– Так вот почему ты приказал здесь тайник строить, – вылезший из экраноплана Боцман хотел казаться спокойным, но голос выдал его. – А я всё думал… зачем? Ведь полно мест более удобных к маршруту движения, а тебе просто поляна была нужна.

– Ну да. Это единственное место беспроблемной посадки. Все остальные много хуже, – пришлось признаться Платону.

– Класс! – Яри прямо лучился от восторга. – Можно долететь куда угодно!

– Можно… но больше не на чем. Топливных элементов нет. Ещё полтора полёта, и экранопланы превратятся в груду высокотехнологичного хлама. Два уже стоят на приколе. Встанут и эти два. Режим маскировки и глушения звука съедает энергию в шесть раз быстрее обычного полёта, а нормальный режим настолько шумен, что проще плакат рядом с Убежищем вывесить. Замену топливных элементов производят в нашем мире специально обученные техники. Процесс несложен, но хранение запасных фирмой-поставщиком не предусматривается. Служба имперских егерей организация государственная и обслуживается по плановым заявкам. Мы попали в Улей за неделю до замены батарей, поэтому энергии в аппаратах остались мизерные крохи.

Рассказывать всем о том, что топливные элементы можно зарядить прямо в ангаре, Платон не собирался. Пусть бойцы отряда привыкают ходить по красотам Улья собственными ногами. Да и ресурс двигателей не бесконечен. Будет лучше, если летающие машины постоят в Убежище – целее будут.

– Кнопка! Глянь округу. В районе захоронения муровских пленников кучкуются восемь штук незнамо кого. Определить я не смог – мои сканеры о классификации не иммунных даже не слышали. Придётся тебе поглядывать, чтобы нас не съели. Боцман! Загружайте экранопланы. Слева от грузового люка стоит датчик допустимой загрузки в килограммах. Большой экраноплан рассчитан на одиннадцать тонн, малый на тонну восемьсот груза без пассажиров.

Боцман привычно угукнул и полез в кусты вскрывать тайники. Загрузили всё достаточно беспроблемно. Всё же пять человек – это не двое, как изначально планировал Платон, да и упаковано всё грамотными руками Боцмана. Грыси слушали звуки ночного леса – слух у помощников Платона идеальный, а Кнопка, периодически отрываясь от погрузки, сканировала округу. Так что прошло всё без эксцессов.

До могилы с пленниками Рона отсюда было больше восьми километров, а разговаривать им не о чем – весь груз Платон специально расположил в тайниках таким образом, чтобы загружать в экранопланы удобно. К середине ночи погрузка была завершена и на рассвете за летающими машинами закрылись грузовые ворота Убежища.

Выключив силовую установку, Платон разблокировал двери и выпрыгнул на бетонопласт ангара. Из соседнего экраноплана первыми выбрались грыси. Летать они любили, хотя бегать по лесу им нравилось больше.

– Боцман! – обратился Платон к теперь уже второму своему заместителю – лучшего начальника склада вооружений можно не искать. – С сегодняшнего дня ты заведуешь оружейными складами. Допуск в этот ангар и на склады я тебе сделаю. Позже подойдёшь ко мне в комнату, и я забью твои параметры в базу данных и напишу коды электронных замков. Яри и Слава будут помогать. Тайра тебе нужна?

Боцман ответил сразу же.

– Не помешает, командир! Пусть девочками занимается. Только поговорим с ней на пару.

– Хорошо. Поговорим через пару дней. Заодно и Гостя в известность поставим. Кнопка! Пошли с обустройством уровня знакомиться.

Второй, длинный, как его назвал Боцман, выход начался по обыденному просто – с прогулки по быстрым лесным кластерам. Коротко они ходили достаточно часто – приблизительно раз в полторы-две недели, но через четыре месяца решили дойти до города Тайры и Катёны. Горох у них ещё был, но оставалось его уже не так уж и много и Гость, почесав свою переставшую седеть голову, принялся настойчиво намекать Платону о необходимости дальней прогулки.

