Семью следовало разделить, и Платон спросил у мужчины.

– У моих ребят Иваном Сусаниным поработаешь? – и пояснил удивлённому отцу семейства. – Все мои города не знают, мы здесь в первый раз. Если дорогу покажешь, в долгу не останемся. Под пули совать не будем, стрелки́ есть свои, а вот с водителями у нас напряг.

– Да не вопрос, – ответил мужчина. – И Сусаниным поработаю, и грузчиком могу, и за руль сяду – всю жизнь за «баранкой». Что вообще происходит?

– Ребята расскажут, а потом и сам увидишь. В вашем городе это происходит быстро. Грузи́тесь. Проведи водителя к старой машинотракторной станции, и возвращайтесь. Там твоих встретят и разместят. На обратном пути свяжи́тесь с нами по рации, и я скажу, где мы находимся и что вам делать, – и тут же вызвал по рации Сенсея. – Сенсей! Пришли к нам Стрелка и Шерифа, – когда бойцы подошли Платон отвёл в сторону Шерифа. – Значится, так. Сейчас со Стрелком мухой к нашим. По прибытии скажешь Гостю, что не иммунные женщина и девочка из семьи Катёны. Пусть присматривает. Лучше всего пусть оставит обеих женщин и девочку у себя, а парня отправит к Малышу. Как только разделятся, пусть колет всем снотворное. Убивать не иммунных без их родственников нельзя – получим бунт на корабле. По второй женщине пусть решает сам – она иммунная. Заодно выяснит, чем она по жизни занималась. Странно, что её муры прихватили. Сам со Стрелком и отцом семейства вернёшься. Он местный – покажет тебе короткую дорогу. Вооружи его чем-нибудь тихим. Можешь дать один из автоматов муров. У Гостя надолго не зависай, но машину разгрузи полностью. Пулемёт и боеприпасы в том числе. На головы всех пленных муров наденьте приготовленные мешки или просто плотно завяжите им глаза. Выгрузишься, сразу возвращайся. Если на обратном пути нарвётесь – не геройствуй. Машину бросай, отрывайся и теряйся в городе.

– Понял, Белый. Сделаю. На подходе обозначусь по рации.

Шериф развернулся, в три шага дошёл до машины и сел на переднее сиденье внедорожника. Платон тут же направился к выходу со двора. Час был ранний, но нигде, куда доставал взгляд, не виднелось ни одного человека, не бегали дети, не мелькали во дворах привычные старушки с верёвочными сумками, смешно называемыми авоськами, или пластиковыми пакетами, набитыми немудреными утренними покупками. Вокруг стояла какая-то настороженная, подозрительная тишина. Как будто жители затаились, провожая взглядами странную компанию из двух больших кошек, двух вооружённых мужчин и юной девушки.

Платону надо было чем-то заняться до приезда Шерифа, и это занятие они нашли уже через две улицы. Большой складской комплекс, как потом оказалось, колбасного завода. Прямо у ворот комплекса стояли два внедорожника, наставив пулемёты на улицу, а в глубине двора виднелись два здоровенных двадцатитонных грузовика-рефрижератора, вокруг которых суетились люди.

Платон мельком удивился продуманности муров. Они не только набирали в этом городе людей, но и сразу же загружались очень неплохом продовольствием. По словам Катёны, их колбасный заводик славился своими колбасами и копчёным мясом далеко за пределами их области. Сорок тонн копчёных деликатесов – неплохое продуктовое подспорье. Тем более, что копчёности хранятся очень долго.

Платон мысленно усмехнулся. Ему неожиданно даже для себя самого захотелось похулиганить. Сейчас они укрылись во дворе крайнего к заводу дома. До внедорожников оставалось метров сто семьдесят, но их самих Платон не видел. Они со Светлой укрылись в глубине двора, не приближаясь к улице.

Платон «рассматривал» окружающую обстановку глазами укрывшегося за стоявшей на улице легковой машиной Тигра и решил поэкспериментировать. Навесом, да ещё и «видя» мишень только глазами своего помощника, Платон стрелять не пробовал, но, в конце концов, он посчитал, что куда-нибудь обязательно попадёт.

Платон нарисовал несколько картинок Шуше, Тигру и Светлой, поднял лук почти вертикально и выпустил навесом первую стрелу. Эффект превзошёл все его ожидания. Левый внедорожник вспух огненным клубком взрыва. Во все стороны полетели ошмётки тел пулемётчика и его второго номера, куски пластика и непонятные железки.

