Может быть, меня слишком сильно по голове приложили, вот и чушь всякая видится? Как оказалось, ничего не привиделось.

Вскоре мы остановились возле местного полицейского участка, где менты, деликатно открывая мордой моего лица двери, дотащили меня до клетки и пинком указали направление, оставив меня в компании дедка, неприятно попахивающего недавней попойкой.

Сил возмущаться не было, как и слушателей. Старикан не в счет, он был в полной отключке под газетой, что прикрывала его лицо.

Зато мог умыться, что и сделал в грязной раковине, отметив, что лицо было все в крови. К сожалению, осмотреть себя я не мог, зеркала не обнаружил. Отметил лишь шишки на макушке и неестественную длину волос.

И вот когда мне надоело шариться по собственным карманам в поисках ксивы, рассматривать свои ноги руки, которые, определенно, мне не принадлежали, вымерять скромное помещение шагами и подпрыгивать около окна, дабы вообще хоть что-то разглядеть, я вернулся в компанию к спящему.

Уселся, переведя дух, после чего посмотрел на храпуна и, не веря своим глазам, вскочил, больно удивительной на его физиономии была газетенка.

Стараясь не мешать такому сладкому сну, аккуратно сдернул «прессу» с небритой морды. Пробежав глазами по содержанию «Императорского вестника», присвистнул, наткнувшись на политическую статью, и сел обратно на холодную скамью.

«Какой, нахрен, император⁈ Что за бредятина? Это типа, я попал в другой мир, словно герой какой-нибудь зачитанной книженции самиздата?» — не мог поверить я в напечатанное, но всё же принялся читать дальше.

Так, если верить этой газете, то я возможной волей случая попал в Российскую империю, только в подобие альтернативной реальности, где Российская Империя всё ещё существует. И здесь правит его Императорское Величество — Петр Алексеевич, только…

Барабанная дробь.

Кречет! Не Романов и прочая подменная шушера, а какой-то иной, новый — Кречет. Хотя, судя по фотографиям, опубликованным в газетах, он был высокого роста и с характерными усиками, ну точь-в-точь копия Петра Первого. Может, просто фамилию сменили? Да и вся его «семья», точнее, носители его фамилии, судя по всему, — верхушка власти, к тому же, как и он, — очень серьезные маги.

Стоп!

«Магия? Какая к черту магия?» — я возмутился ненаучности статьи про скрытие какого-то портала в какой-то магической академии, о которой мельком прочитал, а в голове все никак не мог сложиться пазл о разности миров, и их возможностях: «Роды, кланы, магия, какие-то кристаллы, разрывы… Хрень какая-то, а не газета!»

Ну не могло в моей голове никак уложиться то, что я попал в другой мир. Ну не бывает так! Не бывает! Я больше поверю в то, что предатели меня упаковали в бочку с белым веществом и что сейчас я ловлю лютые приходы, а не в это.

— Ох, ваше сиятельство, — уставший старческий голос, оторвал меня от чтения местного «фэнтези». — Как же вас так угораздило-то?

Повернулся на голос, увидел сухонького старичка в черном, дорого-богатом костюме в сопровождении не менее элегантной молодой девицы, стоящей чуть позади.

Понимая, что это обращение уж точно не могло относится ко мне, подергал за ногу пьяницу.

— Уважаемый, мне кажется, к вам пришли… Уважаемый… — дернул за ногу еще раз.

Но тому было наплевать, храпел, пердел, и, в общем, был счастливым, необремененным проблемами человеком.

— Он, что, издевается? — владелица мягкого голоса с нотками стервозности и недовольства вышла из-за спины старичка, показывая миру все свое природное «могущество». — Делаешь вид, что не понимаешь⁈ Или обнюхался чем-то?

Сексуальная платиновая блондинка поражала своей красотой и обворожительной улыбкой. Она была высокой и стройной с длинными ногами и нужными изгибами.

«Красавица, иначе не скажешь», — отметил я про себя.

Ее волосы были сияюще-белыми, словно снег, и тянулись до плеч. Глаза были голубыми, как небо, и светились от абсолютной уверенности в себе. А губы-то… такие полные и соблазнительные.

