Астрофизик умолк и опустил руку. Ничего не сказав, Аттонар лишь молча кивнул головой и повернулся к выходу — в дверях стояли остальные исследователи, уставившись в голоэкран. Подождав, пока они расступятся, Аттонар вышел в коридор и повернулся, чтобы направиться в зал управления и едва не столкнулся со стоявшим последним исследователем, который, видимо не ожидая столь быстрого появления капитана, несколько замешкался. Лицо Аттонара исказилось недовольной гримасой.

Замешкавшимся исследователем оказалась высокая молодая девушка с длинными, какими-то красно-рыжими волосами, красивыми волнами падающими ей на плечи. Поняв свою оплошность, она, буквально, отпрыгнула к стене, освобождая капитану путь. Её щёки покрылись лёгким румянцем, взгляд опустился.

Аттонар сдвинул брови — этот взгляд, ему кого-то напомнил, но быстро вспомнить — кого, он не мог и едва девушка оказалась у него за спиной, тут же забыл о ней.

Аттонар, утверждение астрофизика принял к сведению, но вектор пути пока не менял, надеясь, что, когда они подойдут к проблемному району пространства, он все же найдёт приемлемый путь среди этих чересчур горячих и беспокойных звёзд, тем более, что в прошлый раз у него это получилось.

Естественно, запасов продуктов на такой срок на корабле не было и потому он ввёл режим чрезвычайной экономии. Члены экспедиции впали в депрессию.

Через сто суток «Глорр», наконец, подошёл к тому злополучному скоплению горячих звёзд, которое экранировало их от базы «Тосса» и тут появились они — степперы, будто материализовавшись из этого самого скопления. Они появились одновременно с двух сторон от «Глорр» и осталось бы от планетарного разведчика лишь большое облако элементарных частиц, если бы не просчет самих степперов — «Глорр» оказался точно между них и любой плазмон, выпущенный ими по кораблю зоторов, с большой долей вероятности, мог выбрать для себя не малоразмерный планетарный разведчик, а огромный корабль тресхолдов.

Вообще-то, такое поведение тресхолдов оказалось для Аттонара полнейшей загадкой и возможно в нём был ещё какой-то смысл, но размышлять об этом, времени у него не было, потому что степперы начали перестроение. Этих мгновений Аттонару хватило, чтобы пустив мощный поток энергии в кроссфлектор, бросить корабль вниз и вывести его из убойной зоны грозных кораблей чужой цивилизации.

«Глорр» не был быстр, но и степперы оказались не слишком расторопными кораблями, но это, скорее всего, из-за своей большей массы. Они оказались очень инерционны — на перестроение и разгон у них ушло достаточно много времени и Аттонару удалось на какое-то время оторвать от них разведывательный корабль даже на такое расстояние, что пространственный сканер «Глорр» потерял их из вида.

Видимо, поняв что чужой корабль ускользает от них, тресхолды выпустили плазмоны, которые Аттонар опознал по характерному всплеску яркости красных точек степперов, перед тем как они исчезли из голоэкрана вивв.

Аттонар прекрасно знал, что степперы без труда найдут разведчик по следу выброса его кроссфлектора и потому, хотя бы как-то сбить преследователей с толка, на какое-то время перешёл на инерционный ход, полностью заглушив конвертор. Он так же понимал, что до базы «Глорр» и толики пути не пройдет, как будет настигнут и уничтожен, если не сами степперами, то выпущенными ими плазмонами и потому забарабанил по сенсору корабельной связи.

— Каррак! — заорал он появившейся на экране врезке с изображением астрофизика. — Астероид! Быстро! Иначе самого выброшу под плазмоны.

— Сп-права. Оранжевая з-звезда, — едва слышно, запинаясь, заговорил астрофизик. — Т-там должны б-быть п-планеты. Аст-трероиды т-тоже.

Аттонар скользнул взглядом по экрану вивв и сразу же заметил яркую оранжевую звезду, правее центра экрана. Не раздумывая, он тут же отклонил панели управления, смещая вектор пути корабля вправо.

