— А теперь, господин генерал-полковник, кратко и внятно сообщите мне то, что скрываете от меня уже вторые сутки.

— Сведения такой секретности, господин президент, что я не имею права их говорить по телефону. Разрешите приехать и доложить лично.

— Через сколько минут вы сможете прибыть?

— Через 15 минут.

— Жду.

Президент бросил трубку. Значит действительно что-то случилось, и он прав, его интуиция была права. И не забыть спросить, что там с АЭС в Бельгии. Он взял сотовый телефон и позвонил своему пресс-секретарю:

— Алло, Григорий, дрыхнешь уже поди. Нет, тогда слушай. Что тебе известно о производительности АЭС в Бельгии? Что пишет пресса по этому вопросу? Ничего не пишет? Странно. А почему тогда, старый питерский еврей Абрам Самойлович об этом знает? Не знаешь такого? Вся страна с сегодняшнего вечера его знает, а ты не знаешь? Может быть, мне стоит ему предложить твою должность? Он намного более информирован нежели ты. До завтра, Григорий. Если утром, ты мне не ответишь на мои сегодняшние вопросы, считай, что твоя служба у меня закончилась. Спокойной ночи, Григорий.

Последнее президент добавил ехидным тоном, понимая, что его пресс-секретарю предстоит бессонная ночь.

В комнату заглянул дежурный секретарь:

— Сергей Сергеич, прибыл Красильников.

— Пусть заходит.

В комнату бодрым шагом зашёл директор ФСБ. Президент встал и поздоровался с ним за руку.

— Садитесь, Андрей Михайлович, усаживайтесь поудобнее и рассказывайте.

— Необходимо включить глушилку, Сергей Сергеич.

Президент поднял трубку телефона, стоявшего у него на низком столике около кресла и распорядился:

— Включите глушилку, пожалуйста.

— Сергей Сергеич, у меня несколько новостей, и, боюсь, что все плохие.

Президент кивнул головой, отдавая разрешение на начало доклада.

— Новость первая, до конца ещё не проверенная. На слух звучит дико.

— Хватит обхаживать меня как кисейную барышню, — вспылил президент. — Я сегодня услышу хоть какую-нибудь информацию кроме ваших стенаний или нет?

Чувствовалось, что президент на взводе и еле-еле сдерживается.

— Первая новость состоит в том, что наша страна лишилась своего ядерного щита, — выпалил на одном дыхании Красильников и замолчал.

Президент некоторое время разглядывал своего безопасника как этимолог бабочку, затем проронил:

— Подробности.

— Первым заметили неладное наши атомщики на АЭС. Ядерные стержни стали более производительными и при прежних режимах работы стали выделять вдвое больше тепла. Провели спектральный анализ и выявили изменение в структуре ядерного топлива. Кто-то предложил проверить оружейный плутоний. Выяснили, что он тоже изменил свои характеристики. Ядерщики провели расчёты и пришли к парадоксальному выводу, что те ядерные заряды, что стоят на нашем вооружении не смогут взорваться, так как не возникнет цепной реакции. А для того, чтобы началась цепная реакция, как известно, нужно создать критическую массу. По расчётам выходит, что для создания критической массы не хватит всех разведанных запасов урана. Тогда решили произвести эксперимент и провели подземный ядерный взрыв. Ответственность взял на себя главнокомандующий Военно-космическими силами РФ. Взрыва не получилось. Вместо взрыва выделилось большое количество тепла, но не более. Цепной реакции не случилось. После этого взяли ещё три образца из разных партий и попытались получить подземный ядерный взрыв. Во всех случаях, вместо взрыва получили пшик. Срочно провели анализ урана, взятый из разных месторождений и получили одинаковый результат. Цепной реакции из этого материала не получить.

Красильников замолчал.

— Как обстоят дела у наших заокеанских «друзей»? Что говорит разведка?

— Пока ничего не смогли выяснить.

— А нельзя у них выкрасть ядерный заряд и проверить?

— Такое задание наши разведчики уже получили, но пока результатов нет.