От греха подальше отвел свои глаза от красотки к пьянице и еще раз подергал его за ногу:

— Посмотри, какая красота за тобой пришла, — и добродушно улыбнулся, не забывая прибавить. — Ваше сиятельство, подъем.

— Нет. У него, определенно, фетиш на подобные места, — девка явно жаловалась. — Который раз мы должны его отсюда доставать? И так денег на откупы не осталось, а он все успокоиться не может!

Слова, сорвавшиеся с ее губ, моментом отрезвили меня.

«Откуп…»

Перед глазами пробежали события минувшей операции: дуло пистолета у затылка, лицо лучшего друга, и настроение как-то улетучилось. Я тонул в море своих воспоминаний, и не слышал, как подошедший к клетке охранник открыл дверь.

— Ну что, Дмитрий Юрьевич, — послышался монотонный голос передо мной, — Пойдемте?

Почувствовался легкий толчок в плечо, и вопрос повторился.

— Не Юрьевич, а Викторович, — машинально поправил, догадываясь, что обращаются ко мне.

— Это с какой стороны посмотреть…

Медленно поднял голову вверх и уставился на старика в дорогом костюме.

Его большие серые глаза были до боли знакомыми. Эти морщинки, бородавка на носу, шрам через правый глаз.

Прям как у моего дедушки… только вот, похоронил я его лет двадцать назад.

—…пора бы уже, совсем с катушек слетел, как услышал, что придется еще и учиться. — послышались обрывки яростного словесного поноса блондинки. — Он еще и ухмыляется!

Для кого ухмылка, а для кого ностальгическая улыбка, но откуда такой молодой знать о ностальгии?

Дабы прийти в себя, мотнул головой, и взгляд остановился на выразительном разрезе рубашки девки. Пуговицы предмета одежды на последнем издыхании старались выдержать такую большую нагрузку.

— Фетишист, — сухо добавила она, заметив мой взгляд, после чего отвернулась, а меня вновь переключило на стоящего рядом седовласого мужчину.

«Нет… Это явно он!»

Я встал, игнорируя подобные высказывания в свой адрес, пустил скупую слезу, не веря своим глазам, и от всей души сомкнул старика в объятиях.

— Как же так…

Мы сидели на роскошном диване в пригородном доме моего покойного деда, который выглядел живее всех живых. Обсуждали мое прибытие. Дед рассказывал о мире, я впитывал. Не хотел верить, но все говорило о том, что поверить стоило бы.

Взять только то, что моя внешность восемнадцатилетнего юноши, которую я увидел в отражении огромного зеркала, точь-в-точь повторяет картины в этом доме.

— Так, значит, получается, я — попаданец в другой мир… словно герой книг Круза.

— Можно и так сказать, хотя я не знаю, кто такой Круз, — дед Василий улыбнулся и искоса посмотрел на меня, — Я-то давно здесь, все ждал, гадал, может ли кто-то другой, родной попасть сюда. И, по желанию судьбы, пару лет назад, ко мне пришел сам Ворон! Сказал, что юный граф скоро умрет и его место займет человек из моего времени, из моей семьи, так я сразу про тебя подумал! Приказал мне оберегать тебя, научить всему, чему смогу, и не допустить прорыва подземной изнанки.

— Что еще за ворон? — удивился я, оставив вопросы о неведомой «изнанке» на потом. — У вас что, помимо магии, еще и птицы разговаривают?

Дед добродушно рассмеялся, но вместо ответа встал, подошел к большому столу у окна.

Порывшись в ящиках, достал небольшую коробочку, обшитую черной как смоль тканью и протянул ее мне, со словами: «Тебе сегодня снова восемнадцать». После чего сел напротив, облокотился подбородком на трость и начал с каким-то трепетом пялиться на меня.

Коробочка была похожа на те, в которых хранят ювелирку, но, чтобы убедиться, развязал черную ленту. И действительно, в коробке лежал перстень с причудливой круглой печаткой с изображением ворона.

Большеват, да и к золотым перстням у меня в последнее время сильная неприязнь.

— И? — я посмотрел на деда. — С тобой кольцо разговаривало?

Сменившееся выражение лица старика означало только огорчение. То ли моей необразованности, то ли прямолинейной тупостью. Вот только я тут впервые, а он давно варится в этом странном мире.