Переполняющие Зубра эмоции вырвались наружу:

– Где запись о моем сыне и Павле Шульгине?! Когда они вышли?! Куда направились?! Как ты посмел их выпустить без моего разрешения?! Отвечай!

Блохин ни разу не видел коменданта с таким багровым, как свекла, лицом и впервые услышал, как в голосе Зубра клокочет с трудом контролируемая ярость. Не желая случайно попасть под раздачу, денщик выскочил за дверь, прижался спиной к шершавой стене и затаился.

Миклин понял, что ему не выкрутиться, и пустил в ход придуманный в баре сценарий:

– Я это не специально, Зубр. Не со зла.

– Ну давай, удиви меня, как так получилось, что ты игнорируешь прямые обязанности? – сердито сверкнул глазами комендант.

Вахтер схватил себя за рубаху на груди и заговорил с надрывом в голосе:

– Совесть меня замучила. Извелся я из-за напарника своего, не сплю ночами совсем. Как только закрою глаза, вижу его перед собой. Стоит он, значица, и смотрит на меня с укором во взгляде: мол, не помог ему, не выручил, не был рядом, когда он нуждался во мне. Ночь вот так промаюсь от бессонницы, а потом весь день сам не свой.

Комендант еще сильнее побагровел лицом и звонко хлопнул ладонью по столу:

– Так ты дрых на рабочем месте?!

– Нет! Ты что? – затряс головой Миклин. – Не спал я, клянусь! Просто я был как в тумане, а пацаны пришли к шлюзу в полной экипировке, с противогазами на лицах. Я их и не узнал, если по чесноку. С твоих слов только понял, что это они были, – ляпнул он и по наливающимся кровью глазам коменданта понял, что сейчас огребет по самое не хочу.

– Да я ж тебя за такие дела в карцере сгною, – сердито прошипел Зубр и почувствовал, как его дернули за рукав.

– Чего?! – рявкнул он, поворачиваясь к другу.

– Надо поговорить. Наедине. – Последнее слово Знахарь произнес с нажимом в голосе.

Комендант набрал воздуху в грудь, собираясь сказать, что еще не закончил с Вахтером, но по выразительному взгляду соратника понял: лучше сделать паузу и выслушать его.

– Вон из кабинета! Жди в коридоре, я с тобой позже договорю!

Миклин кивнул и поковылял к выходу.

Как только дверь за ним захлопнулась, Знахарь налетел на коменданта, аки коршун.

– Ты что творишь? Совсем из ума выжил? За что калеку в карцер сажать собрался?

– А что, по-твоему, я должен с ним сделать? Дополнительной пайкой наградить за халтурную работу? Ты же сам видишь, врет паскуда. Безбожно врет. Дрых он, потому и пропустил пацанов. Врасплох они его застали. Врасплох!

– Не ори, – поморщился Знахарь. – У меня пока со слухом все в порядке. Ты вообще понимаешь, как это будет выглядеть со стороны?

– А что не так?

– Все! Попробуй взглянуть на ситуацию глазами обычного жителя. Кузьма достиг шестнадцатилетия, но ты не допускаешь его до Испытания. А что такое Испытание в наше время? Это возможность дать молодому человеку определить свою судьбу, решить, кто он: воин или ремесленник. Понять, где он больше пользы принесет обществу: на поверхности или здесь, под землей. Понятно, что тут, под защитой бетонных стен, намного спокойнее и безопаснее, чем там, наверху. Раз ты не допустил парня до Испытания, значит, ты не желаешь подвергать его опасностям. Не хочешь, чтобы он рисковал собой ради других. Но Кузьма против такого решения и пытается доказать тебе и остальным, что он взрослый и может постоять за себя.

– Да в том-то и дело… – начал было Зубр, но Знахарь недовольно дернул щекой:

– Не перебивай, дай договорить. Итак, ты отказываешь Кузьме во взрослении, а он ищет себе поддержку и находит ее в лице бывшего сталкера. Тот понимает стремление юноши, помогает выйти на поверхность, и ты наказываешь его за это.

– Что за бред? Ты сам слышал, как Вахтер сознался, что спал на посту.

