновенного кинжала, чтобы перерезать ему глотку.

Но я ударила иначе, чистой силой, как раньше — сминая ею его гортань и грудную клетку, и то, что ещё несколько мгновений назад было принцем Стефаном, превратилось в груду покорёженной палёной плоти. Я отшатнулась от остова тела принца. Мне никогда раньше не доводилось убивать, и от осознания, что именно я сделала — била крупная дрожь.

Но потом мне стало не до переживаний. То, что осталось от Стефана… оно двигалось. А с ним двигалось и всё это существо-место, и мне казалось, что я слышу безумный гул тысячи голосов, которые молят о помощи, и одновременно угрожают перегрызть мне глотку.

Не знаю, было ли это существо сейчас Стефаном, или просто демон управлял останками уже ненужной марионетки, но двигалось оно медленно, и прямиком ко мне. Я отбежала, и попробовала ударить снова. А оно — кинулось к Ринне, и уже в этот раз скорость его была такой, что мне никак и никогда не перегнать.

Я была готова кричать от ужаса и боли — этот оживший мертвец явно ничего хорошего не мог сделать девочке. Но прямо перед нею внезапно вывалился невесть откуда… Рэйнер, и крикнув:

— Кори, я здесь! — как будто я и так этого не видела, и тут же ударил в тварь.

Связь натянулась так сильно, что я, казалось, сама думала и за себя, и за него. В одно мгновение он узнал обо всём, что я успела пережить, восхитился моей смелостью, и сообщил, что уже посылает сигнал остальным в столице, но его что-то глушит.

А я ответила, что это «что-то» — треклятый демон, и мы, судя по всему, внутри него. Это были даже не мысли, а что-то, возникающее за мгновение до того, как сформируется мысль. Образы, поток чувств-информации-картинок, который приходит одновременно. Удар твари не был рассчитан на взрослого и свободного в своих движениях мага, так что её пасть с щупальцами вместе — отшатнулась.

Как может быть существо с пастью внутри самого демона? Я не имела ни малейшего представления. Это существо нарушало все возможные законы логики, оно было извращённым и покорёженным в самой своей сути. А у нас не было ни времени, ни сил, чтобы пытаться его понять. Я подняла магический щит над собой и Ринной. Часть его прикрывала и Рэя тоже, но на всех площади моего щита не хватало.

Впрочем, он оказался намного сильнее и более плотным, чем я ожидала. Как будто присутствие Рэйнера само по себе делало мою магию сильнее и ярче. Сам же Рэй тоже явно чувствовал себя лучше, но это не слишком помогало. Щупальца, морды, искорёженные конечности демона — всё двигалось к нам, вместе с тем, что осталось от младшего принца. От моего щита они отскакивали, но внутренняя часть демона ходила ходуном, и нам приходилось прилагать немало усилий, чтобы просто удерживаться на ногах.

Вечно так продолжаться не могло, меня и так вымотала схватка со Стефаном, и я чувствовала себя болезненно утомлённой, но нужно было держаться. Ринна плакала, но соображала достаточно хорошо, чтобы понимать: от нас отходить нельзя, и прикрыть могу только я. Рэй же бил в морды, в щупальца, в какие-то непонятные отростки — но чем дальше, тем больше казалось, что тварь это только забавляет, раззадоривает.

Тогда я взяла его за руку. Сейчас нам не нужны были слова, чтобы поделиться идеей, и это здорово упрощало вообще всё. Потому что Рэй только кивнул, и мы объединили магию, вместе направив на десяток морд из плоти и едва двигающегося Стефана ледяной столп. Я надеялась, что нам удастся выбраться за пределы твари, если попросту проломить её насквозь, но пока не знала, реально ли это. И вообще — мы внутри твари, или внутри части плана её существования, который просто выглядит так?