Не мешкая, Платон отправил в полёт вторую стрелу, и второй внедорожник взорвался так же, как и первый. По меньшей мере, шестеро муров были убиты, а грохот слышался на другом конце города. Теперь оставалось только ждать.

Реакция муров оказалась предсказуема – на улицу высыпало полтора десятка хорошо экипированных бойцов. Ощерившись оружием, они грамотно рассыпались около проходной и ворот завода, и Платон отправил им ещё один гостинец.

Стрела попала в группу из восьми человек – Тигр выделил именно этих муров. Взрыв произошёл так же неожиданно. В разные стороны полетели куски тел, оружие и непонятные клочья чего-то. Сама стрела, начинённая взрывчаткой внешников, осколков не давала, но оружия и всевозможной мелочёвки, навешанной на муров, для осколочного поражения противника было более чем достаточно.

Восьмерых муров в разной степени разобранности раскидало по небольшой площадке перед проходной, ещё нескольким прилетело обломками бетонной урны, стоявшей рядом со ступеньками крыльца. Жизнь муров переставала быть томной, но оставшихся в живых бойцов противника следовало отвлечь. Поэтому Платон отдал грысям короткий приказ и над улицей раздался… нет, это был не мяв. Это был какой-то скрежет, переходящий в ультразвук.

Шуша «мявкнула», оставшись в своём укрытии, Тигр выметнулся с места, на несколько мгновений зависнув в воздухе прямо над машиной, за которой он укрывался. Выметнулся и пропал, уйдя в скрыт. Появился он только на пару секунд рядом с соседним домом и одним прыжком скрылся в соседнем дворе.

Муры пришли в жуткое волнение, но, видимо, получив прямой приказ, восемь неплохо экипированных бойцов рванули вслед за Тигром. Теперь был выход Платона.

Засаду он придумал классическую, рассчитанную на своё умение стрелять из лука, находясь в скрыте. Дом, во дворе которого они укрывались, представлял собой обычную пятиэтажную кирпичную постройку середины прошлого века, стоящую торцевой стороной к улице. В доме было шесть подъездов, и Платону с Сенсеем осталось только добежать до противоположного торца здания и затаиться у другого угла.

Отсюда просматривался соседний двор и второй такой же шестиподъездный дом. В самом дворе присутствовали полтора десятка хаотично поставленных машин не первой свежести, детская площадка, уже отжившая свой век, два десятка уставших деревьев, общипанные малолетними аборигенами кусты сирени и черёмухи, и пяток скамеек, где местные аксакалы коротали долгие летние вечера.

Шуша исправно передавала картинку улицы, Светлая контролировала тылы, а Тигр уже почти добрался до затаившегося у угла дома Платона. Понимая, что в группу быстрого реагирования сенсора не зашлют, а иначе обнаружить его в скрыте невозможно, Платон особенно не тихарился.

В качестве вишенки на торте Тигр показался преследователям в глубине двора и скрылся за одной из машин, но вместо него рядом с машиной неожиданно нарисовался Сенсей.

Увидев муров, якобы застигнутый врасплох Сенсей влупил в сторону плотной группы преследователей длинную очередь из своего «калаша» и метнулся следом за Тигром. Эта машина стояла несколько обособленно, и деваться Сенсею вроде некуда. Тигр под шумок смылся оттуда в скрыте и переместился поближе к мурам.

Воодушевлённые преследователи рассыпались по двору и, прячась за естественными укрытиями, принялись окружать Сенсея с двух сторон, поэтому потерю последних троих своих товарищей заметили не сразу.

Платон стрелял как на тренировке, а на расстоянии в сорок-пятьдесят метров ни щёлканья тетивы, ни свиста стрелы практически не слышно. К тому же, современный человек быстрее реагирует на хлопок глушителя и лязг затвора – звуки, известные любому стрелку. Тем более что у Сенсея автомат с глушителем, и муры ждали именно таких звуков.

Два века назад, то есть до появления огнестрельного оружия, звук летящей, а главное, воткнувшейся в человеческую плоть стрелы различал даже ребёнок. Сейчас же сообразили, что их убивают, всего лишь трое, и только один успел хоть что-то предпринять – мур укрылся за машиной и потянулся к рации. У него был бы шанс связаться со своими подельниками, если бы его не видел Тигр, а так Платон просто послал стрелу навесом и тяжёлый листовидный наконечник попал муру не в глаз, а сверху в шею. Вот и вся разница.