Посадив сына в одно из кресел, Мет подошёл к пульту управления и ткнул пальцем в одну из клавиш: ничего не произошло, дверь осталась на месте. Он скользнул взглядом по пульту управления — ни один из его терминалов не светился. Он отвернулся и подойдя к Олиге, поднял плечи и развёл руками.

— У нас, совершенно, нет энергии. Траппер безмолвен. Так что придётся жить в пещере. Там мы хотя бы будем защищены от диких зверей. Насколько я знаю: они боятся огня и в пещеру навряд ли войдут.

— Если это не твой дом, значит он принадлежит кому-то ещё. Вдруг он вернётся, — с тревогой произнесла Олига.

— Когда вернётся, тогда и будем решать, что делать.

Мет взял из рук Олиги одну упаковку с едой и тоник и усевшись в одно из кресел, принялся за еду.

Олига села в кресло рядом с креслом сына и начала его кормить.

После еды они вернулись в пещеру. Аттонар был уже сонным и его нёс Мет. Подойдя к спальной платформе у дальней стены пещеры, он положил на неё сына, который тут же полностью уснул. Мет сел рядом с сыном и откинулся на стену. Олига села рядом с ним и положила голову ему на грудь. Мет положил руку ей на плечо и прикрыл глаза.

Мет вздрогнул и открыл глаза. Он сидел всё так же опираясь спиной на стену пещеры. Сын по-прежнему спал. Олига тоже спала, но уже на спальной платформе, подложив руки под голову и поджав ноги, потому что места для неё осталось немного. Со стороны доносились какие-то странные глухие и свистящие звуки. Мет выпрямился, механически потянулся и покрутил головой, осматриваясь. Его сердце невольно сжалось — в той стороне, где горел костёр стоял человек и держа в руке большой молоток, методично опускал его на постамент, создавая те самые странные звуки. Через какое-то время переставая махать молотком, он второй рукой шевелил странное сооружение около костра в стене пещеры, и огонь в стене разгорался ярче, сильнее рассеивая полумрак пещеры. Около раскалённых камней на полу пещеры кто-то сидел и что-то делал. Мет уловил носом вполне приятный запах, который несомненно шёл от раскалённых камней.

Аккуратно поднявшись, чтобы не разбудить сына и Олигу, стараясь идти бесшумно, он направился в центр пещеры.

Около постамента стоял огромного телосложения безволосый мужчина с гребнем на голове, на котором из одежды была лишь узкая набедренная повязка. Он бил большим молотком по лежащему на постаменте металлическому предмету красного цвета, который придерживал второй рукой, на которой была надета вещь, похожая на рукавицу. Как только предмет темнел, он поворачивался и запихивал его в огонь в стене и пошевелив некоторое время странный предмет около стены, вытаскивал из огня раскалённый почти до бела ещё один металлический прут и начинал стучать по нему.

«Кузнец!» — понял Мет профессию этого мужчины.

Хотя на Араксе его разум какое-то время находился в теле кузнеца, но его работу он не выполнял и сейчас с интересом наблюдал за работой кузнеца.

Понаблюдав некоторое время за кузнецом и поняв, что он расплющивает прут, видимо изготавливая меч, Мет повернулся в сторону раскалённых камней и…

Он невольно вздрогнул: несомненно, около камней сидела женщина, одетая в звериную шкуру, которая была распахнута и из неё выглядывала женская грудь. Да и лицо этого человека было не столь грубым, как у кузнеца, а более круглым, и гребень на голове был ниже, и губы более пухлые и шея тоньше и выше. Несомненно, она готовила на раскалённых камнях мясо, отрезанное от небольшого животного, которое лежало неподалёку. От готовящегося мяса шёл достаточно приятный аромат и у Мета невольно появилась во рту обильная слюна.

— Что здесь происходит? — вдруг раздался около уха Мета негромкий голос, заставивший его вздрогнуть.

— Вернулись хозяева пещеры, — не оборачиваясь, заговорил он. — Ты их хотела увидеть? Смотри!

— Странно! Мы их видим, а они нас будто нет, — Олига тихо хмыкнула.

— Действительно, странно! — Мет дёрнул плечами. — Какой-то сюрреализм.

— Может они из параллельной Вселенной?

