Вначале это были различные недолгие и малозаметные сбои тела, но профессор уже проходил через это и прекрасно знал, что это означает. Почему они начались раньше времени, Словицкий не понимал. Но он хорошо понимал к чему это все ведет и что означает. А означало это нерадостные вещи — его конец близок и осталось ему не долго.
И профессор стал срочно пытаться найти спасение. О захвате Асова он больше не думал — у него не было достаточно для этого сил, да и тот к тому времени как у Словицкого начались проблемы, куда-то исчез. Но как бы он не старался, его попытки как-то замедлить начавшийся процесс отторжения телом сознания, чтобы выиграть себе время, ни к чему не приводили. Все испробованные и проверенные раньше средства теперь почему-то почти не помогали. Что-то было иначе в этот раз, но что именно профессор никак не мог понять. Как и не получалось у него выяснить, почему все началось раньше рассчитанного времени.
Когда же на него каким-то непонятным образом вышел Нулевой и предложил помочь в его проблеме, профессор не раздумывая согласился. К тому моменту он уже успел отчаяться и почти смирился со скорым концом — по непонятным причинам, в этот раз все происходило гораздо быстрее и времени на то чтобы что-то предпринять почти не было. Да что говорить, если он за столько лет не нашел решения своей проблемы, то что мог сделать за несчастные месяцы, что оставались ему? Так что за предложенную помощь он ухватился обеими руками, пусть все и выглядело крайне подозрительно.
Как ни странно, но Нулевой не обманул его. Он и в самом деле помог, пусть и не полностью спася, но стабилизировав состояние профессора. Вот только что и как тот сделал, профессор не понимал. Для него все прошло почти мгновенно — он прибыл в нужное место, проверил установленную там аппаратуру и подключился к ней, представив Нулевому ограниченный доступ к себе. На этом все, дальше прошло несколько минут и все было закончено. И Нулевой сделал это даже вроде как безвозмездно, никакие условия не ставились и ничего не требовал в ответ.
Профессор тогда постоянно ожидал какого-то подвоха. И он в самом деле был, немного позже Нулевой предложил профессору присоединиться к нему, в обмен на помощь в полном восстановлении. И Словицкий согласился, он просто не видел другого выхода, предоставив тому все что было у него. И это стало началом конца — он будто угодил в паутину, вырываясь из которой лишь еще больше запутывался в ней.
Совершенно незаметно для себя, профессор оказался в полной власти рехнувшегося искина, гонявшегося за Сергеем Асовым — его жизнь теперь зависела от этого искина, от того что тот с ним делает. А то что он совсем того, рехнувшийся, профессор понял очень быстро по общению с ним, когда тот перестал тщательно контролировать себя. Но поворачивать обратно было уже слишком поздно.
Когда же он узнал за кем именно охотится искин, то чуть не рассмеялся — вот это было совпадение, даже какая-то издевка судьбы. Пусть тот вроде как озвучивал немного другую цель — вернуть потерянный контроль над дроидами, но почти все сводилось к охоте за Сергеем. Лично профессор в этом почти не участвовал, Нулевой использовал имевшиеся у того ресурсы в виде схоронов с различным оборудованием, лабораторий, людей и дроидов. А дальше была охота за Асовым и попытки убить его, впрочем, без особого результата, к злой радости Словицкого.
А потом в какой-то момент состояние профессора вдруг стало резко ухудшаться. Никаких предвестий этому не было, все началось внезапно. По словам Нулевого у него наоборот все шло к полному восстановлению. Да и исследования самого Словицкого подтверждали это — процесс отторжения телом сознания был заморожен и даже немного откатился назад, все должно было быть нормально.
Но факт остается фактом и это ничто не в состоянии изменить. Временами он словно отключался от реальности и затем обнаруживал себя в совсем других местах и совершенно не помнил, что происходило в моменты этих отключений. Нулевой утверждал, что это из-за его проблемы и побочные эффекты от попыток решить ее. Но Словицкий не был бы самим собой, если бы не попытался проверить это.
