— Ну, тогда можно считать, что мы договорились, — сказал я и выдал ей 30000 рублей, поясняя: — Здесь квартирная плата за четыре месяца вперед и пять тысяч на обеды. Кроме того, ещё одна тысяча рублей — это отдельная плата за новогодний ужин, с учётом того, что спиртные напитки я не употребляю, разве что рюмку шампанского на Новый Год.

— Приятно иметь дело с таким разумным молодым человеком, — сказала тётя Ганна, но деньги пока не взяла.

— Я ещё что-то забыл? — спросил я её и тут же сообразил, хлопая себя по лбу, — документы, да?

Хозяйка кивнула. Я подал ей паспорт. Изучив его, она вернула мне со словами:

— Регистрацию проведём уже в новом году, сейчас всё равно не успеем.

Я согласно кивнул, убрал паспорт и снова протянул ей деньги, которые она на сей раз взяла и в ответ протянула мне два ключа, один от квартиры, а второй от комнаты.

— Постель я уже заправила. Белье буду менять раз в неделю, по субботам. Кухню ты видел, тебе разрешается пользоваться газовой плитой, посудой и холодильником в том числе. В любое время можешь вскипятить себе чай или заварить кофе. При этом я не запрещаю тебе пить чай в своей комнате.

Хозяйка пошла на выход, но в дверях остановилась и обернулась, глядя на меня:

— Я понимаю, что у тебя, как у всякого молодого человека будут подружки. Я прошу тебя не приводить их в мой дом, даже если никого из нас не будет дома. Ни на пять минут, ни на ночь, ни тем более на постоянное жительство. Я сдаю свою комнату только тебе и никому более. Надеюсь на твоё здравомыслие.

— Хорошо, тётя Ганна, я понял, все будет как вы желаете.

На прощание она окинула меня скептическим взглядом и вышла, захлопнув за собой дверь.

Я решил отдохнуть и поваляться на кровати, однако, через пять минут в комнату постучали. Открыв дверь, я вновь увидел Ганну.

— Мы с дочерью сели завтракать и приглашаем тебя присоединиться к нам.

— С удовольствием, — ответил я и пошёл вслед за хозяйкой на кухню. Время было уже половина десятого утра, а я ещё не завтракал.

Тётя Ганна представила нас друг другу и прогнала меня мыть руки. Я пошёл в ванную комнату, но перед этим отправил обеим женщинам магические диагносты. Хотелось, чтобы люди, с кем я собираюсь делить кров, были как минимум здоровы.

Во время завтрака, друг за другом пришли ответы от диагностов. Тёте Ганне было 62 года, её дочери — 40 лет. Здоровье обеих женщин вполне соответствовало их возрасту, но подлечить их не мешало, особенно тётю Ганну. Как обычно, я послушно последовал рекомендациям диагноста, привычно проигнорировав профилактические мероприятия. В результате для каждой женщины пришлось создать лечебный конструкт, который должен был быстро исцелить имеющиеся или начинающиеся болезни.

На завтрак была подана гречневая каша с маслом и подогретый в тостере хлеб с сыром. Юлия Борисовна, так представилась мне дочь хозяйки, пила растворимый кофе со сливками, тётя Ганна пила какой-то травяной отвар (у неё было повышенное давление, надеюсь это уже в прошлом, но она-то этого пока ещё не знает), я предпочёл заварить пакетик чая.

За кофе, Юлия Борисовна поделилась проблемами, возникшими на её работе. Она работала главным бухгалтером небольшого ресторана, и у них произошло ЧП (чрезвычайное происшествие) — серьёзно заболел шеф-повар. Повар был дорогой, за его плечами была стажировка во Франции и несколько дипломов, полученных им на различных международных конкурсах. Сколько ему платили, Юлия Борисовна не сказала:

— Коммерческая тайна, иначе смогут переманить, — объяснила она. И вот, перед самым Новым Годом этот повар, 50-тилетний мужчина, каким-то образом умудрился подхватить пневмонию, и был госпитализирован. Увезли его в больницу вчера на машине скорой помощи, прямо с работы. Позвонили хозяйке ресторана, и она перекинула эту проблему на управляющего.

— А сегодня уже 28 декабря, — сокрушалась Юлия Борисовна, — все столики на Новый Год уже проданы, меню составлено, продукты закуплены, а шеф-повара нет. И кто возьмёт на себя ответственность по приготовлению новогоднего ужина?