К этому времени в отряде всё немного устаканилось. Спарились Славка с Яри и Гость с Лаской. Кнопка периодически захаживала к Платону, но без семейных напрягов. Людьми они оказались взрослыми, а человеческую физиологию с попаданием в другой мир никто не отменил. Так что, всё у них сладилось к обоюдному согласию. Вот только в один прекрасный вечер вместо Кнопки в его комнату пришла Тайра.

Странным для Платона было то, что девчонки этот пикантный момент между собой обговорили, а его просто поставили перед фактом. Мол, ничего личного.

Ты командир? Вот и заботься о подчинённых, если не хочешь бунта на корабле. Бунта на корабле Платон не захотел и принял ситуацию так, как она есть.

Ласка, заскочив в койку к Гостю, конечно, тут же попробовала его «построить», но обломалась восемь раз на следующее же утро. Прямо на завтраке, выйдя в общий зал в чём мама родила (то есть, в миленьком полупрозрачном домашнем халатике по самое не балуйся). Ласка заявила спокойному как слон знахарю, что «она на тренировку не пойдёт и подкидывать этот долбанный шарик не собирается». (В Ласке проснулся дар телекинетика).

Нисколько не смущаясь заявлением, Гость, невозмутимо попивая кофеёк, заявил приборзевшей «любимой», что «ночь, проведённая вместе, не повод даже для знакомства», а раз она отказывается работать вместе со всеми, то и кормить её никто не собирается.

«А посему дорогая, будь так любезна отдать командиру отряда все свои долги и приготовься выметаться из Убежища».

Попробовавшей выяснить Ласке «сколько она должна» Платон на пальцах посчитал стоимость двух жемчужин, скормленных ей к тому времени, плюс горох, спораны, проживание в комфортабельных апартаментах надёжного стаба, кормёжка, вооружение, обучение у знахаря и так далее и тому подобное. За минусом шести ночей, проведённых с Гостем. Ибо халявщики в отряде никому не нужны, а прикрывать её сиятельную задницу придётся всем бойцам отряда. С риском для своей жизни, которая вообще для каждого человека бесценна.

Собственно говоря, Ласка не была дурой. Просто данное поведение было очередным вывертом её надуманной исключительности. К тому же, стоимость женских услуг в любом стабильном поселении здорово озадачила Ласку. На чём, собственно, конфликт и закончился.

Платон был против подобного положения вещей. Он хотел развивать бойцов своего отряда за свой счёт, но Гость быстренько спустил командира отряда с небес на землю, а заодно опустил Ласку до состояния «ниже плинтуса» в присутствии всего отряда.

«Бойцов отряда – да», – сказал внешне спокойный, а на самом деле кипящий от ярости Гость.

Выходка Ласки сильно ударила по его авторитету в их небольшом отряде вообще и по самолюбию отрядного знахаря в частности.

«В отряд никого насильно не тащили. В том числе, и тебя. Тебе сделали такое же предложение, как и каждому из нас. Согласилась? В тебя стали вкладывать очень дорогие в этом мире ресурсы. Командир отряда идёт на это не ради собственной прихоти, а для укрепления обороноспособности поселения, оплачивая из собственного кармана очень недешёвые услуги знахаря. А я… – тут Гость сделал паузу, медленно оглядывая каждого сидящего напротив него бойца отряда. – Знахарь хороший, и за красивые глаза не работаю. Ежедневная прокачка даров каждому из вас в течение длительного времени сто́ит Лучнику очень дорого. Если кто-то этого не понимает, то это его личные проблемы. Лучник! С сегодняшнего дня я с Лаской не работаю. Мне забот и так хватает, чтобы я занимался воспитанием тупой, рыжей су… самки собаки», – и Ласка остановилась в развитии даров.

Девушка могла метров на пять оттолкнуть от себя теннисный мячик и засушить травинку. Второй дар надо было развивать, ровно как и первый, но Гость упёрся не на шутку и даже возвращение Ласки в его постель подвешенного положения самовлюблённой красавицы не изменило. Кормление бойцов отряда раствором гороха проходило только через знахаря.

В то же время Ласка училась у Яри бою с нагинатой, но опять в одно лицо. Яри бывшую «любимую» демонстративно игнорировал. Учил, объяснял, исправлял ошибки, но общался как с абсолютно посторонним ему человеком, что доводило рыжую красавицу до белого каления.