Да, его проблема вроде как была заморожена, не ликвидирована полностью, но все же. Однако что-то же с ним происходит? Проверил. И результат этой проверки был ошеломляющим — Нулевой буквально перехватывал контроль над его телом, отодвигая сознание профессора от управления. Именно такие моменты были для него словно отключением. Хотя почему словно? Он буквально отключался, продолжали действовать лишь базовые алгоритмы, и они же включали обратно его, когда Нулевой ослаблял свой контроль.
Искин совсем не пытался помочь ему, нет, он лишь делал такой вид, создавая временные решения для его проблемы, чтобы профессор верил ему и не мешал. А в это время он просто перестраивал программную структуру его тела под себя. Незаметно для себя профессор почти потерял свое тело.
Вирус Нулевого поразил системы профессора как какая-то плесень, постепенно распространившись из нескольких очагов. А профессор все это время не замечал этого. Или вернее будет не обращал внимания, считая что это часть лечения? Возможно обрати он на это внимание гораздо раньше и все было бы иначе…
Поняв же это, Словицкий сразу же попытался выкрутиться из сложившейся ситуации. Вот только что он мог, ведь полностью теперь зависел от Нулевого? Сбежать? Мог, но не на долго, максимум месяц без вмешательства Нулевого, и он умрет — «лечение» Нулевого с одной стороны остановило отторжение сознания телом, а с другой сделало так, что без этого «лечения» профессор протянет совсем недолго. Но он твердо решил, что пусть даже и умрет, но не станет марионеткой сбрендившего искина. Если на то пошло, не так он собирался закончить свою жизнь. Умирать в ближайшее время он конечно тоже не собирался, но тут уже как получилось.
И профессор стал готовиться к побегу, максимально незаметно внося изменения в свое тело и программную оболочку, все же он не зря столько времени потратил на изучение всего этого. Пусть не сразу и не быстро, но у него начало что-то получаться — код Нулевого не был чем-то сверхъестественным и даже в чем-то был знаком профессору, столько лет занимавшегося дроидами. Но не смотря на все, максимум что он мог сделать — это заблокировать влияние Нулевого на себя. Речь не шла о том, чтобы полностью избавиться от него, слишком глубокие изменения уже произошли и сам с ними что-либо сделать профессор не сможет, тут нужно масштабное вмешательство извне.
Но сложнее всего оказалось не внести изменения, а сохранить их в тайне от Нулевого, чтобы тот ничего не понял раньше времени. В том, что профессор возится в коде своего тела ничего подозрительного не было, он и раньше так делал. Еще одной проблемой оказалось то, что после того как Нулевой перехватывал контроль над его телом, все что делал профессор просто исчезало, переписанное Нулевым. Тот не заморачивался по мелочам и действовал масштабно, меняя все целыми блоками и поэтому не замечал вносимых туда изменений. Профессор же старался действовать более точечно и незаметно. И все же, не смотря на все сложности, он смог приспособиться и справиться с поставленной перед собой задачей — в какой-то момент, после долгих попыток у него было все готово для того чтобы вырваться из-под контроля Нулевого.
Вначале он собирался просто сбежать, а потом… Что будет делать потом он не знал. Но перед самым побегом к нему пришла мысль — а что если попросить о помощи врага Нулевого, Сергея Асова? Да, у него с ним тоже сложные взаимоотношения, но это наверно единственный кто возможно сможет ему помочь. Даже не столько сам Сергей, сколько его нейросеть. Но в любом случае для этого надо найти его и уговорить.
Где же искать Асова, профессор знал. Пусть его люди и работают теперь на Нулевого, но про профессора они не забыли и изредка выполняют его небольшие задания. Вот так он и выяснил с кем Асов скорее всего связан и где его можно попробовать найти.
Как ни странно, но сбежать от Нулевого получилось довольно легко — кажется тот вообще не ожидал такого поворота и никак не подготовился на такой случай. А может это была какая-то хитрая ловушка, рассчитанная то ли на поимку Сергея, то ли на профессора, чтобы тот окончательно сломался. Не смотря на довольно долгое время, проведенное с этим искином, Словицкому все еще сложно предугадать что тот задумал. Будь тот самым обыкновенным искином, то проблем не было бы, а так… Это могла быть как ловушка, в которую профессор угодил, желая вырваться, так и то что Нулевой просто не предусмотрел такую возможность.
