— Откуда только ты выискиваешь их, Максимус? Почему, кроме тебя их никто не спрашивает?

Потом, вручая мне найденную книгу, добавляла:

— Хорошо, что ты один такой любознательный, а то я бы с полок не слезала.

Вот и сейчас, увидев меня, Лисетта приветливо улыбнулась:

— Добрый день, Максимус. Чем сегодня меня порадуешь? В какую дыру мне сегодня придётся залезть в поисках нужной тебе книги?

— И тебе доброго дня, Лисетта. Если я правильно понял Лавану, то сегодня у меня стандартный заказ.

Я подошёл к её столу и положил перед ней записку Лаваны, на которую положил серебрушку. Неожиданно для меня, Лисетта, прочитав записку, покраснела и буркнула:

— Тебе, Максимус, это услуга будет бесплатной.

Она подвинула монетку обратно ко мне, затем встала и пошла, бросив мне на ходу:

— Иди за мной.

Вскоре она привела меня к каморке, которая служила комнатой отдыха для библиотекарей. Вдоль одной стены расположился потрёпанный кожаный диван. У противоположной стены стоял небольшой письменный стол и стул с высокой прямой спинкой и подлокотниками. На стену невысоко над столом была прибита открытая книжная полка с несколькими книжками на ней. У дальней стенки стоял крохотный столик с чайником и двумя чашками, над которым нависал небольшой кухонный шкафчик с застеклёнными дверками, подвешенный на стену на пару гвоздей. Дальше виднелась дверь, ведущая, как потом выяснилось, в санузел.

Лисетта прошла в комнату, взяла с полки небольшую книжицу и положила её на стол.

— Проходи, располагайся, — пригласила она меня. — Вот в этой книжке ты найдёшь то, что ты сейчас ищешь.

Она вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь, а я шагнул к столу и прочитал, что было написано на обложке лежащей на краю стола книги: «Магия в вопросах взаимоотношения полов».

Я осторожно взял книгу в руки и почувствовал лёгкий укол в палец. Осмотрев его, увидел только капельку крови, которая прямо на глазах засохла и отвалилась, не оставив после себя ни малейшего следа. Я внимательно осмотрел книгу, но никаких шипов на обложке не обнаружил и, пожав плечами в недоумении осторожно взял книгу, опасаясь нового укола, улёгся с ней на диван, создав над головой дополнительный магический светильник.

Особых откровений я для себя в этой книге не обнаружил, зато обещанное мне Лаваной плетение, здесь присутствовало и я его быстро выучил. Оно было несложным, но применять его к себе я не спешил, решив просмотреть книгу до конца.

Примерно через полчаса, когда я, закончив работу с книгой захлопнул её, собираясь закинуть обратно на стол, книга вдруг «ожила». Её углы и края неожиданно для меня «потекли», принимая форму овального зеркала, без оправы, в котором я увидел своё отражение. Что-то мне показалось в нем странным, и я поднёс зеркало поближе к глазам.

Вдруг, моя физиономия из зеркала исчезла и вместо неё стали проступать неясные очертания каких-то фигур. Мой взор как бы провалился вглубь зеркала и по глазам ударила яркая вспышка света. Я зажмурился, а когда проморгался, то увидел в зеркале морщинистое лицо старика, обрамлённое седыми прядями волос и с усталыми блеклыми глазами, с интересом рассматривающего меня. Затем он что-то произнёс, но я не понял ни одного слова. Он нахмурился и в следующий момент времени я отчётливо услышал в своей голове его голос:

— Ты слышишь меня, Максимус?

Я не смог ничего ответить, так как горло моё отказалось мне починяться и издало только несколько невнятных хрипов. Тогда я просто моргнул глазами в знак согласия и мысленно ответил:

— Слышу.

— Я уже отчаялся, что на этой планете найдётся адепт магии с нужными нам характеристиками и геномом, способный усвоить наши знания, — сказало лицо в зеркале. — Слава всем богам, что твои показатели укладываются в допустимые рамки погрешностей. Впервые за все время ожидания, а это ни много не мало, почти две тысячи лет. Ещё двести-триста лет, и я был бы вынужден перебраться в другой мир, с непонятными шансами на успех.