Интуиция Каррака не подвела — яркая оранжевая звезда имела в своем окружении планетную систему, правда всего лишь из четырех, будто близнецы, планет. Планеты имели серо-коричневую окраску и лишь одна из них была окружена сине-зеленым ореолом, указывающим на присутствие кислородосодержащей атмосферы. Но Аттонар бросил планетарный разведчик не к ней, а выбрал поток астероидов, который хотя и редким, но достаточно широким кольцом опоясывал планетную систему, надеясь ввести степперы и выпущенные ими плазмоны в заблуждение. Быстро просканировав анализаторами несколько астероидов, он выбрал огромный железный булыжник, неподалеку от которого величаво плыл каменный астероид ещё больших размеров, за которым без проблем можно было спрятать корабль. Аккуратно пристыковав «Глорр» к каменному астероиду, Аттонар полностью заглушил конвертор, надеясь, что, если вслед кораблю были выпущены плазмоны, то их гарантированно привлечёт к себе большой железный астероид, а не затаившийся за каменной глыбой корабль чужой цивилизации.

Время шло, а ни степперы, ни плазмоны пространственным сканером «Глорр» не чувствовались: некоторую часть конуса пространства экранировал астероид, за которым был спрятан «Глорр», но отражённые сигналы от других астероидов показывали, что экранированный район пространства тоже чист.

С одной стороны — этот успех вызывал у Аттонара чувство удовлетворения, тем, что ему удалось уйти от преследователей, с другой — не меньшим было и чувство тревоги: степперы могли или намеренно, где-то затаиться и ждать, когда жертва сама покажется из-за своего укрытия или что-то мешало им войти в эту планетную систему. И это неизвестное что-то, вызывало у Аттонара смутное чувство тревоги.

После беспокойных суток ожидания, терпение Аттонара иссякло и активировав конвертор, он осторожно вывел разведчик из-за укрытия — корабли тресхолдов в обозримой части пространства, действительно, не наблюдались.

Подведя разведчик к краю астероидного кольца, Аттонар принялся осматриваться. Его сердце сжалось: обозримое пространство ему было ещё незнакомее, чем до встречи со степперами, большую часть экрана покрывала россыпь ярких, однозначно, очень горячих звёзд, своим блеском экранируя пространство за собой. Почти всё межзвёздное пространство было заполнено какими-то белесыми сгустками, будто небо планеты перистыми облаками. Ни о каком проходе сквозь такое странное пространство не могло быть и речи. Он застучал по сенсорам вызова — в голоэкране вспыхнула врезка с отображением астрофизика.

— Куда ты нас завёл? — с нескрываемым недовольством проскрежетал Аттонар.

— Мы у дальней границы горячего скопления, господин капитан, — дрожащими губами заговорил астрофизик. — Я пытаюсь подобрать фильтры, чтобы убрать экранизацию от плазмы горячих звёзд. Но нужно время.

— Так делай это быстрей. Хара! Ослепнуть можно, — Аттонар махнул рукой в сторону астрофизика.

Отображение Каррака исчезло, но не успел Аттонар ещё убрать руку с панели связи, как оно появилось вновь.

— У нас ещё большие проблемы со связью. Станция или сдохла или на последнем издохе. Руннар говорит, что мы, скорее всего, поймали энергетический сгусток, — заговорил Каррак уже нормальным голосом, видимо совладав с собой. — Мы сейчас находимся у самого края звёздного скопления. База «Тосса» находится где-то южнее центральной оси голоэкрана вивв.

— Что значит южнее? — в голосе Аттонара скользнули нотки недовольства. — Память на координаты отшибло?

— Полтора-два градуса, — по лицу Каррака скользнула тень досадной гримасы.

— А точнее нельзя? Ты хотя бы представляешь, что такое пространственный градус на таком расстоянии? Куда нас вынесет на обратной стороне.

— Впереди большая звёздная ассоциация, да ещё вкупе с пылевой туманностью и где точно база, я скажу, когда выберемся из-за них, — тихим голосом произнёс Каррак, состроив виноватую гримасу.

— Довольно оправдываться, — Аттонар с явным раздражением махнул рукой. — Попытайся, всё же, определиться более точно. Через час доложишь, — он ткнул пальцем в сенсор прерывания связи — голограмма с отображением астрофизика исчезла.