— Подумаешь. — беззаботно отвечаю ему.

— Что с тобой произошло? Когда я вернулся ты сидел, схватившись за голову, и не реагировал на внешние раздражители. Я уже не знал, что с тобой делать, собирался взвалить на себя и тащить обратно вниз.

— Теперь в порядке, у меня был очередной приступ, и я справился с ним.

— Справился? — недоверчиво переспросил Дэвис.

— Да. — Киваю ему и пытаюсь подняться.

Странное дело, но мне это вполне удалось. Слабость все еще есть, но больше не такая сильная. Неужели зомби могут как-то влиять на мое физическое состояние? Или все дело в моих мозгах? Переборол приступ, зов, вот и полегчало? Делаю несколько шагов, убеждаясь в том, что состояние стало терпимым: того подъема сил нет, но и не падаю на пол, идти дальше в принципе можно. Даже наверно смогу медленно бежать и стрелять, но это не точно, а проверять на практике без особой надобности желания нет.

— Что ты разведал?

— Сверху на десять этажей пусто, ни одного зомби. Люди же заперлись на этажах и бояться высунуться оттуда. Я к ним не заглядывал.

— А есть ли там еще эти люди?

— Есть, можешь быть уверен в этом, как минимум еще на трех этажах должны быть. Идем?

— Идем. — соглашаюсь с ним и начинаю подниматься по ступенькам.

— Слушай, у меня к тебе вопрос, а почему все сидят по этажам, но никто не попытался объединиться и прорваться из здания?

— А куда прорываться? В городе обстановка не лучше, единственное — там есть больше мест где можно попробовать спрятаться. И да, пробовали прорываться, все кто ушли так и не вернулись, наземные этажи кишат этими зомби, а на звуки стрельбы моментально подтягиваются новые с улицы. И в итоге даже если вырвешься из здания, наткнешься на полчище тварей, которые в миг перебьют всех смельчаков.

Минуем этаж за этажом без всяких сюрпризов, скоро должен быть уже минус пятый, а значит не далеко до того где располагается вход в лабиринт. Пора начинать задумываться над тем как мы попадем туда и выйдем наружу. Дэвис не ошибся, когда сказал, что люди здесь все еще есть, проходя по лестнице мимо этажей, слышал доносившуюся человеческую речь и другие звуки, свидетельствующие о том, что там есть живые. Одно хорошо — они не пытались нам помешать или посмотреть кто же это идет по лестнице вверх, хотя у дверей точно были дозорные.

Закончено построение модели развития.

Закончено восстановление ядра нейросети.

Полная активация нейросети.

Активация гендерной матрицы.

Замедляю шаг и читаю высветившиеся строчки. Значит, все это время Арти нормально не работала? И что за модель развития?

— Арти, ты со мной? — мысленно зову нейросеть.

— Да. — прозвучал ответ спустя один пролет лестницы.

— Что произошло? Почему ты молчала?

— Я была повреждена, нужно было время на восстановление. По этой же причине я не могла взаимодействовать с тобой.

— Но ты же сообщила мне, что функционируешь?

— Это был стандартный алгоритм, он активировался в ходе восстановления.

— Ладно. И все же, что произошло?

— Были получены повреждения в результате твоего падения в шахту лифта. — ответила она, и как мне показалось, в голосе проскользнули укоряющие нотки. — Повреждения были незначительными. Большую часть повреждений получила после начала бесконтрольной мутации твоих клеток.

— Так мутация эта началась еще до того, как я улетел в шахту, ты сама мне сообщила об этом.

— То были мелочи по сравнению с тем, что произошло потом. Почти сразу моя работоспособность была нарушена, клетки твоего мозга также подверглись мутации, из-за чего я оказалась на грани уничтожения.

— Но все обошлось?

— Для меня можно сказать что да, для тебя нет. Моей основной проблемой оказалась нарушенная связь между модулями. Сами модули пострадали меньше.

— А подробнее? И что за модель развития ты построила?

— Построенная модель касается развития связей между моими модулями с учетом изменений в твоем мозге.

— А ты разве уже не восстановилась?

— Нет, значительная часть модулей не доступна мне, в связи с чем мои возможности сильно ограничены.

