Конечно же окна верхнего этажа в доме побили, а очередями из КПВТ[iii] расковыряли стены, но второй этаж был в доме Ганса гостевым и бутафорским, а сам хозяин жил даже не на первом этаже, а в подвале, где у него была своя личная оружейная комната, забитая всем чем только можно и нельзя.

Больше Ганса не трогали – трёх кровавых разборок оказалось более чем достаточно, но это был тупиковый путь. Начальник охраны его дома и даже местами его друг Свистун предлагал, загрузив семьи в грузовики и БМД уйти из стаба, но Ганс отказался. Делать это надо было в самые первые часы, а сейчас было уже поздно.

Дело в том, что все его люди жили именно семьями и Ганс специально подбирал себе такие пары. Устоявшимся семьям всегда есть что терять. Предать могут и они, но все прекрасно видели, что творится за высокими стенами усадьбы Ганса и это было основной мотивацией преданности. Вот только семья — это семья. Со временем все обросли каким-то имуществом, а некоторые даже детьми и теперь в случае чего это была бы не колонна способная постоять за себя, а неуправляемый цыганский табор.

Свистун был не слишком умным, но преданным и исполнительным и Ганс на общем собрании разъяснил свою позицию на десятке примеров произошедших в последние несколько дней. Это в общем то элементарно – жизнь большого стаба держится всего на двух железобетонных столбах. На крепкой вертикали власти и постоянном снабжении большого количества жителей необходимыми им вещами. То есть на мародёрке.

При Квазимодо команды мародёров выезжали из стаба каждый день и каждый день возвращались, а сейчас выезжали почти каждый день, но возвращались далеко не все. При этом те, кто добирался обратно приходил на своих двоих рассказывая в принципе одинаковые короткие истории звучащие приблизительно так: «ехали, взорвалось, кто смог сбежал, теряя стволы и тапки. Остальные остались там». Этих «остальных» было намного больше вернувшихся обратно, но некоторых следующие, выезжающие из стаба команды мародёров находили … усаженными на колья и развешанными на деревьях вдоль дороги. Других подробностей было крайне мало, но все прекрасно поняли, что стаб заблокирован наглухо и проехать по дорогам на технике невозможно.

Ганс знал о происходящем несколько больше, но выхода не видел даже он. Можно было бы на лодках уйти дальше по озеру и высадившись уйти пешком. Но кто даст гарантию что в лесу их не встретит рейдовая группа Лучника? Или вертолёты их накроют прямо на озере. Что для пилотов вертолётов не слишком большая проблема. Беспилотники над стабом висели каждый день и в реальном времени отслеживали движение организованных отрядов «Соснового».

Ганс совсем недавно понял как Лучник уничтожает колонны техники и уже в который раз удивился продуманности действий этого бывшего военного. Впрочем, бывших военных, а тем более военных долго повоевавших в своих мирах не бывает. Как говорится опыт не пропьёшь как ни старайся, а Лучник по слухам не пьёт вообще и опыта у него хватает с горкой.

Отряд Лучника просто минирует дороги и завешивает над сектором беспилотник. Бойцам Лучника даже не надо сидеть у заминированного участка дороги. Колонна появилась, оператор беспилотника это засёк, кнопочку нажал и всё рвануло. Техника дальше не пойдёт, а если найдётся такой придурок, то доедет он только до следующего заминированного участка той же дороги.

Ганс сам однажды нарвался на такой сюрприз. Он даже погоню ведомую следаком отправил. С понятным теперь для всех результатом. Здесь Лучник использует ту же тактику, только теперь бегущих по лесу или полям отслеживают сенсоры и операторы беспилотников, а перехватывают небольшие мобильные бронегруппы, скрытники, снайперы и клокстопперы. Не всех перехватывают? Так это же хорошо. Значит паника в «Сосновом» усилится, а продуктов с каждым днём становится всё меньше.

Что произойдёт, когда до большинства живущих в стабе дойдёт действительное положение вещей? Да побегут все. В разные стороны и пешком. Игры в заложников однозначно не прокатят. Лучник это ясно дал понять, расстреляв жилой сектор рейнджеров с тюрьмой для малолеток. Наверняка он знает кто, как и для чего этих детей готовили.

