Мужчина шумно отхлебнул пиво из кружки, взял с газетного клочка полоску вяленой воблы, сунул в рот и задвигал челюстями.

– Ой, как интересно! А расскажите и нам что-нибудь, пожалуйста. – Лань обхватила кулачок ладонью, прижала руки к груди и состроила уморительную мордашку.

– Может, не надо? – неожиданно смутился Балабол. – Давайте я лучше в другой раз расскажу.

– Хорош ломаться, Балабол! – крикнул один из тех проводников, что ели макароны с сосисками. – Если женщина просит, отказываться нельзя!

– Да! – поддержал его товарищ. – Я так же думаю.

Человек в дальнем углу бара перестал ковырять вилкой у себя в тарелке и навострил уши.

– Ну ладно. Если так хотите, расскажу коротенькую историю, но на этом все. После сразу встаем и уходим. Договорились?

Потапыч кивнул, а его спутница весело улыбнулась, стреляя глазками. Балабол снова просунул соломинку в отверстие маски, зараз втянул в себя чуть ли не четверть стакана и громко проглотил газировку. К тому времени шипучка изрядно выдохлась и не так сильно щипала горло.

Он только хотел приступить к рассказу, как дверь распахнулась и в помещение ввалилась горлопанящая компания из пяти молодых парней в брезентовых штормовках, тренировочных штанах и перемазанных грязью кроссовках. Это были статисты. Они в основном выполняли разные работы по обслуживанию лагерной инфраструктуры, а сталкеров из себя изображали, когда в «Светлый» наведывались экскурсионные туры с заграничными туристами.

Молодняк занял стол напротив стойки, зашумел, требуя помощника бармена.

Следом за ними в бар вошли четверо серьезных мужчин в защитных комбинезонах с нашивками «Чернобыль Лэнда» на рукавах. Четверка проследовала в дальний угол питейного заведения, мужики встали по бокам от высокого столика с изрезанной ножом пластиковой столешницей. Склонив головы друг к другу, они о чем-то зашептались. Наверное, обговаривали детали предстоящего маршрута.

– О, Балабол! Привет! – завопил самый высокий из молодых, что, по-видимому, был у них за главного. Судя по сломанному носу, крепкой мускулатуре и сбитым кулакам, он когда-то занимался боксом – Слышь, давно хотел спросить: а че ты все время в маске ходишь? У тебя че, это, как его, заячья губа, что ль? – загоготал он, выставляя напоказ лошадиные зубы.

– Губа у меня нормальная, человеческая, а вот у тебя, Длинный, от краски и растворителя мозги в кисель превратились.

Кто-то из свиты здоровяка хохотнул, но тут же осекся под его сердитым взглядом. В баре повисло напряженное молчание. Было слышно, как жужжат и бьются о потолок мухи. Проводники замерли, а клиенты перестали шушукаться. Все сосредоточенно ждали дальнейшего развития событий.

– Че ты сказал? – злобно процедил Длинный сквозь зубы. – Повтори!

– Я по два раза не повторяю. – Балабол посмотрел на женщину: – Может, я историю по дороге расскажу?

Молодожены переглянулись. Мужчина едва заметно кивнул. А его жена выдала:

– А это идея. К тому же я не желаю находиться здесь в присутствии этого козла.

Окончание фразы Лань произнесла нарочито громким голосом, видимо, желая, чтобы слова дошли до адресата.

– Это кого вы обозвали козлом, дамочка? Уж не меня ли? – грозно поинтересовался Длинный.

– Какая проницательность. С чего это вдруг? – усмехнулась девушка. Потапыч предостерегающе положил руку на ладонь жены, но Лань ее скинула и сказала, еще сильнее распаляясь: – Значит, не совсем дурак, есть еще мозги в черепушке.

– Что?! – взревел Длинный, багровея, как помидор. Его подельники испуганно сжались, явно не желая попасть под горячую руку. Он треснул кулаком по столу и нацелил указательный палец на Потапыча:

– Заставь свою шлю… гхм… жену прикусить язык!

– А то что?

Потапыч встал из-за стола, расправил плечи, хрустнул позвонками, разминая шею. Лань с вызовом в глазах смотрела на пыхтящего, как разъяренный бык, здоровяка.