— Ладно, а теперь расскажи-ка про меня. Что со мной произошло и что сейчас. Ты же можешь это сделать?

— Частично. В результате мутаций твое тело необратимо изменилось. Из-за этого большая часть внесенных в него модификаций оказалась уничтоженной.

— Подробности давай. — не отступаю от своего вопроса, не удовлетворившись общей отговоркой, из которой я все и так подозревал, если вообще не точно знал.

— Я не могу ответить тебе подробно, недостаточно данных. Я потеряла возможность собирать данные после второго цикла мутаций, тогда практически все нанороботы оказались уничтожены, став частью твоего организма. Оставшиеся же были отозваны и заняты моим восстановлением.

— В смысле уничтожены?

— В прямом, твой организм поглотил их, как и модификации. Результат ты сейчас можешь наблюдать, к примеру, на своей коже. Изменения структуры кожи стального цвета с вероятностью в девяносто процентов состоят из металла. Как именно это произошло мне неизвестно.

— Ты хоть что-то конкретное можешь мне сказать? — раздраженно спрашиваю. Я-то ждал, надеялся, что когда она заработает многое проясниться, а она нихрена не может сказать мне.

— Твое тело должно было стать гораздо сильнее, прочнее и выносливее как минимум. Происходившие мутации были направлены так же и на это. Ты менялся, приспосабливаясь к какой-то определённой угрозе или условиям. Именно этим обусловлено множество циклов мутаций. Я не могу сказать, как точно происходил процесс, но имеющиеся у меня данные, которые успела получить до отключения, указывают на это. В каждом новом цикле мутаций использовались результаты прошлых. Как это все могло происходить без внешнего контроля мне неизвестно.

— Что-то я не заметил этой силы и прочего озвученного тобой. У меня наоборот долгое время была жуткая слабость, про состояние тела даже говорить не стоит — я худой до невозможности. Только совсем недавно слабость начала пропадать. Кстати, ты не можешь мне объяснить, чем обусловлены приливы сил, многократно усиливающие меня?

— Могу сообщить только одно — несколько раз, совсем недавно, твой организм вырабатывал неизвестный гормон. В первый раз недолго, второй гораздо дольше и в большем объеме. Возможно, то про что ты говоришь связанно с этим. В данный момент провожу анализ твоего тела доступными мне средствами, используя часть сохранившихся нанороботов для сбора данных. Как именно влиял вырабатываемый гормон на твое тело мне неизвестно.

Гормон? Неожиданный поворот, меньше всего я мог ожидать что прилив сил будет связан с этим. Хотя, если посмотреть правде в глаза, я вообще ничего не мог придумать по поводу почему происходит это усиление, слишком уж оно значительное. Будь я более-менее обычным человеком, можно было бы списать на вполне обыкновенный адреналин, при выбросе которого в больших количествах человек может творить удивительные вещи, но в моем случае был явно не он, или точнее не только он. Тем более, что по идее адреналин вырабатывается при стрессовой ситуации, а я смог вызвать усиление разозлившись.

— Арти, у тебя есть уже какие-то данные собранные нанороботами?

— Занимаюсь анализом получаемой информации. Ожидай.

— Арти… — недовольно мысленно протягиваю, возвращаясь в реальность, а то что-то слишком сильно сосредоточился на разговоре, обрадовавшись тому что нейросеть снова со мной и нормально работает.

Понимаю, что я почему-то стою на месте, перестав идти следом за лейтенантом. Осматриваюсь по сторонам, вокруг все нормально вроде бы, значит я настолько заговорился с Арти, что перестал подниматься по лестнице. Смотрю на номер этажа. Минус четвертый. Стоп, а где Дэвис?

Срываюсь с места и бегу по ступенькам, нагоняя его. Замечаю, что слабость почти окончательно делась куда-то, будто и вовсе не было, а ее сменили вполне привычные ощущения нормального здорового тела. Ну, относительно здорового. Странно все это, то днями не могу нормально двигаться, то все проходит за какие-то минуты. Неужели это может быть как-то связанно с нейросетью? Нет, вряд ли, та же сама сказала, что ни на что не может влиять в данный момент.