Не хочет Лучник получить к себе в отряд бомбу замедленного действия. Зря Квазимодо затеял внедрение малолеток в различные стабы. Из-за этих детей их живыми брать не будут, а Ганса в первую очередь, но говорить об этом заместитель Квазимодо своими людям не стал. Иначе они первыми своего благодетеля на кол посадят. У них ведь тоже есть такие дети.

На рассвете восемнадцатого и двадцатого дней после гибели Квазимодо вертолёты появились опять. Ударили издали и тут же ушли. Пилоты били по казармам, жилым домам, вышкам и караулкам охраны. Попали точно. Стаб опять украсился пожарами.

Следующие два дня все, кто мог держать оружие ждали вертолёты. Рассредоточившись в укрытиях на улице, а не в домах. Две с лишним сотни недоумков спрятались на островах и в ближайших к стабу перелесках. Даже несколько ПЗРК где-то нарыли. Очень хотели прислать ответку. Прислали. Только не они, а им.

На третий день прямо с самого утра на стаб и засадные группы посыпались ручные гранаты. С беспилотников и квадрокоптеров. И сделать им сукам ничего было нельзя. Ну сбили одну тарахтелку потратив три бешено дорогих ПЗРК. И толку? Вместо одного сбитого беспилотника появились ещё шесть штук.

Трое суток Лучник глумился над обитателями «Соснового», засыпая всё до чего дотягивался ручными гранатами и небольшими бомбочками с зажигательной жидкостью типа напалма, только сильнее раз в двести. Эту гадость вообще погасить было нереально – пока сама не выгорит не погаснет, а наутро четвёртых суток с неба посыпались листовки.

Текст был лаконичен и прост: приедет гонец-мотоциклист из «Колизея». Условия владельцев стаба «Колизей» гонец передаст только Гансу. Если его в живых нет лучше сами копайте себе братскую могилу – Лучник живых больше брать никого не будет. Игры в заложников закончатся посадкой на кол. Тоже всех, кого отловят, а то, что отловят ни у кого сомнений, не было. О головорезах из отряда Лучника уже сказки рассказывали одна страшнее другой.

Все обитатели стаба вздохнули с облегчением и надеждой – Ганс был жив, но огрызался из пулемётов на любой кривой взгляд, брошенный в сторону его дома. С листовкой послали одну из пока живых недотраханных девок. Эта оказалась крепче многих. Едва переставляя ноги, девка добралась до дома Ганса, но возвращаться отказалась наотрез. Ганс вышел на связь по рации и сказал, чтобы гонца запустили к нему в дом.

Было очень похоже, что услышали Ганса не только обитатели «Соснового». Чей-то голос сообщил что у гонца возражений нет. Он знает на что идёт и к кому едет – доставлять информацию его работа, но, если с гонца упадёт хотя бы волос, то стаб сожгут напалмом, а выживших посадят на колья. Всех без исключения.

Сказали это по рации на той же общей частоте. Спокойно сказали. Так сказать проинформировали, а потом тот же голос видимо от себя добавил: «счастье ваше твари что за вас в «Колизее» заступились. Была бы воля Лучника вас всех давно бы уже напалмом залили. И по херу всем что в вашем гадюшнике живут дети. Это Улей. Других наберём. Их в каждую перезагрузку в домах малютки как грязи – выбирай какие нравятся и хоть в задницу их целуй».

Странно, но именно эти последние фразы настроили обитателей стаба на серьёзный лад. Наверное, просто, потому что именно такая точка зрения была мурам привычней и доступней всех остальных.

Гонец появился утром следующего дня.

Ну да. Гонец появился утром следующего дня около десяти часов. Это был огромный кваз на явно сделанном на заказ кроссовом мотоцикле и почти наверняка с не родным двигателем, потому что двигался этот монстр на своём двухколёсном монстре почти бесшумно. Видимо движок был гибридным. В смысле не только бензиновым, но и электрическим с хитрым аккумулятором от Айков. Такие аккумуляторы встречались повсеместно, но стоили очень дорого.

Одет кваз был в простой камуфлированный маскхалат обычной летней расцветки, но гигантского размера. Сверху была напялена такой же расцветки разгрузка, на бёдрах пристроились огромные под руку кваза сделанные пистолеты сорок пятого калибра, а за спиной висел предельно короткий рычажный винчестер не меньше, чем двенадцатого калибра тоже под кваза заточенного. Это сидящий на вышке дозорный по имени Мелкоскоп разглядел. Дар у него был такой – видел далеко и детально.