Следом за клиентом поднялся Балабол, положил левую руку на плечо мужчины, правую в успокаивающем жесте вытянул перед собой:

– Длинный, угомонись, что на тебя нашло? Тебя вышвырнут из парка, если не возьмешь себя в руки. Все, проехали. Ты неудачно пошутил, я неудачно ответил. Ни тебе, ни мне лишние проблемы не нужны. Замяли скандал.

Желая хоть как-то выпутаться из скользкой ситуации, Длинный заорал во всю глотку:

– Проныра, тварь ты такая, где тебя черти носят?! Долго я хавчик ждать буду?

– Еще пять минут, – донесся из кухни равнодушный голос.

Балабол протянул руку Лани, помогая той подняться со стула. Потапыч обогнул стол и вместе с женой направился к выходу, тесно сжав кулаки на всякий случай. Следом за ними шагал их проводник.

Длинный как будто потерял интерес к троице. Он демонстративно отвел взгляд в сторону, когда молодожены проходили мимо него, но стоило Дмитрию приблизиться к столику, как напускное равнодушие испарилось. Задира резко вытянул руку и, прежде чем Балабол успел среагировать, сорвал с того маску.

По бару прокатились вздохи изумления. Так подельники Длинного отреагировали на уродство проводника. Без губ его рот представлял собой страшную на вид дыру в окаймлении похожих на толстых дождевых червей багровых тяжей, сквозь которую виднелись желтоватые зубы и красные десны. Десятки похожих на многоножек швов покрывали подбородок и низ левой щеки.

Когда маска слетела с лица, Балабол инстинктивно прижал ладони ко рту. Замешательство быстро сменилось гневом. В следующий миг правая рука сжалась в кулак. Он двинул в лицо обидчику, да так сильно, что у того из носа брызнула кровь.

Потапыч повернулся, услышав вопли за спиной. Увидел маску на полу, красную полосу над верхней губой Длинного и обо всем догадался. Мужчина с ревом разъяренного медведя кинулся на задиру и его прихлебателей.

Лань присоединилась к нему немногим позже. С воинственным кличем она прыгнула на одного из подпевал хулигана, когда тот со спины напал на ее мужа, и быстро замолотила кулачками по его плечам, голове и спине.

Трое проводников и четверо посетителей парка тоже не остались в стороне от стремительно набирающей обороты заварухи. Первые полезли в драку из чувства солидарности с незаслуженно пострадавшим коллегой, а вторым, видимо, просто захотелось размяться. С молодецким гиканьем и горящими задором глазами они отвешивали тумаки направо и налево, не особо заботясь о том, кому достаются оплеухи. Для них в этой сваре не было ни правых, ни виноватых.

Зазвенела разбитая посуда. В ход пошли не только кулаки, но и мебель. Один из проводников разбил стул о спину приспешника Длинного, пытаясь помочь товарищу. Его приятель хрипел от удушья и так выпучил глаза, что те едва не вылезли из орбит. Мощный удар по спине душителя на время ослабил чудовищную хватку. Хрипящий и кашляющий сотрудник парка осел на пол, на четвереньках выполз из плотного клубка разгоряченных дракой мужчин и часто задышал, хватая ртом воздух.

Пожалуй, единственными, кто не принял участия в потасовке, были незнакомец в дальнем углу и Носорог. Подперев голову рукой, мужчина с ленивым интересом наблюдал за барменом. Не желая мириться с творящимся в его баре безобразием, тот достал из закрепленного под столешницей ящика с десяток заряженных солью патронов, один за другим выставил их в ряд на барной стойке. После чего снял с кронштейнов под прилавком обрез и дважды шмальнул в потолок над кучей-малой.

Грохот выстрелов мигом остудил горячие головы. Сверху на раскрасневшихся и тяжело дышащих бузотеров посыпались щепки и древесная пыль.

С характерным щелчком Носорог «переломил» стволы пополам, вытащил курящиеся дымком картонные гильзы, бросил на пол. Сгреб с барной стойки пару красных цилиндров, сунул в зарядные каморы и привел оружие в боевую готовность.

– В следующий раз стреляю на поражение! – рявкнул бармен, держа обрез в вытянутой руке и поводя им из стороны в сторону. – Убить, конечно, не убью, но как минимум на неделю болезненные ощущения гарантирую. Разошлись все! Живо!