– Не-а, он такого не говорил. А даже если это и так, люди все равно подумают, что ты мстишь ему за то, что он поломал твои планы насчет Кузьмы. Так что, Зубр, мой тебе совет: не руби сгоряча. Вахтера надо наказать, никто не спорит, но сделать это нужно так, чтобы никто не связал это с пацанами. А скоро все убежище будет знать о самоволке, поверь мне.

– Да знаю я, – вздохнул Зубр. Он успокоился и теперь все больше склонялся к мысли, что Знахарь говорит справедливые вещи. – Что предлагаешь?

– Во-первых, Вахтера нельзя снимать с должности. Можно, и даже нужно, объявить выговор с громогласным объяснением причины: дескать, наказывают не за то, что выпустил парней без разрешения, а за то, что не выполнил непосредственные обязанности и не внес записи в журнал. Во-вторых, урезать пайку на время испытательного срока. А в-третьих, объявить, что если подобное повторится, он таким мягким наказанием больше не отделается, и тогда карцер покажется для него меньшим из зол.

Зубр положил сцепленные в замок ладони на живот и задумался, постукивая подушечками больших пальцев друг о друга.

– Да, наверное, ты прав, – сказал он после минутной паузы. – Так с Вахтером и поступим. Пусть это послужит ему хорошим уроком на будущее. Но вот где теперь искать пацанов, если неизвестно, куда они направились.

– Сами придут, – сказал Знахарь и добавил, перехватив резкий взгляд старого друга: – Поисковая группа только добавит уверенности жителям убежища, что ты прячешь Кузьму за их спинами. Ты должен верить в него. Он был одним из лучших в своей группе, и я уверен: с ним и Пашкой все будет в порядке.

– Хотел бы я быть таким же уверенным, как ты, – покачал головой Зубр. – Но боюсь…

– А ты не бойся. Лучше подумай, как сильно поднимется самооценка Кузьмы, когда он вернется в убежище не под конвоем поисковиков, а вместе с будущим напарником и, возможно, достойным хабаром в руках.

– Дай-то бог, – еле слышно прошептал Зубр и сказал нормальным голосом: – Ну, зови, что ль, Вахтера сюда.

Глава 17

Репс

В то время как в убежище решался вопрос: отправлять группу на поиски самовольщиков или положиться на волю случая, – Кузьма с Пашкой покинули бывшую квартиру Груздева и теперь спускались по лестнице к выходу из подъезда.

– Обратно быстрее дойдем, вот увидишь, – пробубнил Пашка, идя на шаг позади друга. – Мне отец всегда говорил: домой идти легче, чем уходить из него.

– Переплюнь, – бросил, не оборачиваясь, Кузьма и подумал: «Лишь бы не сглазил, балбес».

Пашка не видел кабанов. Знай он о них, вряд ли бы стал трепать языком насчет легкой дороги. Конечно, шансы столкнуться с секачами вне стадиона были невелики, но это не означало, что не надо принимать опасность во внимание. Настоящий сталкер тем и отличается от простого человека, что просчитывает все возможные варианты и готов к любому развитию ситуации. Правда, это не всегда помогало, но дело тут не в способностях анализа и прогнозирования дальнейших событий, а исключительно в умениях и навыках каждого спеца. Кто лучше подготовлен к полной угроз и опасностей жизни на поверхности, тот и выживет.

Кузьма как в воду глядел, не разделяя оптимистический настрой друга. Он был прав, ожидая неприятностей. Ошибся лишь с источником угрозы. Семейство кабанов само стало объектом охоты.

Десятки серых пушистых тварей, каждая размером с крысу, атаковали лесных свиней с воздуха. Рукокрылы острыми когтями коротких ног вонзались в полосатые шкуры, с мясом выдирая клочки шерсти, и слизывали потоки алой крови тонкими длинными языками. Звонкие хлопки крыльев, противные шипяще-щелкающие крики летучих мутантов, пронзительный визг кабаньего молодняка и хриплое хорканье взрослых зверей смешались в оглушительную какофонию.

Звуки со стадиона разлетались на сотни метров вокруг. Порывами ветра волны сладковатого запаха крови уносило еще дальше.

Стая бродячих псов давно и прочно обосновалась на территории старого вокзала. Грузопассажирская станция «Киров-2» располагалась чуть ли не посреди города. Ржавеющие на рельсах товарные вагоны, железные ларьки и двухэтажное вокзальное здание из красного кирпича служили псам надежным пристанищем.