Голос в моей голове помолчал немного и продолжил:

— Итак, мы начинаем. Меня зовут Растус, архимаг Растус. Конечно, я уже давно умер и здесь присутствует только мой дух. Но все знания, которыми я обладал при жизни по-прежнему находятся у меня, и я передам их тебе. С этой минуты я твой учитель магии. Слушай меня внимательно. Обучение твоё будет проходить в два этапа. Первый этап займёт около недели. За это время в твою память будет записан весь предназначенный для тебя объем знаний. Затем, часть твоего сознания будет занята поэтапным усваиванием полученных знаний по специальной методике и под моим непосредственным руководством. Полный курс обучения займёт от 20 до 30 лет. Точный срок обучения очень сильно будет зависеть от тебя и от твоих способностей. Сейчас ты заснёшь и проснёшься через неделю и этот наш с тобой разговор помнить не будешь. Все вспомнишь только, когда сдашь мне последний экзамен за первую часть курса.

Зеркало потемнело в моих руках и превратилось обратно в книгу, которую я уронил на свою грудь, закрывая глаза и засыпая.

Неделя сна для меня пролетела, как единый миг. Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим в лазарете нашего факультета. Судя по освещению, было раннее утро. В комнате, кроме меня никого не было, что было весьма редким явлением для нашего лазарета. Обычно пара-тройка студентов всегда обнаруживала себя поутру в этих стенах. Кто после магической дуэли, кто после неудачного магического эксперимента.

Поначалу, я вообще ничего вспомнить не мог. Минут пять лежал, как новорождённый. Но потом воспоминания хлынули потоком, и я вспомнил, что уснул днём в комнате отдыха у Лисеты в библиотеке, после ознакомления с нужной такой для меня книжицей. Я заглянул под одеяло и понял, что сейчас самое время проверить действие изученной магемы на себе.

Но опять не успел, потому что неожиданно скрипнула входная дверь пропуская в палату Лисетту. Она, как обычно, была в халате, но на сей раз — в белом, медсестринском.

Я глядел на неё сквозь ресницы, притворяясь спящим. Она же не знала, что я уже проснулся. У меня было стойкое убеждение, что я лежу здесь уже неделю и этому я был склонен верить. У каждого мага есть свои собственные внутренние часы, которые его никогда не обманывают. Глядя на то, как уверенно прошла к моей кровати Лисетта, я заподозрил, что она проделывала этот путь уже не раз.

Скинув халат прямо на пол, и оставшись, в чем мать родила, Лисетта, опять же не раздумывая, привычным движением скользнула мне под одеяло и …

Через какое-то время я не выдержал лежать бесчувственным чурбаном и активно включился в нашу забаву. Лисетта вскрикнула, но не прекратила заниматься тем, чем она занималась. Когда, возник естественный перерыв, Лисетта меня тихо спросила:

— Я хоть чуточку тебе нравлюсь?

Вместо меня ей ответило моё тело, сокращая и без того небольшой перерыв. Во второй раз все у нас произошло медленнее и нежнее, я бы сказал чувственнее. Наслаждение накрыло нас, вырубая из реальности. Несколько минут нас здесь не было.

Когда мы вернулись, то обнаружили в палате помощницу нашего магистра, Тимлину, которая тут же объявила:

— Или вы принимаете меня в свою компанию, или я наябедничаю о вас магистру, а уж он точно расскажет о вас вашим родителям.

Мы с Лисеттой переглянулись и согласились приютить ещё одну страждущую душу.

— Вот где они раньше были, — подумал я, — стоило только получить возможность обходиться без девушек, как они тут, как тут. То пусто, то густо. Прямо закон вселенной какой-то.

Где-то через час, я сказал:

— Девочки, пора отсюда уходить, пока нас не застукали. Поскольку день сегодня выходной, я приглашаю вас обеих к себе. Там мы сможем без помех продолжить наш активный отдых.

Сборы были недолги и через полчаса мы уже были на моей половине коттеджа, который я снимал на пару со студентом шестого курса.

Служанка высунулась было из своего закутка на первом этаже, но признав меня, юркнула обратно. А мы поднялись на второй этаж в мою спальню, где продолжили наши забавы. Впрочем, надолго нас не хватило, и мы просто уснули. Проснулись ближе к полудню, жутко голодными. Но несмотря на голод, терзавший наши желудки, мы все же сначала утолили голод телесный. Юность со своими гормонами диктовала нам свои правила поведения и этикета.