— А у других стран, имеющих ядерное оружие? Как там обстоят дела?

— Договорились об обмене несколькими ядерными зарядами с Индией, но пока результатов нет.

— Выкладывайте следующую новость, — распорядился президент.

Через десяток минут, когда президента проинформировали насчёт химического и бактериологического оружия, он немного приободрился.

— Своё химическое оружие мы ликвидировали уже давно. Раз его ликвидировали у американцев, значит кто бы это ни был, он работает не против нас, а против оружия, как такового.

— Ну давайте свою последнюю новость, — сказал президент, нервно зевая и прикрывая рот ладошкой.

— Есть предположение, что на всей планете уничтожено не только оружие массового поражения, но и все запасы взрывчатки. Мы успели проверить запасы в большинстве наших оружейных складов. Повсюду, вместо взрывчатки наши сапёры обнаруживали аморфную массу, похожую своими характеристиками на пластилин или глину. Снаряды, мины и бомбы не взрываются. На складах взрывчатки не осталось вообще. Сохранились небольшие запасы у горнодобывающих предприятий. Есть двухсуточная выработка свежеизготовленной взрывчатки. Есть некоторое количество действующих боеприпасов, выданных в войска, находящиеся на боевом дежурстве и хранящиеся там.

— А наше высокоточное оружие? — спросил президент.

— Сами ракеты в полном порядке, вот только начинка у них теперь небоевая.

— Нужно усилить выработку боеприпасов, в первую очередь для нашего высокоточного оружия и снабдить ими все части, несущие боевое дежурство. Сколько для этого понадобится времени?

— Не меньше месяца, господин президент.

— Это если снабдить каждую установку одним боевым комплектом, не так ли?

— Так точно, господин президент.

— И нам понадобится год, чтобы подготовиться к небольшой войнушке. А если нам придётся схлестнуться с американцами или НАТО, то для полноценного ведения боевых действий, даже без ядерных сил, нам придётся готовиться несколько лет. Вы уверены в том, что они будут у нас эти несколько лет?

— Единственно, что меня утешает в сложившейся ситуации, так это то, что мы находимся в одинаковом положении с другими странами.

— Тогда на первое место выйдет стрелковое оружие, а им много не навоюешь.

— Преимущество получит сторона, имеющая больше боевых роботов, способных поражать живую силу противника. А здесь мы занимаем лидирующие позиции.

— Китайцев всё равно на порядок больше нас, — заметил президент. — Что говорят аналитики? Каковы их предсказания?

— Пока они не торопятся делать выводы, господин президент. Или делают их очень расплывчатыми. Если вся эта информация, о которой я вам сейчас доложил подтвердится, а скорее всего так и будет, тогда в течение первого года никто никаких резких движений делать не будет. Но союзы будут составляться, возможны даже объединения стран в единые государства на той или иной основе. Так или иначе, у человечества появляется шанс договориться о мирном сосуществовании на планете в новых условиях.

— Ну, что же, — вздохнул президент, — будем посмотреть, будем посмотреть.

Какое-то время оба молчали.

— И последний вопрос, Андрей Михайлович, — нарушил молчание президент, — вы не думаете, что всё случившееся с нашим вооружением, это не более, чем ответный ход владельцев галосвязи «АнгелЪ»?

— Если это так, то мы совершили крупную ошибку, пойдя на поводу у генерал-лейтенанта Лопатина.

— Это мы уже признали и приняли меры. Вы можете ответить на вопрос?

Красильников замолчал, преданно глядя на президента и сказал:

— Не знаю, Сергей Сергеич. У меня все произошедшее в голове не укладывается. Я сам в это до сих пор не верю. Меня больше волнует вопрос, как в нашей системе мог сохраниться такой реликт эпохи СССР, как этот Лопатин.

Выслушав региональные новости до конца, я объявил:

— Возвращаемся домой.

Подготовка к обратной эвакуации прошла быстро. Мы убрали посуду, погасили печь, я провёл чистку помещений и двора. Сходили проверили все постройки, закрыли всё на замки и отчалили.