Она замолчала, допивая свой чай. Отставив пустую кружку, Юлия Борисовна добавила:

— Сейчас поеду к нему в больницу, нужно с врачом встретиться, поговорить, узнать у него хотя бы предварительный диагноз, что у него и надолго ли.

— А можно, я с вами поеду? — неожиданно для себя самого предложил я. Какая-то не успевшая ещё оформиться мысль кружила на небольшой глубине и не давала покоя.

— Тебе что, заняться нечем? — удивилась Юлия Борисовна.

— Я не успел вам рассказать, что хочу найти работу. Дело в том, что я неплохо готовлю, кулинария — моя давнишняя любовь. Я даже хотел одно время выбрать это занятие своей профессией, но потом решил, что нужно все-таки получить более солидное образование. Сейчас я нацелился на иностранные языки. Профессия переводчика мне кажется более интересной, а кулинарией можно заниматься как хобби. Я не претендую на место шеф-повара, если вы об этом подумали, но я запросто сделаю вам новогодний ужин, вы не пожалеете.

Я вопросительно посмотрел на Юлию Борисовну:

— У вас нет сейчас вакансий?

— А у тебя диплом повара есть?

Я отрицательно покачал головой и сказал:

— Я уже много чего умею, но дипломов у меня нет, ни одного.

— А что ты умеешь?

Я стал перечислять свои умения:

— Водить машину и ухаживать за ней. Смогу даже устранить небольшую поломку. А в автомастерской могу сделать и серьёзный ремонт. Это раз. Далее, смогу оказать первую медицинскую помощь, как медбрат. Это два. Я умею говорить на четырёх иностранных языках и на трёх из них умею читать и писать.

— Подожди, какие языки ты знаешь?

— Украинский, английский и немецкий языки знаю хорошо. А вот на польском языке освоил только разговор на бытовые темы.

— Когда ты только успел? Тебя родители учили?

Я врал легко и непринуждённо:

— Мои родители были записаны в паспорте, как украинцы, но моя бабушка по маминой линии была полькой, и она обучила маму польскому языку. А дедушка по папиной линии был из обрусевших немцев. Ангел — это немецкая фамилия, а не украинская, как можно было подумать. Она произошла от женского имени Ангелика. Папа говорил со мной на русском, украинском и немецком, а мама была филологом и преподавала в университете английский и немецкий языки. В семье мы чаще всего разговаривали на русском или немецком языках.

— Ты говоришь о своих родителях в прошедшем времени, — заметила Юлия Борисовна.

— Они погибли в аварии, нынче летом. Автомобильная катастрофа.

Я сделал печальное лицо.

— Где вы жили? — продолжала допрашивать меня Юлия Борисовна.

— В Харькове. Я решил переехать жить в Россию, не могу там больше жить.

— А отец кем был?

— Хирургом.

— Понятно, — грустным голосом закрыла Юлия Борисовна тему. — Хорошо, Максим, собирайся и поедем.

Пока мы ехали на такси в больницу, я успел скачать всю память Юлии Борисовны, начиная с учёбы в университете. Она закончила экономический факультет 18 лет тому назад, вышла замуж и родила дочь, Яну. Два года назад они с мужем разошлись. Яна осталось жить с мамой и бабушкой. Все эти годы Юлия Борисовна работала бухгалтером и была сейчас хорошим специалистом.

Однако, интеграцию её знаний и умений со своими я решил отложить на потом. Сейчас я задумал скачать память заболевшего шеф-повара, а расплачусь я с ним, вылечив его.

С медицинским регистратором разговаривала Юлия Борисовна, я стоял в стороне и слушал их разговор краем уха, больше глазея по сторонам.

В палату нас не пустили, состояние у больного было тяжёлое.

— Ну, номер палаты хотя бы скажите, — попросила регистраторшу Юлия Борисовна.

— Вы кто ему будете? — спросила та.

— Сослуживцы, он поваром в нашем ресторане работает.

— А, так это повар из ресторана, так бы и сказали сразу. В 233-й палате повар ваш лежит, в коме он.

Потом она рассказала нам, как найти лечащего врача. Мы с Юлией Борисовной договорились, что к врачу она сходит без меня, а я подожду её в зале для свиданий с ходячими больными.