— Возможно! — Мет опять дёрнул плечами. — Только какое-то странное её проявление. Однобокое. Будто односторонней проводимости.

— Такое впечатление, что у камней женщина что-то готовит из мяса. Запах такой, что невозможно удержаться. Я хочу съесть кусочек этого мяса, — последнюю фразу Олига произнесла достаточно громким голосом.

Неожиданно кузнец прекратил свою работу и повернув голову в сторону женщины у раскалённых камней, что-то произнёс. Повернув голову в его сторону, женщина произнесла какое-то короткое слово. Лицо кузнеца заметно вытянулось, он покрутил головой и повернувшись к постаменту, опять принялся за свою работу.

— Не говори громко — они слышат наш голос, — тихо произнёс Мет, чуть повернув голову в сторону Олиги.

— Ты понял, что он сказал?

— Примерно! Он спросил: что ты сказала? Повтори! Она ответила: я молчу.

Мет вдруг увидел, как женщина у костра взяла лежащий рядом с ней нож и отрезав кусочек от жарившегося мяса, отправила его себе в рот. Донёсся её громкий возглас. Она положила нож на прежнее место и взяв по очереди два куска мяса с камней, положила их на какие-то плоские предметы, лежащие рядом с камнями. Затем поднялась и взяв один плоский предмет с мясом, направилась в сторону кузнеца.

Мет тут же шагнул к камням, по пути пройдя сквозь женщину и взяв нож, отрезал два кусочка мяса, от лежащего на плоском предмете куска и вернув нож на прежнее место, быстро вернулся к Олиге и протянул ей один кусочек.

— Только аккуратно ешь. Мясо очень горячее.

Дождавшись, когда Олига возьмёт кусочек, он поднёс второй к своему носу вдохнул его приятный аромат. Не выдержав, он тут же откусил от него небольшой кусочек — мясо было настолько превосходно, что буквально начало таять во рту. Не раздумывая, он почти мгновенно съел этот ароматный кусочек и невольно опять шагнул к раскалённым камням, намереваясь отрезать ещё один кусочек, но к камням уже вернулась женщина-аборигенка и вдруг раздался её громкий возглас. Мет замер и попятившись, вернулся на прежнее место.

Раздалось громкое хныканье Аттонара, видимо разбуженного громким голосом аборигенки. Олига схватилась за голову. Мет тут же выбросил своё поле в сторону сына — поле того было в агрессивном состоянии. Мет быстрым шагом подошёл к сыну и взяв на руки, обхватил его поле своим полем. Поле сына затрепеталось, но через несколько мгновений успокоилось и он положив голову на плечо отца, затих.

В пещере же среди аборигенов, наоборот, наблюдалась повышенная активность: кузнец положив плоский предмет с недоеденным куском мяса на постамент, шагнул к стене, снял оставшийся на ней меч и направился вглубь пещеры; аборигенка, схватив нож, направилась за ним. Оказавшаяся на пути у них Олига, продолжавшая держаться за голову, видимо не осознала, что они идут в её сторону и осталась на месте. Сердце Мета невольно замерло, когда оба аборигена прошли сквозь Олигу, которая, наконец осознав произошедшее, громко вскрикнула и попятилась, но её нога зацепилась за какой-то предмет, лежащий на полу. Взмахнув руками она села. Раздался громкий шлепок упавшего тела Олиги и её громкий возглас.

Кузнец тут же остановился и оглянулся — раздался его громкий голос. Прошло несколько мгновений и он вдруг махнул перед собой мечом, который скользнул буквально по волосам сидящей Олиги, которая невольно втянула голову в плечи и обратный взмах меча прошёл уже выше её головы.

— Не ори! — буквально зашипел Мет. — Иначе лишишься головы.

— Что мне делать? — едва слышно произнесла Олига.

— Поднимись и иди к выходу, — так же тихо произнёс Мет и держа сына, сам шагнул в сторону выхода из пещеры.

Оказавшись на поляне, Мет отошёл в сторону от входа и замер в ожидании Олиги, но вместо неё из пещеры вышел кузнец, продолжая сжимать в руке меч. За ним вышла женщина, с ножом в руке и уже последней появилась Олига с маской страха на лице. Мет тут же шагнул к ней и потянул её в сторону от выхода.